Сталингранские сны

В это время среди беженцев на дороге рядом со штабной группой возникло движение. Раздались крики о том, что немцы движутся сюда, разыскивая и убивая евреев. Звук частых выстрелов подхлёстывал воображение уставших, только что побывавших под бомбёжкой людей. Последние дни всем им приходилось видеть немецкие листовки, во множестве валяющиеся вдоль железной дороги. Сознание, породивших эти гадкие клочки бумаги людей, словно вынырнуло из мрачного инквизиционного средневековья. В безграмотной мерзости листовок была выпукло видна жажда истребления непохожих на себя, желание поскорее выбить из советской системы управления наиболее грамотные, приверженные пролетарскому интернационализму и коммунистическим идеям кадры, парализовать страхом и враждой окружающих советскую художественную и инженерную интеллигенцию, зажечь, начиная с ненависти к евреям, пожар национализма среди множества народов советской страны. Чувствовалось великое желание стравить всех со всеми, разрушить изнутри способность к сопротивлению. Неглупые и не безграмотные авторы работали над составлением текста листовок, хотя, для большей убедительности, они были замаскированы под корявые выражения простого, необразованного человека. Конечно, в германской армии, в её пропагандистских отделах было множество немцев, чьи предки жили здесь веками, а также тех, кто родился уже в Советской России, учился, работал на стройках пятилеток, создавая, в том числе, образцы современного советского оружия, знавших литературный русский язык как второй родной. Однако листовки должны были походить на слова простого колхозника и нацмена. Недалёкими мыслями и выражениями, фашистская пропаганда призывала расправляться с евреями и переходить на сторону немцев. Там говорилось о том, что, мол, немцы борются только против жидов, севших на шею народов и являющихся виновниками войны, что Яков Джугашвили, сын Сталина, сдался в плен, а значит и всем остальным пора делать то же самое. При общем смятении, потенциальной нелюбви каждого народа к прошлым, при большом количестве евреев в органах власти, искусстве, науке, среди революционеров ленинского призыва, такие идеологические посылы могли подействовать и действовали. При сильной фрустрации, унынии не одного человека, а целых народов, потерявших мирную, счастливую жизнь, среди всеобщей растерянности, во все времена возникала агрессия, направленная, в том числе, и во внутрь общества. И объектом этой агрессии очень часто в истории становились евреи, цыгане, армяне и другие, плохо ассимилировавшиеся из-за своей культурной целостности народы. В листовках, а уже потом и в разговорах беженцев вокруг, слишком часто последние дни проскальзовали мысли о том, что жиды засели на тёплый местах в тылу, и воевать не идут. Не хотят жиды больше быть комиссарами на фронте из-за своей трусости, а только на складах с пропитанием устраивают пьяные оргии с распутными девками. Это смешно звучало для цивилизованного человека, но для советской страны, которая кое-как выучилась грамоте после многовекового мрака невежества всего лет двадцать назад, это выглядело устрашающе приемлемо.

Действительно, даже при разделке случайно убитой коровы, евреями из Харькова, мясник не отдал, а продал мясо, да ещё по такой цене, что не встретишь и в разорённой прифронтовой полосе. Пачку мятых деньги у него, правда, отобрал сразу нашедшийся хозяин коровы, старый крикливый калмык. Потом между ними возникла драка. Грузовики "Харьковдормоста", где было много евреев, и Наташа Адамович это прекрасно видела, теперь часто оказывались окружены людьми, бросающими злые взгляды, и даже позволяющими злобные, злорадные реплики о том, что они зря сюда приехали, им здесь не Москва, и не Ленинград, и немцы их всех догонят вместе со своими вернувшимися из эмиграции белогвардейским союзниками из местного населения, и жидов перебьют. Конечно, не все на этой дороге были юдофобами, но их было немало.

