Страница 16 из 25
Лусия вынырнула из глубины подушек.
– Луис?
– Да. Надо поговорить, малышка.
– Что случилось?
– Нечто весьма серьезное. Так что просыпайся…
Лусия кивнула, встряхиваясь. Брату она верила, Луис не станет паниковать попусту.
– Ты еще не беременна?
– Не знаю…
– Когда у тебя были последние «красные дни»?
– Примерно месяц назад.
– Плохо… я достану тебе снадобье, и ты его съешь. Поняла?
Лусия замотала головой.
– Погоди… ты хочешь, чтобы я убила своего ребенка? Если я беременна?!
Луис вздохнул.
– Лу, у нас очень плохая ситуация. Я не знал того, что должен был, иначе никогда бы, никогда не допустил этого брака.
– Чего ты не знал?
Лусия смотрела настороженно, серьезно… как далека была эта женщина от той наивной девочки, которая выбегала навстречу Луису! И ей придется уйти еще дальше, чтобы никогда не вернуться.
– Лу, только не кричи и постарайся понять. Если ты беременна, ребенок родится уродом.
– Что?!
Ладонь зажала женщине рот.
– Да, сестричка. Дело в том, что герцогские рода не могут вступать в брак. Вообще. А мы по материнской линии потомки Лаисов.
– М-м-м-м-м-у-у-у-ы-ы-ы?
– Мы, сестричка, мы. Дальние, но прямые. Мы – Лаис, они – Карст. Если ты родишь ребенка от герцога, он будет… чудовищем. В чешуе, с плавниками или жабрами, если еще родится живым и в срок. Бывало так, что при родах таких… существ их матери умирали. У тебя есть все шансы. А если Карст поймет, кто ты, – сам убьет. После смерти последнего из Королей герцоги пробовали обойти запрет на свадьбы между потомками. Было несколько пар, Карст – Карнавон, Лаис – Тимар, Карнавон – Атрей, Тимар – Карст – и это я еще не всех перечислил. Вторые сыновья, вторые дочери… Браки иногда были даже счастливыми, но всегда бездетными. Тебя можно отпустить? Кричать не будешь?
Лусия помотала головой. Мол, не стану. И как только рука сползла с ее рта, совсем по-детски спросила:
– Ты врешь? Правда?
– Нет, Лу. Я не вру тебе. Клянусь памятью матери.
И Лусия поверила.
– Но откуда?..
– О Лаисах я знаю от мамы. А остальное… почитай.
Старая тетрадь в кожаном переплете легла на колени Лусии. Она послушно открыла указанную страницу, вчиталась… и с каждым прочитанным предложением ее лицо мрачнело. Глаза наливались слезами, нос стремительно краснел… наконец тетрадь полетела в угол, а Лусия повисла на шее у брата.
– Луис, что же мне делать?!
– Я все улажу, малышка. Но мне нужна будет твоя помощь. Ты хочешь остаться в Карсте?
– Да, да!
– Тогда слушай. Сразу после твоей свадьбы я приказал найти кое-кого, необходимого нам. Завтра у тебя будет подарок – новая лошадь. И ты отправишься со мной на прогулку верхом. Раз за разом, рано или поздно люди привыкнут…
– Луис, что ты мне предлагаешь?
– Родить ребенка от другого мужчины, – пожал плечами Луис. – У меня в отряде есть солдат, который похож на Карстов. Голубые глаза, темные волосы… сойдет.
– Но в нем же не будет герцогской крови!
– А это и не обязательно. Покопался я тут в библиотеке, герцогская кровь необходима ради того, чтобы править. Карсты сейчас в силе. А потом… да хоть бы и бастард был – тут главное не церемония в храме, а кровь. Просто нам сейчас нужно тебя защитить, а о Карстах я потом подумаю.
Лусия кивнула. Эту точку зрения она принимала. Но…
– Луис, а кто еще знает, что мы – Лаисы?
– Никто. И узнать никто не мог.
– Почему?
