Удивительная зоология

Муравьи некоторых видов ведут войны и практикуют рабовладение. Групповая защита территории привела к выделению особой касты солдат, ничем, кроме войны, не занимающихся. В непрерывных войнах оружие все более совершенствовалось и специализировалось. Например, у некоторых муравьев появились даже солдаты-бомбы: оказавшись во вражеском окружении, они сильно сокращают мышцы и в буквальном смысле слова взрываются, поражая неприятеля едкой жидкостью. А солдаты пробковых муравьев с бронированным лбом всю свою жизнь проводят на одном месте, «работая» затычками на входах в гнездо.

Муравьиный социум вообще высокоспециализирован. Российский ученый В. Р. Дольник отмечает: «Очень интересно образование военных каст у общественных насекомых, когда-то вставших на путь войн и шедших этим путем десятки миллионов лет. У многих из них касты воинов не только сами не желают добывать пропитание, но и разучились самостоятельно принимать пищу, их кормят сестры-рабочие. У некоторых видов воины изменились морфологически, превратившись в живые инструменты для войны. Есть воины-танки, воины-артиллерия, воины-противотанковые средства, воины-химические мины, воины-фортификационные сооружения и так далее. У некоторых видов термитов каста воинов распалась на несколько подкаст, для разных целей войны предназначенных и по-разному выглядящих. Вот до каких крайностей может довести естественный отбор генетические программы вида, вставшего на путь избыточной милитаризации».

Между прочим, раненных в бою товарищей муравьи не бросают. Так, малые лесные муравьи доставляют пострадавших на поле брани домой в муравейник, где их обеспечивают пищей и уходом, чтобы они могли поправиться.

Не все муравьи живут оседло. В тропиках встречаются так называемые бродячие муравьи, которые кочуют огромными колониями. Неумолимое движение сплошной массы муравьиных тел напоминает армию на марше. Этот железный поток сметает все на своем пути, и остановить его невозможно. Звери, гады и насекомые обращаются в паническое бегство, люди снимаются с насиженных мест и, прихватив скарб и домашнюю скотину, покидают свои жилища. Там, где прошли колонны бродячих муравьев, не остается ничего живого, не успевшие убежать или застигнутые врасплох лесные твари оказываются погребенными под живой смертоносной волной. От них остаются только отполированные до белизны скелеты.

Муравей несет куколку

На марше бродячие муравьи соблюдают строгий порядок. С флангов колонну охраняют муравьи-солдаты с огромными мощными жвалами, а в центре двигаются рабочие муравьи, несущие личинок и куколок. Движение продолжается весь световой день, а на ночь муравьи останавливаются и сбиваются в кучу.

Вся жизнь этих неутомимых путешественников проходит в непрерывном кочевании; оседлыми они становятся только на период размножения, но строят не муравейник, а гнездо из собственных тел в форме полого внутри шара с несколькими входами. Матка начинает откладывать яйца, а рабочие муравьи за ними ухаживают и выводят из них личинок. Муравьи-фуражиры время от времени покидают гнездо и отправляются в походы за пищей и водой для всей семьи. Оседлая жизнь продолжается до тех пор, пока личинки не подрастут, после чего семья снимается с места и вновь трогается в путь.

Муравьи-листорезы: рабочие разных каст (слева) и две матки (справа)

Некоторые виды муравьев умеют форсировать водные преграды, строя живые мосты из собственных тел. А свирепые огненные муравьи из Южной Америки даже овладели навыками судостроения. Огненными их прозвали за исключительную ядовитость.

Обычные муравьи опрыскивают свою жертву (чаще всего это насекомые) едкой муравьиной кислотой, а вот огненные муравьи действуют по-другому. Охотясь на небольших животных вроде ящериц, они набрасываются на добычу, вцепляясь в нее мощными челюстями, выдвигают из брюшка жало и вонзают его в тело жертвы, впрыскивая сильный яд соленопсин. Атакованная одновременно множеством муравьев ящерица гибнет через минуту. Для человека яд огненного муравья не смертелен, однако его укус настолько болезнен, что требует медицинской помощи.

Кроме свирепости и ядовитости, огненные муравьи замечательны еще тем, что умеют сооружать живые плоты, ибо их родиной являются заливные луга Аргентины. В случае наводнения вся колония сразу же превращается в такой плот и мирно плывет вниз по течению, переселяясь на новое место. Рабочие муравьи образуют несущую часть плота, располагаясь в несколько слоев (их количество зависит от размера колонии), солдаты бегают поверху, надзирая за порядком, ну а царица (муравьиная матка) в окружении самцов возлежит в центре.

Недавно американские ученые поставили серию весьма любопытных опытов с муравьями-плотогонами, в ходе которых выяснились некоторые занятные вещи. Приведем цитату из статьи В. Смолицкого «Живой плот»:

«Оказалось, что муравьи в нижних слоях плота тесно прижимаются друг к другу, ухватившись челюстями за ноги соседа. За счет этого внутри плота удерживается множество воздушных пузырьков, которые и обеспечивают его плавучесть. Измерения <…> показали, что средняя плотность плота, благодаря этим пузырькам, оказывается существенно меньше плотности отдельного муравья, поэтому отдельно взятый муравей, упав в воду, может и утонуть (хотя, вообще говоря, его хитиновый покров отталкивает воду), а плот в целом держится на ее поверхности. И мало того: благодаря наличию этих воздушных пузырьков около тельца муравья каждый из них, даже в нижнем, лежащем на воде слое имеет возможность дышать!»

Сложнейшая социальная жизнь муравьев невольно создает впечатление, что эти крохотные создания, снующие у нас под ногами, наделены разумом. Однако большинство специалистов убеждены, что вся их разнообразная деятельность полностью инстинктивна и управляется жесткими врожденными программами. Правда, отдельные ученые менее категоричны и не спешат с ответом на этот непростой вопрос.

В наши дни ученые все чаще начинают поговаривать о том, что свести разнообразную деятельность муравейника к голому слепому инстинкту не очень получается. Так, доктор технических наук В. Луговой отмечает, что объем знаний и умений, необходимый муравью, едва ли может быть сведен к автоматическим врожденным реакциям и, во всяком случае, заведомо превосходит потенциальные возможности его нервной системы. Крохотная головка муравья просто не в состоянии вместить столько бит информации.

В. Луговой в статье «Распределенный разум» писал:

«Посмотрим хотя бы, какие основные операции приходится выполнять муравьям-«животноводам» при уходе за тлями. Очевидно, что муравьи должны уметь отыскивать на листьях «богатые пастбища» и отличать их от «бедных», чтобы вовремя и правильно перемещать тлей по растению. Они должны уметь распознавать опасных для тлей насекомых и знать способы борьбы с ними. При этом вполне возможно, что способы борьбы с разными врагами отличаются друг от друга, и это, естественно, увеличивает необходимый объем знаний. Важно также уметь опознавать самок тлей, чтобы в определенный момент (в начале зимы) переносить их в муравейник, располагать в специальных местах и обслуживать всю зиму. Весною же надо определить места их повторного расселения и организовать жизнь новой колонии».

В. Луговой предположил, что муравейник как единый организм обладает неким управляющим центром, своего рода коллективным разумом, который распределен между всеми обитателями муравейника. Каждый муравей, помимо собственного набора программ, необходимых ему для выполнения конкретных трудовых операций, дополнительно несет в себе частичку, сегмент этого супермозга. Если сложность задачи превышает возможности отдельно взятого муравья, рассыпанные по муравейнику сегменты объединяются в единое целое, и за дело принимается коллективный разум, в котором растворены «личности» отдельных насекомых.