Страница 3 из 25
А он может потребовать свое.
Дом.
Не Маритани, ставшая за столько лет привычной и своей, нет. Некогда родной Атрей, тихое и спокойное герцогство, где нет моря, где ветер срывает не верхушки морских гребней, а листья с деревьев, где под твоими ногами не каменная почва островов, а жирная черная земля, казалось, семечко воткни – и оно прорастет.
Там нет соленого ветра, там не пахнет рыбой, там не поют рыбачки, проверяя сети. Вместо этого там сеют и жнут, там собирают богатейшие урожаи, там вкуснейшие яблоки и такие сочные груши, что их страшно даже срывать с дерева, кажется, они разломятся в пальцах…
Там до сих пор живут его брат и сестры.
А мать?
Отец?
Эдмон никогда не задумывался, как они там… Уходил он со скандалом.
…Отец, узнав, что сын хочет стать моряком, разгневался. Раскричался, пообещал проклясть, отлучить от дома, прогнать на все четыре стороны, расплакалась мать, принялась причитать Эмисса, подзуживал Амедей…
Конечно, разгорелся скандал, в результате которого Эдмон плюнул на пол да и выскочил из дома в чем был.
Он ушел бы именно так и прошел бы недолго. Без денег, без смены одежды, без оружия… легкая добыча для любого, кто желает поживиться за чужой счет. Но за углом он наткнулся на Альетту. Сестра стояла, прислонившись к забору, и смотрела насмешливо.
– Далеко собрался, Эдмон?
– Тебе-то что? – рявкнул он тогда больше от злости, сестру-то он любил.
– Да ничего. Вот это.
В узелке из его же собственного теплого плаща была смена одежды, был кошелек с деньгами, был небольшой короткий кинжал.
– Меч вынести не удалось. Я через окно лезла.
– Льетта, спасибо!
Эдмон крепко обнял сестру. Альетта прижалась к нему и затихла. Потом, минут через пять, тряхнула головой, высвободилась.
– Ты ведь все равно уйдешь, я знаю. Маритани… я читала. Ты не сможешь теперь жить без моря, да?
– Уже не могу.
Эдмона словно на веревке тянули. Дойти, опустить руку в соленую воду, услышать крики чаек…
– Я не хочу, чтобы ты так уходил…
– Но ты тоже знаешь отца. – Эдмон усмехнулся. – Он ведь меня не отпустит. Это сейчас он думает – дурь, а потом что будет?
– Потом он сделает все, чтобы из тебя ее выбить. Так что или ты уходишь сейчас, или остаешься.
– Ты же знаешь, что я уйду.
– Знаю. Не пиши домой, я могу не получить письмо. Пиши купцу Верейлю.
Под пристальным взглядом Альетта чуть покраснела.
– Это у которого сын такой прыщавый?
– И вовсе Тим не прыщавый… Эдмон!
Парень рассмеялся и взъерошил сестренке волосы.
– Я тебя люблю, Льетта. И обязательно напишу. И расскажу, как со мной связаться, обещаю.
Он хотел сунуть кошелек в карман, но…
– Тяжелый. Откуда?..
– Отцовские деньги на хозяйство.
– Льетта!
– Мне не попадет. Я скажу, что это ты взял.
– Вот ведь хитрюга. Всегда ты умела не попадаться…
– Конечно. У меня и сейчас коварный план, – сестра улыбалась сквозь слезы. – Тебя спроважу, так мне больше приданое будет.
– Я так и знал! Какие коварные планы!
Альетта подарила ему еще одну улыбку и долго смотрела вслед.
Она слишком хорошо знала свою семью. Знала авторитарность отца, истеричность матери, бесхарактерность Эмиссы, завистливость Амедея… Она могла предсказать, чем кончится их разговор с Эдмоном уже после первой фразы – и не стала терять время. Что-то подсказывало ей, что брат все равно уйдет, так лучше она поможет ему. Пусть у Эдмона будут шансы…
Эдмон посмотрел на восток. Давно он не вспоминал о прошлом. Маританцам это вообще не свойственно, прошлое уже прошло, будущее еще не наступило, так живи и радуйся. А сейчас вот вернулось, властно потянуло за собой, блеснуло голосом сестренки и улыбкой матери, приказало оплатить старые долги…
Да, послезавтра он опять выйдет в Море.
