«Третий шаг» – один из немногих рассказов, пробирающих до глубины души и затрагивающих её самые сокровенные струны… Рассказ, который однажды прочитав, вы уже никогда не сможете стереть из памяти!
«…ничто не вечно, кроме одиночества. Затрясся в беззвучном злобном смехе. Черт возьми, почему миллиарды людей ежедневно обнимают друг друга, дарят подарки, заводят детей, а я лежу на грязных местах для инвалидов здесь, на вокзале? Что со мной не так? Почему я всегда лишний? В детстве сиделка злобно бросала мне это страшное слово, точно смертный приговор: „Лишний! Ты лишний! Нежеланный“.
Понравился рассказ и «Talitha cumi». Поразил сам стиль: он такой иронический и вместе с тем витиеватый! А также не могло не восхитить множество аллюзий и отсылок на любимую мной русскую классическую литературу. Здесь я встретил и «маленького человека» Гоголя: «Мой внутренний Акакий Акакиевич робко склонил голову, мол, зачем вы меня обижаете, я ведь еще даже шинель не сменил», и Онегина с лермонтовским демоном, которые здесь странным образом слились в одном герое:
«Ты, наверное, мизантроп, Женька, – как будто успокаивал меня один меланхоличный коллега. Я только пожимал плечами (самый искренний жест). – Может быть, и мизантроп, а, может быть, и демон, – и злобно сверкал глазами, точно сам верил в новую выдумку.
И все, что пред собой он видел,
Он презирал иль ненавидел[2]».
Также хотелось бы отметить интересные рассуждения о романе «Идиот» Достоевского, о самом князе Мышкине и о многом другом!
Кроме того, я ознакомился и с ещё одним рассказом, который автору очень дорог, а именно: «Несуществующий диагноз». Сказать, что меня поразил сей рассказ, – ничего не сказать! По силе выражения и психологизма, который я так ценю, пожалуй, он не уступает произведениям Сартра и Камю, а в чём-то даже превосходит их…
«Я срываю со своего незнакомого тела огромное, как мутировавший лист, одеяло. Все тихо. Мне – страшно. Глаза отвратительно-мерзко болят. Может быть, я ничего не вижу? Страшная догадка подпрыгивает в ошалевшем мозгу, как будто ктото натирает виски нашатырным спиртом. (От одного воспоминания об этом запахе вздрагиваю!) Я неслышно пробираюсь к окну. Провожу пальцами по гладкой поверхности пыльного стекла. Мне кажется, оно не хочет мне подчиняться».
Ибо чем дольше я читал, тем глубже погружался в этот сюрреалистичный мир (с намёками на солипсизм), в жизнь главного героя:
«У меня действительно аллергия на вещи, и если бы это было диагнозом, называлось бы какой-нибудь тактиломией, наподобие всяких разных шизофрений. Мои тактильные ощущения обострены, я вижу людей насквозь через молчаливый диалог с теми предметами, к которым они прикасались. Я узнаю миллиарды историй, испытываю боль, ненависть, страсть, страх, становлюсь самой эмоцией, отпечатком оставленной на моих предметах. Я называю их так: „мои предметы“. Эгоистично возомнил себя собственником. Но если только я их ощущаю, чьи же они еще? Мне скажут, так не бывает, и я все выдумываю, психически болен, неустойчив, агрессивен и что-то в этом роде. Мне скажут, такой болезни с причудливым названием „тактиломия“ не существует, а значит, и я не существую, потому что пациент без диагноза как человек без имени. Вы глубоко заблуждаетесь, я существую. Су-ществу-ю. Ведь я все-таки мыслю».
А в связи с затронутой темой о «веществах» не могу не вспомнить «Реквием по мечте» Даррена Аронофски… Впрочем, в отличие от фильма данное произведение даёт нам хоть какую-то надежду!
Отзывы
1