Господа, воскликнул я вдруг от всего сердца, посмотрите кругом на дары божии: небо ясное, воздух чистый, травка нежная, птички, природа прекрасная и безгрешная, а мы, только мы одни безбожные и глупые и не понимаем, что жизнь есть рай, ибо стоит только нам захотеть понять и тотчас же он настанет во всей красоте своей, обнимемся мы и заплачем…»

Говорю тебе, что нет у человека заботы мучительнее, как найти того, кому бы передать поскорее тот дар свободы, с которым это несчастное существо рождается. Но овладевает свободой людей лишь тот, кто успокоит их совесть. С хлебом тебе давалось бесспорное знамя: дашь хлеб, и человек преклонится, ибо ничего нет бесспорнее хлеба, но если в то же время кто-нибудь овладеет его совестью помимо тебя, — о, тогда он даже бросит хлеб твой и пойдет за тем, который обольстит его совесть. В этом ты был прав. Ибо тайна бытия человеческого не в том, чтобы только жить, а в том, для чего жить. Без твердого представления себе, для чего ему жить, человек не согласится жить и скорей истребит себя, чем останется на земле, хотя бы кругом его все были хлебы.

Нет, широк человек, слишком даже широк, я бы сузил. Чорт знает, что такое даже, вот что! Что уму представляется позором, то сердцу сплошь красотой. В Содоме ли красота? Верь. что в Содоме-то она и сидит для огромного большинства людей, — знал ты эту тайну иль нет? Ужасно то, что красота есть не только страшная, но и таинственная вещь. Тут дьявол с богом борется, а поле битвы — сердца людей.

Не будь у человека такого терпения и выносливости, все добрые люди давно бы уже погибли, и на свете остались бы злые и бездушные. С другой стороны, привычка терпеть и приспосабливаться превращает людей в бессловесных скотов, кои ничем, кроме анатомии, от животных не отличаются и даже превосходят их в беззащитности.

Кто не трогает, тех больше всего и режут.

Мы всегда что-нибудь придумываем, а, Диди, чтобы сделать вид, что мы живем.

— Знаешь, рай на земле — это быть с теми, кого любишь… По-моему, другого рая нет. Но ведь и то, что этот существует, уже великое благо, правда? — Конечно…

«Ценность человека определяется тем, что он собой представляет, а не его положением в обществе. Положение в обществе и достоинства, как правило, не совпадают»

«Мы» — это не значит мы с тобой. Это мы все: типчики, которые выпускают эту газету, и вообще почти все жители Европы и Америки. Мы не знаем, какому святому молиться. Да и какие уж тут святые, когда у нас больше нет уверенности даже в том, существует ли бог. Человечество поражено смертельным недугом… И время бежит для всех нас слишком быстро, все быстрее и быстрее, словно мировой маятник испытывает какое-то загадочное ускорение…

«Нить моей жизни размотана уже больше чем наполовину. С каждой секундой она продолжает раскручиваться. и то, что мне осталось, короче того, что уже позади».