Альетта подарила ему шанс расправить крылья и обрести свою судьбу здесь, на Маритани. Настало время отдавать подарок.
Итак, Атрей.
Рентар, дом семейства Дарам.
Сны снами, дела делами.
Утром Алаис как ни в чем не бывало встряхнулась и отправилась завтракать.
А кто за нее корабль найдет? Кто договорится?
И что ей делать с Эфроном, который выплыл вот как то самое, нетонущее?
Да гори он гаром, паразит! Авось и не признает, а признает – отобьемся! Странно устроен человеческий ра-зум, ей бы думать про мужа, про охотников за ее головой, а мысли крутятся совершенно не такие. Видимо, это механизм защиты.
Нет, но почему герцогским родам нельзя было между собой родниться?
– Потому что дети мертвые рождались, – пояснил Далан.
– Я что – вслух говорю?
– Ну да.
– Погоди, дети, говоришь, мертвые рождались?
– Да.
– А ты откуда это знаешь?
– Так не босяк же, учили и истории, и всякому…
– А зачем сыну купца история Королей?
Далан помотал головой, как конь.
– Не знаю… Учили.
Алаис задумчиво кивнула.
– Мертвые – или с уродствами?
– Да кто ж знает? Я знаю, что, как Королей не стало, герцоги решили заключать союзы. Но ничего не получилось, потому что живых детей в таких браках не было. Когда со стороны брали, хоть бы и крестьянку у дороги, все хорошо, дети живые, а когда между собой роднились – нет.
– Понятно. Спасибо.
Алаис принялась за салат из водорослей. Местное коронное блюдо с заправкой из масла и уксуса очень вкусно. А что? Ударим йодом по щитовидке!
Понятно было очень условно. Вот так и благословишь школьную программу. А ныли-то, ныли! И химия ни к чему, и биологии много, а генетика – вообще жуть лиловая!
Но если припомнить школьную программу?
Может быть такое, что есть доминантные гены, а есть рецессивные. И с рецессивным геном связаны какие-нибудь отклонения? Вот если герцоги скрещиваются с нормальными людьми – там играют доминантные гены, и ребенок в порядке, а если два герцогских рода – ребенок наследует активный рецессивный ген? Который и обеспечивает уродства, несовместимые с жизнью?
А черт его знает!
Алаис отлично понимала, что для каких-то выводов у нее ни знаний не хватит, ни мозгов. Но чисто теоретически – это могло быть?
Вполне.
Отсюда и запрет на свадьбы между герцогскими родами.
А как же…
Атрей породнился с Дионом?
Нет, все дороги ведут в Атрей. Просто интересно, что же там было?
«А тебе-то это зачем? – вступил вредный внутренний голос. – Было – и было, ты что теперь, разберешься и табличку на шею повесишь? Гордись, человече? Смысл изысканий какой? И учти, что герцогские рода без восторга отнесутся к твоим попыткам разобраться, ой без восторга. Как бы не пришлось с камушком на шее поплавать».
Но…
Разбираться – плохо, а не разбираться будет еще хуже. У нее же тоже… та кровь. Вот влюбится…
Ну-ну…
Себе-то врать не стоит, а?
Это не ради мифической влюбленности. Просто въедливость юриста, за которую хвалили в свое время Татьяну, дотошность и даже занудство проснулись и требовали пищи. И никуда уходить не собирались.
А вот Короли женились на дочерях герцогов, это точно. Это было в памяти Алаис – родство королевского рода с Карнавонами. Но могли и на простых девушках жениться, дети все равно были здоровы.
Что же получается – у них этого гена не было? Или он был не активен? Или не наследовался?
Так и не придя ни к какому выводу, Алаис доела, расплатилась и отправилась на пристань. Далан тащился в хвосте, иногда почесывая шею. Хоть ошейник с него и сняли, а след остался. Долго еще не пройдет…
На пристани было шумно, людно, весело…
Алаис шла мимо кораблей, перебрасываясь вопросами с капитанами и матросской братией.
– Куда путь держите?
– В Сенаорит.
– Куда путь держите?
– В Рандею…
– В Иттол…
– В Рентар. Это в Атрее.
Последним Алаис сильно заинтересовалась.
– Атрей? Это интересно… Попутчиков берете?