Во имя...

К пролому в стене мы с рыцарем подоспели одновременно с Дрега Зул и Фур-Фуром, ведущими за собой сотни три средней нежити и два отряда некромантов.

Остальные были заняты поднятием нежити из тел наших врагов и восстановлением тех из нас, кого еще можно было починить. Драконье пламя и эльфийская магия оказались коварны, и многие наши братья уже не вернутся в строй.

Ворвавшись на ту сторону заставы, я перестал наблюдать хоть за чем-то - не было времени. Много врагов, масса боев, куча опасных моментов. Осталось лишь помолиться Госпоже за выживание моих знакомых и продолжать сражение.

В какой-то момент стало проще - сопротивление с той стороны было задавлено, а новые войска - подняты, устремившись нам на помощь. Оставался лишь синий дракон по ту сторону… и Королева-Чародейка с двуглавым драконом по эту. Ну и куча врагов помельче вокруг.

В какой-то момент я заметил, как был буквально разорван на части грифонами мой знакомый рыцарь смерти. Как их поглотило облако зеленой силы Мортис, направляемое Ан’Дирту… как разлетелся он от ответной волшбы взбешенного архонта. К тому устремилась Дрега Зул, но там её поджидали с десяток его собратьев, приготовив как свои смерчи, так и короткие клинки.

Пусть, в первые события я, связанный боем, вмешаться не успевал, но саму Дрегу выдернуть всё же успел, еще и вогнав одному из врагов клинок в подбородок. А после меня снесло в сторону выхода из заставы.

Тц, нижняя часть тела на месте, но почти не ощущается. Доползти до рассеченного на две части грифона и впиться в него клыками. Тьфу! Игнорируем перья и толстую шкуру… и смрад этой “птички”, явно не знакомой с понятием “купание”.

С хрустом тело начало принимать нужные кондиции. Попытавшийся добить меня кентавр-копейщик стал еще одной закуской. Из горла вырывается радостное рычание. Как же мне сейчас хорошо! Мы - побеждаем!

Последователей Таладриель остается всё меньше. Синий дракон уничтожен, пусть и Королева Личей больше не ощущается, а двуглавый дракон теперь имеет лишь одну голову, вот только и земля вокруг него, буквально усеянная костями рыцарей-скелетов, говорит о многом.

И, наконец, Таладриель пала!

Ускорение заставило взвыть мышцы полуживого тела от натуги, но я успел остановить атаку рыцаря смерти.

- Погоди, давай закончим на этом? Тоже относится и к вам, Королева. Мы - дети одной богини! Зачем эта глупая война? Мы пришли возродить вашего бога - Галлеана! Неужели столь трудно это понять? Зачем нам мешать? - попытка - не пытка, надеюсь.

- Это - ложь! Тебе не обмануть меня, нежить!

Ох, сколько гнева.

- Я не лгу. Мертвым незачем лгать. Если бы мы пришли лишь для разрушения и уничтожения… какой смысл был бы давать тебе эту передышку? Зачем надо было бы тебя спасать? У тебя есть шанс прекратить эту бойню, Королева, и даже помочь в возвращении своего бога! Решай, я не настолько высок, чтобы запрещать что-то высшим чинам нежити, но… неужели тебе не жаль убитых? Подумай о своем народе, Королева! О тех жертвах, что можно избежать, дав нам свободный проход! Если тебе не жаль воинов, то пожалей их семьи, теряющие здесь отцов, детей, братьев и мужей!

- Я… сдаюсь, - из Таладриель словно выдернули стержень, а выглядела она сейчас так, словно собственноручно возродила Бетрезена. Впрочем, где-то рядом с этим для неё нежить и будет. Но я верно надавил на её “больную мозоль” - её народ. Еще бы понять, откуда я знаю эту её черту? Откуда взялась такая уверенность в общении с ней? И странная обида с желанием вмазать по этой симпатичной мордашке кулаком да с размаху?

Хм, кажется, душа того эльфа еще не переварилась, вроде бы Тора’ак знаком был с ней лично… и имел на неё немалый зуб. Иного объяснения не вижу я.

- Победа! - воздел меч к небу рыцарь смерти.

- Во Славу Мортис! - разнесся многоголосый клич по полю брани, на котором сломленные словами своей Королевы эльфы складывали оружие.