Паника, охватившая еврейских беженцев, вдруг представивших себе, что броневики и мотоциклы немецких фашистов едут именно к ним, чтобы их убить, растерзать, привела к тому, что несколько подвод и грузовиков, стали объезжать создавщъщуюся вокруг штаба Чуйкова пробку по степи. Поднялся крик и гвалт. Пронзительно закричали малолетние дети. Причитания и вопли ужаса были сейчас гораздо сильнее, чем даже при бомбардировке. Люди, знающие по слухам о погромах, резне и массовых расстрелах евреев во Львове, в Одессе, Харькове, Киеве, Таганроге и Ростове-на-Дону, потеряли всякое представление о справедливости судьбы к себе, веру в советских людей, так легко превращающихся в палачей, а тем более надежду на защиту со стороны Красной Армии, бросившей все территории Украины, Белоруссии и Прибалтики, где евреи жили компактно многие сотни лет.

Одна из машин опрокинулась в овраг, убив двух и ранив несколько человек. Тоже самое произошло с двумя повозками, но на этот раз обошлось без жертв. Несколько молодых солдат батальона бросились на помощь. С сибирской сноровкой и обстоятельностью они принялись вытаскивать машину, переворачивать на колёса телеги, собирать вещи. Им пришлось даже вступить в перепалку, а потом и в драку с несколькими мужчинами и парнями из числа явных дезертиров, судя по большим количеству вещей от формы одежды Красной Армии на них. Однако ругань и драка быстро закончилась, потому что прямо из оврага, двигаясь незаметно вдоль него, а до этого по дну длинной и разветвлённой балки, тянущеся между дорогой и Курмоярским Аксаем, и от того не заметные раньше, появились два десятка всадников в папахах, черкесках с газырями, при шашках, кинжалах, винтовках и автоматах.

Всадники одним своим движением в сторону мародёров, заставили их бросить пожитки и разбежаться. Один был даже сбит с ног грудью гнедой лошади. Чернобородый черкес, поднявший было руку с нагайкой, чтобы хлестнуть её по спине незадачливого вора, оглянувшись на штабную группу с генералом во главе, на многочисленную охрану, на пулемёт ДШК, повернувшийся в их сторону, не стал этого делать.

- 1овдал, х1у деш ву хьо? - крикнул он только по-чеченски, и вернулся к своим всадникам.

У всех чеченцев, а это были, судя по всему, кавалеристы одного из разъездов 255-го отдельного чечено-ингушского полка, кони выглядели весьма свежим, несмотря на жару. Было видно, что они прошли не более десятка километров, то есть сегодня на той стороне железной дороги они не были. Ослепительно блестящие ножны кинжалов и сабель, были закрыты рогожей, как бинтом, чтобы не блестели на солнце. Это значило, что они уже давно знакомы с действием немецкой авиации. Только у некоторых из них на воротниках черкесок имелись петлицы не ниже сержантского звания. Автоматы и карабины висели на сёдлах, у одного из всадников поперёк седла лежал пулемёт ДП с дисковым магазином. Рядом с ним стоял всадник с притороченной к седлу отрезанной мужской головой, закреплённой ремешками. Им всем было под тридцать лет, все усатые, бородатые, и на юных солдат из Славянки 1923-24 годов рождения, они совсем не походили. Это сразу бросалось в глаза, видимо комплектование полка проходила по каким-то другим законам.

Один из всадников, с петлицами старшего сержанта кавалерии, выехал вперёд. По знаку Чуйкова начальник охраны пропустил его через круг автоматчиков и толпу любопытных. Другие всадники остались на месте, спокойно наблюдая за происходящим, словно у них уже были готовы ответы на все вопросы и продуманы действия для любых вариантов развития событий. Только, может быть, слишком быстрые взгляды, да нервное поведение коней, чувствующих настроение всадников, выдавало их беспокойство.

- А вот и красная кавалерия из числа тружеников советского Кавказа прибыла! - бодро сказал Чуйков, оглядывая неплохого, покрытого пылью коня и экзотический вид всадника, - из какой дивизии? Доложите по форме!

Не очень ловко спешившись, из-за того, что конь пошёл боком при этом, старший сержант взял коня под уздцы, и приложил ладонь к папахе со звёздочкой защитного цвета.

- Исполняющий обязанности командира 4-го взвода 2-го эскадрона 255-го отдельного Чечено-ингушского кавалерийского полка, старший сержант Казанкин, вместо погибшего вчера командира отделения! - неожиданно складно по-русски, и безо всякого кавказского акцента ответит кавалерист, - по приказанию начальника штаба полка капитана Емельянова и командира полка майора Висаитова, мы производим разведку местности южнее станции!