Страница 4 из 12
Разумеется, карательные органы государственной власти, в первую очередь система НКВД СССР с ее разветвленным исполнительным аппаратом, были информированы о состоянии дел на местах, особенно по развитию бандповстанческого движения, нанесению ощутимого ущерба, принимали свои конкретные меры, обусловленные военной обстановкой.
Начиная с 1941 г., последовали принудительным порядком из Москвы как столицы государства 140 семей – чеченцев, 66 семей – карачаевцев, 2193 семьи – калмыков. Одним словом, меры, начатые еще до начала войны, о чем отмечалось, пришлось продолжить.
Конечно, меры эти были не всегда прозрачными. Так, вряд ли, располагая точными сведениями о бандитизме, действиях банд, надо было в качестве наказания прибегать к принудительному переселению всей этнической общности, включая стариков, женщин и детей.
Тяжелым следствием погружения страны в бифуркационное состояние накануне и в ходе войны являлось и формирование самосознания и национального сознания граждан, демобилизации граждан (офицеры, сержанты, рядовые – более 220 тыс. человек), принадлежавших, по определению историка А. Некрича, к «поруганным народам», подводило часть общества к депатриотизации.
По нашему мнению, историкам, исследующим эти сложные процессы в годы войны 1941–1945 гг., надо проявлять особую осторожность, касаясь вопроса о принудительных переселениях. В эти процессы вовлекались и невинные люди советской страны, они обвинялись в коллаборационизме, в антисоветской деятельности, в отсутствие желания воевать на фронте.
К сожалению, случаев искаженного освещения событий более чем достаточно. Так, Л.Н Дьяченко в своей докторской диссертации с полной серьезностью утверждает, что курды и турки-месхетинцы выступали на стороне фашизма [3]. Это в корне противоречит действительности, искажает реальное положение дел, свидетельствует о легковесном отношении самого исследователя к сложной проблеме исторической науки, слабой ее проработке автором. Выдвигать в условиях современности непроверенные факты ни к чему другому кроме как настороженности в обществе, недовольству не приведет.
Таким образом, всестороннее изучение проблемы формирования бифуркационного состояния общества, показ его аттрактора (отрезка эволюционного пути от точки бифуркации до финиша), механизмов выхода возможен, благодаря выявлению новых архивных документов, анализу имеющейся литературы. Их обобщение в этом плане будет приближать нашу историю к достоверному и более четкому отражению начала и развития многих социальных процессов в государстве, в число которых включено и такое универсальное явление как война, демонстрации исторической действительности; содействовать раскрытию и анализу устранению имевшихся обид и недосказанности в истории многонационального сообщества страны.
1. Акаев А.А. Год бифуркации в мировой экономике // Вестник российской академии наук. 2015. Т. 85. № 12. С. 1059 – 1069.
2. Бифуркация природы экономического кризиса [Электронный ресурс] URL: http: www.intelros.ru. (дата обращения 15 апреля 2016)
3. Дьяченко Л.Н. Депортированные народы на территории Кыргызстана (проблемы адаптации и реабилитации): дис. д-ра ист. наук. Фрунзе, 2013.
4. Егоров В.Е. Бифуркационное дерево как модель эволюции природы, человека и общества. Уфа, 2011.
5. Кавказские орлы (Обзор материалы о банддвижении на территории бывшей Чечено-Ингушской АССР). Алма-Ата, 1945). М., 1993.
6. Крупский М.А. Феномен социальной аномии в условиях современного общества. Автореф…. к.ф.н. М., 2013.
7. Михайлова Н.В. Концептуальная эволюция национальной и федеративной политики России. Дис…д.и.н. М., 2012.
8. Репрессированные народы России: чеченцы и ингуши. Документы, факты, комментарии. М., 1994. С. 114–115.
9. Шилов И. Провал Турецко-курдского мирного процесса // Информагентство Регнум. 17 февраля 2016 г.
