Гамзе

* * *А вечером был пышный ужин,Какой (как ужин) был натужен,И так тут целый день… все ели,Так как у каждой ниши, «щели»Стояло что-нибудь покушать,Перекусить иль предложитьБокальчик малый осушить,Чтобы «до ужина дожить».Столы пред зданием отеляСтояли группами, деляПространство круглого двораНа смысловые сектора:Тут были небольшие сцены(На них стояли микрофоны),И были некие здесь стеныБуквально из живых растений. СлоныПестрели, из цветов сплетенныеВесьма хитро. УкрытыеЛампадки в нихМерцали, оживляя их.На сценах ящики стояли,Расцветкой броскою блисталиИ всеми блестками играли.Факиров действо ожидали.Пространство занял карвинг модныйФруктово-овощной (природный).И будто не совсем продукты —На блюдах овощи и фрукты,Искусством карвинга превращеныВ какие-то садов Едемских сны!В раю Едема пышном и земномАдам мог удивлять таким столом.«Цветы» из разных экзотических плодов;Затейно манго, персиком украшен пряный плов;«Карета»-тыква; а из плоти дыни и папай(Достался скульпторам обильный урожай)Изваяны кубические темы;Из виноградов громоздятся «пальмы» (!)На грудах апельсинного «песка»;Из спаржи «кобра» сжалась для броска…Был даже в виде крокодила,А рядом в виде армадиллаНарезан как-то ананас(Похожи были в профиль и анфас).Казалось, вызов и вендетта —В лучах искрящегося светаМирок сей обступившей плотно тьмеВесь этот натюрморт-3D при кутерьме.Так люди изгалялись с пищей,Какой здесь было всякой сущейПремного… Хлеб «нам днесь» насущныйИ благоданный в год сей «тучный»Никто тут свято не берег…Его здесь было «море»!.. «Берег»Не виден был трапе́зе той!С всепоглощающей едой…И каждый зрел и пробовал здесь что-то,Отхватывал кусочком от чего-то:Плодов земли и творчества,Художников искусства,Имеющих природы натуральный вкус.И плод, что зрел, людей вводил в искусНе просто поглощать его, а насладитьсяТвореньем авторским… и не усовеститься.На сцену вышли танцовщицы,Точней, вспорхнули. Все вещицыНа них одетые, скорей,Ответом были для детейНа любопытные вопросы(Прочь, «любопытные носы»!..),Чем, в общем, женщина гордиться…У каждой девы поясницаУзором чертана была…Узоры или письмена?..Да, кто их, в общем, разберет!И так любой без букв поймет,И без разбора мелких черт,«Начертано» – от слова «че́рт».Плескались девы в танце вольномВ пиру том зрелищно-застольном.Восточных танцев развлеченье:Монист бренчащих завлеченье!..Тел юных гибких «расточенье»!А смуглых лиц средоточеньеВоображенье заняло.Натура… тайное лекалоВзяв, их как будто начертала,На света край из тьмы и тени в миг воплощенья извлекла.Затем на сцене, что напротив,Возник факир, свой плащ отбросив,И тайных дел своих теченьеПочал, сказав велереченьеНа… тарабарском языке…Взмахнувши палочкой в руке,Продемонстрировав пустоеНутро у ящика, такоеОн через миг оттуда взял,Что весь бомонд аж просиял!..То кубок был огнями полный,Там пламень бился дикий, буйный,Спиралью, золотой змеей,Язык крутился огневой,И ярким голубым фантомомСтруился огнепад фонтаном…Сказала Вера Анне в ухо:«А в кубке у него не сухо,Там пламенное есть вино,Оно для избранных дано,Кого здесь маги изберут.Я знаю, я бывала тут».И захихикала старуха,И «отлетела» тише пуха.Факир в Гамзе упрямый взор,Окинув публику, упер.Огни исчезли в чудном кубкеУтихла музыка в мирке,Ночною тьмою уплотненном,Согретом светом преломленным.И руку с кубком маг к ГамзеПростер с вином огня на дне.«Прими!» – ей молвил чародей.Толпа завторила: «Отпей!..».Его немного, будто в стопке.Не размышляя о поступке…Вперед продвинулась она,Сосуд сей в руки приняла,Под крики шумного столаВино из кубка отпила.Зааплодировали толпы,Когда на дне той странной «колбы»Ни капли жидкости рубиннойУж не осталось ни единой.Пришедшая с бокалом Вера,Наверно, тоже для примера,Сказала так, что вроде быЕсть то вино «вино судьбы».Тут всплески огненного шоуПод крики справа: «Go!.. Гоу!..»Стряхнули чародейства сон,Все понеслись со всех сторонСмотреть, как дивные дивчины,Раскрашенные как павлиныКружками разноцветных «глаз»,Собрали в чаши «слезы гроз».То были, может быть, езидки,Их крыли краткие накидкиС изображением того,Езиды (сотни лет) когоЗовут в своей среде Малак Тавусом,На пантеон поставивши «своим Иисусом»,Кто Господом лишен был раяИз-за старинного нерайского раздрая…Крутили быстро девы огнешары,По двое связанные в пламенные пары,Одна вращала обоюдоострое копье,На кончиках которого горело огнивье…Взметались бешено их волосы хвостами.Казалось, девы вкруг огней вращались сами…На всем том фоне темное полу́ночное небоНе космосом, а хаосом казалося и лимбо.Объявлен выход танцевальныйБыл аниматором финальный.За контур рампового света,На центр этого «вертепа»,Все ожидали, выйдет кто-то,Чтобы сегодняшнее ло́ттоСюрпризов явно завершить,Событья дня остановить…И среди пестрой тьмы иллюзийВозникли Боремир и Сюзи,Она была почти раздета, а он чрезмерно был одет:В рубашку, брюки и жакет.Тогда как прочие мужчины,Забыв про ранги и чины,В футболки, майки, бриджи, джинсыТут были все обличены.И под чарующее тангоЗдесь русский с украинкой парно«Вбесь» танцевали под луной,Вдвоем под полной и одной.Они слились в порывах вихря,Они сошлись… не втихаря,Под тенью ночи танец «жаря»,Язы́ком тела говоря……В тот год Москва курилась дымом,Когда они единым домомРешили жить, Борис и Анна,Десятый то был, дымный, год. И пеленаНад старым градомВисела сероватым адомНад площадями, улицами, МКАДом,Все заполняя липким смрадом.А Анна в платье подвенечномТонула в дивном вальсе вечном,И он в туманной тесноте,Забыв о вечной пустоте,С ней растворялся вместе в танце,Мечтая о счастливом шансеПрожить одну жизнь на двоихВ делах и радостях своих…Теперь кружился он с другою,Телесно близкой и чужою,Среди полуночного пира,Среди теней ночного мира(Скорее, правда б, солнце встало!)…Гаргулий, гарпий не хваталоТут только, чтоб среда здесь стала(И сам пейзаж) как «после бала».