Сломанное поколение

Стремительно докатившись до края, я взлетела по снежному трапу, образованному обвалами, вверх и, побарахтавшись секунду в пустоте, с той же скоростью стала падать вниз. Мне повезло, внизу оказался снег, сошедший с горы днем. Я приземлилась на лапы в мягкий, чуть подтаявший снег, сверху на меня упала снежная шапка, собранная мною во время скольжения по льду. Отряхнувшись, недовольно рыкнув, выползла из-под сугроба и огляделась по сторонам.

Шесть радуг, они и правду здесь были, раскинувшись над замерзшей водой озера. Замерев от восторга, я рассматривала их, забыв дышать.

Сверху над озером была самая широкая радуга, она цветным полотном сияла над снегом в ночи вопреки всем законам природы. Две радуги соединяли концы продольного озера, радужными, дугообразными мостами протянувшись над всей огромной снежной площадью, одна поменьше, другая прямо над ней, побольше. Две радуги кольцами опоясывали стометровый водопад, блестевший по бокам ледяной коркой, но льющий воду в середине. Водопад был широким, вода охватила весь склон горы, и одна из радуг сияла по его центру, другая - над пеной внизу, обе бережно обнимали падающие струи. А шестая радуга была самой странной, совсем научно необъяснимой. Она спиралью поднималась от центра озера, из одной его точки, расширяясь, шла вверх, к небесам. Ее цвета переплетались между собой, словно волокна в канате, образуя разноцветную косу, узкую, плавную и яркую, светящуюся в ночи подобно радужному огню.

Была еще одна радуга, ее я увидела не сразу, занятая разглядыванием более масштабных объектов. Озеро лежало среди гор, половина которых, облюбованная горной рекой, была ступенчатой, а вторая половина - конусообразной, с острыми пиками. Весь котлован был покрыт снегом, белым, сверкающим в слабых лучах луны бриллиантами снежинок, мне пришлось первое время привыкать к ослепляющему блеску, и маленькую радугу я заметила спустя минут десять после моего триумфального падения в обрыв. Она охватывала фигуру Йера, полыхая вертикально вокруг него.

Я облегченно вздохнула, поняв, что он целый и невредимый, идет по замерзшей воде озера. Шел он к центру, где спиралью поднималась одна из радуг, и не скользил, словно под ногами была обычная дорога, а не лед. Вспомнив, что нахожусь в волчьей шкуре, я не стала кричать и звать его, а медленно пошла в его сторону, не зная, как он отреагирует на появление волка перед собой. Ребят не было, они задержались где-то позади, возможно, увидели ледяной склон и решили обойти его, не рискнув скатиться с него вниз, у них были рюкзаки и мое спящее тело.

Понаблюдав за ним, я поняла, что он ведет себя странно. Плавные движения рук стали резкими, поступь, обычно легкая и не слышная, - тяжелой, будто на лучнике были надеты рыцарские доспехи против дракона. Он не вертел головой, смотрел вперед, будто ничего, кроме спиральной радуги больше не видел. В шуме падающего водопада, бушующего далеко от нас, был слышен хруст снежинок, слетевших с гор, под его сапогами.

Йер остановился, не доходя до радуги метров тридцать, и вдруг начал хриплым голосом, давно не издававшим звуки, твердить заклинания, разведя руки в сторону. Я подошла поближе, осторожно ступая лапами по льду, здесь поверхность была ровной, и сохранить равновесие было намного легче, чем на склоне горы.

Светловолосый маг взывал к стихии Воды, пробуждая спящие силы под коркой льда - озеро под нами задрожало. Мне пришлось улечься на живот, чтобы не упасть, и замереть в ожидании того, что творил Йер. Лед подо мной содрагался все сильнее и сильнее, и вдруг раздался треск разрывающихся ледяных пластов под тонким концом витой радуги. Трещина, вначале узкая, в одну полосу, начала расширяться, расползаясь и создавая многочисленные каналы, сквозь которые с брызгами выходила вода. Когда одна из змеевидных трещин дошла до ног мага, все стихло, озеро перестали сотрясать неведомые силы, враз утихнув.

