Страница 7 из 11
Евгения Тополинская
Уже неделю мы болтались в открытом космосе, живя надеждой, что кто-нибудь услышит наш сигнал SOS. При перемещении что-то пошло не так, и в результате мы лишились основного источника энергии, и нам не оставалось ничего, как только ждать помощи. Аня несколько раз пыталась разобраться, что же произошло с системой шаттла, но, к сожалению, она была пилотом, а не механиком. Ей просто не хватало знаний для того, чтобы найти причину сбоя и устранить ее.
Резервного питания хватало на поддержание нормальной жизни шаттла – работы освещения, душа и других приборов. Но этой энергии было недостаточно для полноценного движения корабля.
Сигналы о помощи мы отправляли каждые два часа, надеясь, что возможно, один из научно-исследовательских кораблей будет работать в этой части галактики и сможет нам помочь. Но день шел за днем, а на помощь к нам никто не спешил.
Если первые дни я и Анюта еще на что-то надеялись, то теперь, с каждым прожитым днем, мы все больше осознавали, что как только закончатся продукты и вода, нас ждет страшная смерть от обезвоживания и голода. Страшно… Как же страшно… При Ане я старалась улыбаться, поддерживать ее разговорами и всячески показывала всем своим видом, что верю в то, что у нас все будет хорошо. И лишь по ночам, оставаясь в каюте одна, я могла позволить себе дать волю слезам, выплескивая страх, поселившейся в моей душе. Сколько всего за это время передумала и не передать. Наше спасение было всего лишь делом случая. Судьбе было угодно, чтобы именно в этот день мы встретились с Аней и поехали на аэродром, что в принципе и спасло нас. Но для чего все это было, если нас все равно ждет смерть? Я часто думала о том, что же случилось с другими экипажами. Мне очень хотелось, чтобы все спаслись, но так это или нет, боюсь, мы никогда не узнаем. И, в конце концов, придумала сама себе историю, о том, что жители Земли поселятся на пустой планете и начнут свою жизнь с начала. Возможно, это был нелепый ход, уйти от реальности, но мне так было легче. Говорить на эту тему с Аней, мне не хотелось. Подруге сейчас было сложнее, чем мне. Я уже смирилась с тем, что скоро должно произойти. С каждым прожитым днем чувство безнадежности и обреченности охватывало меня все больше, в отличие от Анюты, которая каждый день пыталась вновь и вновь понять причину сбоя системы. У нее было две версии: первая, что во время взрыва планеты нас задело астероидом, поэтому и произошел сбой, а гиперпрыжок окончательно добил систему старенького шаттла. И вторая, неисправность уже была в шаттле, ведь не зря он практически последним остался на аэродроме. Какая бы из них не была верной, сути это не меняло, корабль практически без движения болтался в космосе.
Сегодня утром, впрочем, как и всю последнюю неделю, после завтрака, мы перешли в кабину пилота, чтобы вновь отправить очередной сигнал о помощи. Запустив радиосигнал, Анюта внимательно посмотрела на меня, и тихо сказала:
– Женя, я тебе хочу что-то рассказать… – После этой фразы она вышла из кабины, и вернулась через пару минут с небольшой черной коробкой. Открыв ее, подруга поставила коробку передо мной. Я заглянула, и увидела ряд герметично упакованных шприцов с коралловой жидкостью. Непонимающе посмотрела на Аню, и она продолжила. – Это яд. Шаттл исследовательский, и всякое может случиться на неизвестных звездах и планетах. Этот яд убивает в течение нескольких минут, практически безболезненно. Просто перестает биться сердце. Я вчера просматривала комплектацию медикаментов на борту и вот обнаружила…
Аня замолчала, но ее молчание было красноречивей слов. Эта коробка была нашим спасением, гарантией легкой смерти без мучений. Даже в такой безнадежной казалось бы ситуации, Анюта смогла меня удивить.
– Спасибо, что ты нашла способ избавить нас от страданий, – сказала я, понимая, что благодаря Ане, моя смерть будет мгновенной и легкой. Закрыв коробку, я отнесла ее в медблок и вновь вернулась в кабину. Мы молча смотрели на черный монитор, и каждая из нас думала о чем-то своем.
Внезапно датчики отслеживания движения подали резкий звуковой сигнал, похожий на писк сигнализации. Аня, а вместе с ней и я, уставились на приборы. Прибор уловил движение возле шаттла, хотя радар корабля не обнаруживал. Возможно, он тоже в нерабочем состоянии, поэтому Анюта включила внешнее освещение, в надежде увидеть приближающуюся к нам помощь. Но, к нашему ужасу, это астероидный пояс начал свое движение. Нервничая, Аня переключала прибор за прибором, просматривая данные. Я молча наблюдала за ней, содрогаясь от страха. Мне казалось, что у меня выработался иммунитет уже ко всему, и мне ничего не страшно. Но сейчас поняла, я не хочу умирать, и в душе у меня была надежда на чудо. Анюта, закусив губу, нервно выдохнула:
– Мне кажется, движение астероидов началось из-за того, что концентрируется энергия. Это может означать только одно, вскоре откроется черная дыра. – Услышав предположение подруги, я зажала ладонью рот. Даже не будучи пилотом, мне было понятно, у нас не хватит энергии оторваться от нее, и нас засосет, и тогда для нас это верная смерть. Наш шаттл, вместе с нами, просто распадется на атомы и растворится в энергетическом потоке. Вот и все… Слезы покатились по моим щекам. Это конец.
– Анют, спасибо, что ты была в моей жизни. У меня нет никого роднее и ближе, чем ты. Знай, я тебя очень люблю, – прошептала я, смахивая слезы, с обреченностью смотря на монитор, наблюдая, как астероиды увеличивают скорость своего движения.
– Женя не плачь! – Нервно сказала Аня, садясь в кресло пилота. – Сядь и пристегнись.
– Аня, что ты надумала? – Всхлипывая спросила я, застегивая крепёжный ремень на талии.