Политические революции в истории России середины XVIII – начала XXI вв.: историко-теоретический анализ
Астахов М.В.[4]
Аннотация: Цель статьи – провести историко-теоретический анализ политических революций в процессе исторического развития России середины XVIII – начала XXI вв. Выводы: следует различать «революционное формирование политической системы», «революционный политический кризис», «революционную ситуацию» и «политическую революцию». В истории России выделяются политические революции: октября-декабря 1905 г., февраля 1917 г., октября 1917 г. – ноября 1920 г., августа 1991 – декабря 1993 гг.
Ключевые слова: Революционное формирование политической системы, революционный политический кризис, революционная ситуация, политическая революция, гражданская война.
Astahov M.V. Political revolutions in the history of Russia middle of XVIII – begi
Abstract: The purpose of the article – to conduct a theoretical analysis of the political revolutions in the historical experience of Russia the middle of XVIII – the begi
Keywords: revolutionary political crisis, revolutionary situation, political revolution, the revolutionary formation of the political system, civil war.
Политическая реальность в мире и в России в конце XX – начале XXI вв. показывает, что политические революции не являются историческим анахронизмом, и пока нет никаких оснований исключать их из будущего. При этом, обращаясь в прошлое, мы можем вглядываться в политическое будущее, в том числе и России.
Однако как обстоят дела с этим немаловажным вопросом в современной научной литературе? В частности в отечественной историографии проблемы политических революций в истории России по-прежнему принято рассматривать лишь в рамках описания исторических событий и идеологических оценок, спектр которых, разумеется, расширился.
Научное историческое объяснение не отдельных революционных событий, а политической революции в целом, в конкретном историческом ее проявлении, остается, на наш взгляд, перспективной задачей исторических исследований. Историки, как правило, стремятся к формированию все более широкой и детальной фактологической основы истории революций, вынося их теоретическое объяснение за рамки исторических исследований[5]. Такая позиция историков объясняется, на наш взгляд, инерцией советской историографической традиции, отсутствием опыта историко-теоретических исследований и естественной осторожностью в слабо разработанных научных вопросах. Исследования в этой области и после двадцати пяти лет развития новой российской историографии по-прежнему остаются «недиссертабельными».
Иные трудности присущи современной отечественной политологии и социологии, которые по своим предметам и целям призваны теоретически изучать и объяснять феномен политической революции. Последние десятилетия они стремятся, главным образом, обобщать и осваивать опыт западных коллег. В политологических учебных пособиях стремление сочетать все существующие подходы порождает эклектику, лишающую их позитивного научного и дидактического значения[6]. При этом в теории проявляется стремление уйти от понятия "политическая революция"[7], хотя политическая практика начала XXI в. это убедительно опровергает. В политической социологии переводы зарубежных авторов дополняются отечественными прикладными исследованиями политических настроений, предпочтений и электорального поведения [7, 10], однако теоретические проблемы социологии политической революции остаются вне зоны их внимания [8].
4
Астахов Михаил Викторович – кандидат исторических наук, доцент Самарского национального исследовательского университета имени академика С.П. Королева
5
К исключениям из этого правила относятся исследования: В.С. Измозик и С.Н. Рудник [16]; А.Б. Ананченко [2, 3], Б.А. Исаева и Н.А. Баранова [18], в которых на основе богатого исторического материала делаются реальные шаги в направлении теоретического обобщения революционных политических процессов в России XX в.
6
Характерным примером такой эклектики является учебный курс "Политологии" Г.М. Заболотной и А.Я. Криницкого [15].
7
Если в учебнике А. Демидова и А. Федосеева 1995 г. [13] соотношению "политической революции" и реформ посвящен отдельный параграф, то в учебнике В. Пугачева и А. Соловьева 2000 г. [33] понятие "политическая революция" не используется. Его заменяют понятием "второй тип изменений":
"…предложено различать два типа политических изменений. Первый тип изменений означает нарушение соотношения элементов, которые выражают равновесие системы и не затрагивают основных структур общества и власти. Например могут меняться лидеры, правительства, отдельные институты, но ведущие ценности, нормы, способы отправления власти сохраняются в прежнем качестве. Второй же тип изменений касается модификации несущих элементов, трансформирующих базовые институты, нормы и коммуникации, которые в совокупности способствуют достижению системой нового качественного состояния".