Правильно ли я поступил? Надо ли было так делать? Не сделал ли я глупость? Не знаю… но, хотелось верить, что нет. Как и в то, что однажды став снова Солониель, Мортис будет, кем править. И я сейчас не только и не столько нежить имею в виду.

***

И спустя сутки, за которые Таладриель освободила нам путь и заставила свой народ скрыться где-то в глубине лесов, мы достигли ближайшего храма Галлеана… ритуал начался. И длился он более суток, но под конец, земля эльфов, сила Мортис, тело её супруга, что та когда-то достала из Солнца, пожертвовав своей красотой и телом, а так же кровь Утера, наполненная силой бога, слились в единую сущность, возвращая в мир Галлеана.

И открыв глаза, узрел он хаос, учиненный нежитью. Увидел то, что те сотворили на заставе, ощутил всё то, что те сотворили на пути сюда.

Лишь после этого его взгляд снизошел до нас. Равнодушно-брезгливо, со всё разгорающейся на лице яростью, осмотрел он ряды мертвецов. “Ну вот, сейчас сбежит” - мелькнула мысль в голове Салаара.

Однако, несмотря на куда меньшие беды, чем в известной ему истории, в этот раз нечто иное просто потрясло Галлеана и вызвало небывалый гнев в его душе - с благоговением взирающая на него Королева эльфов… в толпе мертвецов, не связанная и даже не тронутая ими. Бог эльфов пришел в ярость, заставив небеса почернеть и небо содрогнуться.

- Предательница своего народа, будешь ты проклята отныне и навеки! - Салаар в шоке наблюдал, как закричавшую от боли Таладриель окутало сияние божественной силы, и та упала на землю, продолжая кричать от боли.

После чего повернул Галлеан свой божественный лик в сторону черного савана явившейся лично супруги его.

Протянул руку вперед и…

Первым всё понял Салаар, осмелившийся смотреть на лицо бога… перекошенное от ярости, но никак не от счастья. Рывок, и вот вампир отталкивает в сторону свою тщедушную госпожу (тело нежити и правда редко когда может похвастаться хорошими физическими кондициями).

- Защищайте Госпожу! - его рык заставил поднять головы прочую нежить, выражающую почтение супругу их богини… и узреть, как яркий луч силы Галлеана поглощает в себе вампира.

В это же время, Фар’Шуарур.

Лич был задумчив. Он не понимал, почему следует за Салааром. Что-то знакомое было в этом имени. Некий отклик. Который он не желал потерять.

Вот и когда встал выбор, вместо того, чтобы остаться в цитадели, он отправился в поход вместе с ним. И сейчас, видя, как вампира растворяет в силе этого бога, он хотел того спасти. Нет, не так, он хотел спасти не вампира, а Салаара. Почему-то, ему было бы больно? Да, больно, если бы это имя кануло в ничто. Это было странно, необычно и непривычно.

Но что мог сделать лич? Ничего, его не хватило бы даже на то, чтобы вытащить из этой силы вампира, который и держался-то лишь потому, что его душа стала слишком мощной. Фактически, тела там уже не было, и сейчас стиралась сама суть вампира - его душа.

Но внимательный лич заметил красные прожилки, тянущиеся к вампиру с другой стороны, преодолевающие даже силу Галлеана. Это был шанс. И лич шагнул в поток враждебной силы, своей смертью, гибелью своей души даруя время на спасение имени… своего прежнего имени. Салаар Алкмаарский погибал вновь, уходя в вечность с гордо поднятой головой.

В это же время, в пустоте.

- Что? Я жив? Но, где мое тело? Вообще его не чувствую. Да и на чертоги Госпожи это не похоже, - озирался удивленный призрак? Дух? Душа в чистом виде?

- Ты сейчас плывешь в пустоте космоса. Поток силы Галлеана был слишком мощен, и выдернуть тебя удалось лишь сюда. Поток уносит тебя в иной мир, дорогу домой ты должен найти сам. Это всё, что я могу сделать, - раздался знакомый душе голос.

- Невозможно, Бетрезен? - узнал говорившего лже-Салаар.

- Именно, - спокойный ответ. Констатация факта.

- Зачем тебе это, Падший? - напрягся вампир.

- Кто знает. Может, мне выгодно получить должника вроде тебя? А может, просто захотелось, в любом случае, время вышло, приветствуй новый мир, и…

Ощущение Салаара пропало, того окончательно притянуло к одному занимательному миру.