Темным пятном на фоне белого льда плескалась вода в образовавшейся под радугой проруби, из нее легкой дымкой струился пар. Миг - и вода вспучилась, выпуская на свет нечто, похожее на голову, прозрачную, без глаз и ушей, без скул и рта. Голова состояла из воды, то, что это была все-таки голова, стало понятно, когда это нечто вытянуло руки, ухватилось за края проруби и выползло наружу. Оно встало на ноги, прозрачное, водяное, и мгновенно начало покрываться ледяной коркой. Две руки, две ноги, тело, голова и подобие крыльев за спиной - настоящая ледяная скульптура ирия, прозрачная и блестящая под светом радуги и луны. Она была живая, или он, или оно, но оно точно была живое. Прозрачный, ледяной ирий, словно призрак озера, шагнул по направлению к застывшему в ожидании Йера. Я глянула на лучника и вздрогнула. Его глаза сияли, словно радуга, всеми цветами, а по лицу текли слезы, настоящие слезы, которых и не хочется выпускать, а они льются вопреки желанию.

Они долго стояли друг напротив друга, ледяной человек и живой человек, словно один был отражением другого, я лежала на животе и не вмешивалась, не понимая, что происходит, но ощущая тоску, исходящую от них обоих. А потом прозрачный человек протянул руку к концу радуги, ухватился за нее, будто она была живой, и потянул на себя, закружившись в танце с ней, как с обычной лентой.

Когда другой конец радуги, поднимавшейся в небо, оказался напротив Йера, тот протянул к ней руку, и вдруг над нами разнесся громкий, радостный крик:

- Йер! К Крайю, Гай! Там Йер!

И ледяной человек, и теплокровный, оба вздрогнули. Йер моргнул глазами раз, другой, радужное сияние из них ушло, погасло и сияние вокруг его фигуры, а ледяной призрак поспешно попятился, выпуская кончик радуги из своих рук. Поняв, что он хочет вернуться обратно в прорубь я не нашла ничего лучше, чем выскочить ему наперерез. Но о том, что под ногами лед, даже не вспомнила, и во второй раз за час мое тело со всей силы шмякнулось, растянувшись всеми четырьмя лапами, прокатилось, сделав пару вращений, и с шумом упало в эту самую прорубь.

Холод охватил меня не сразу, а секунд через десять, зато потом он охватил все тело сразу, с лап до макушки, забирая тепло и замедляя кровь в моих жилах.

Я взвыла, понимая, что Йер не кинется меня спасать, ведь я же была в форме волка. Бултыхаясь, беспомощно поднимала лапы к кромке проруби, скользила когтями по льду, не находя опоры, а тело все больше немело от холода, окунаясь с головой под воду. Помощь пришла с неожиданной стороны - мне помог тот, кого я хотела напугать волчьим рычанием. Он протянул мне обледенелую руку, в которую я вцепилась всей пастью сразу, и выдернул волчье тело из водяной ловушки.

Я вскочила на лапы, отряхиваясь, затем забегала вокруг, пытаясь восстановить кровообращение и высушить шерсть. Зен, издалека видевший все произошедшее, кинул мне на помощь четыре огненных шара, которые рассредоточились вокруг меня. Я не знала, что было бы со мной, если бы волк погиб, но желание узнавать не было. Мне пока хватало воспоминаний о том, кто поселялся в моем теле, когда я менялась местами с неживой материей.

Пока я бегала, рычала и сушилась, ледяной человек раздумал прыгать обратно в прорубь. Он присел на радугу, сложив один из его тонких концов в табуретку, и повернулся головой в сторону подбегающих ребят. К какому полу он принадлежит, сказать было бы трудно, выпуклостей и неровностей на нем не было, если бы не крылья, которые обычно располагаются на спине, вообще трудно было бы понять, где перед, а где зад.

Очнувшийся лучник ошарашено оглядывался вокруг, глядя то на бегущих ребят, то на прозрачного ледяного человека, то на меня в теле волка, подставляющей бока к огню.

- Йер! - Зен первым подбежал к другу.

Он схватил его за плечи, встряхнул, выругавшись, и радостно улыбнулся:

- Живой! Ну, ты и учудил! Мы за тобой три дня гонялись, а сегодня так вообще, все рекорды побили по скорости! Зачем ты ушел от нас? Почему ничего не сказал?

- Йер, - следом накинулся на лучника Гай, отпихивая огневика в сторону и обнимая пропавшего. - Ты как? Живой? Нигде не болит? Дай посмотрю.