Как бы ни была расстроена Лусия, она была дочерью Эттана Даверта, который никогда и ничего не принимал на веру. Вера – для глупцов, эти слова звучали в их доме раз за разом, на протяжении всей коротенькой жизни Лусии. И девушка невольно впитывала эти убеждения. Да и отвлечься хотелось от страшных мыслей.
Ее ребенок может родиться чудовищем.
Страшно-то как… мамочки…
– Потому, малышка, что наша мать была из Эттельбергов. Да, они роднились с Лаисами, но это было давно и неправда. Никто и не заметил. Таких семейств по всему континенту – ложкой не перехлебать. Но! Рорк Эттельберг взял за себя Дейзетту Лаис. Сестру последнего настоящего герцога Лаиса. Потом, когда началась резня, кормилица Бенедетта Линкс спасла дочь последнего герцога. Выдала за своего ребенка, увезла к тетке…
– А это точно была… эм-м-м…
– Мари Лаис стала Мэриэттой Линкс. И вышла замуж за своего двоюродного брата.
– И у них не родились уроды?
– Нет.
– Так, может, она и не была Лаис? Ведь доказательств никаких нет!
Луис вздохнул.
– Лусия, доказательства есть. Герцоги узнают тех, в ком течет их кровь… Ир-рион!
Лусия подняла вверх тонкий палец.
– Вот! Даже если принять эту историю за правду, в моем ребенке не будет крови Карстов. Если герцог это почует…
Луис схватился за голову.
– Лу, ты понимаешь, что это опасно?
– Да, братик.
Но глядя в безмятежные карие глаза, Луис понимал – она не верит. Попросту не верит.
Ребенок, тем более любимый, балованный и заласканный, никогда не поверит в свою смерть. В любые неприятности, которые могут с ним произойти. Это же невероятно! Такого просто не бывает, потому что с ней этого быть не может!
– Мне очень приятно, что мы – Лаисы, значит, я ровня Донату…
– Лу, ты понимаешь, что он этого знать не должен?
– Да, братик.
И было видно – она не понимает. И, скорее всего, проговорится…
Луис медленно поднялся. Подошел к сестре, запустил руку в волну темных волос, намотал их на кулак.
– Луис!
– Если ты, дура сопливая, хоть слово кому-то скажешь…
– Да как ты…
Рывок еще сильнее. Луис подтянул сестру вплотную к своему лицу и заговорил. Медленно, расчетливо, словно гвозди забивал.
– Я ждать, пока тебя Лаисы убьют, не стану. Я сам тебя пришибу, потому что дурой выросла. Думаешь, это игрушки? Цветочки-розочки? Нет, Лу, за эти игры кровью платят, и чаще всего своей. Мать потому и погибла, что пыталась это узнать. И тебя прибьют. Поняла?
Вот теперь поняла. Прочувствовала, побледнела.
Но – кровь сказалась.
– Молчать я буду. Маминым покоем клянусь. А спать с кем попало не стану. И ребенка своего не убью.
– Дура.
– Пусть так. Но заставить меня ты не сможешь.
Луис выругался шепотом, но Лусия уже пришла в себя. Родители у них были все же одни.
– Вот что, братик. Я думаю, тебе пора уезжать.
Мужчина посмотрел да и плюнул.
– Я тоже так думаю. Только учти – на рождение племяшки меня пригласишь. Поняла? Случись что – тебе никто другой не поможет.
Лусия медленно кивнула.
– Это – да. Приглашу заранее. И о сроках напишу, и о Лаис никому не расскажу. Получается, мы на три четверти Лаисы?
– Конечно, за эти века кровь разбавилась, но полагаю, что да.
– А мы на них похожи? Вот у Карстов, я смотрела в портретной галерее, глаза у всех голубые, волосы темные, телосложение опять же. А у Лаисов?
Луис задумался. Отпустил волосы сестры, и Лусия смогла отойти. Встряхнула гривой волос, помассировала кожу головы кончиками пальцев.
Слова брата она приняла достаточно серьезно. И собиралась молчать, хотя и по другой причине.
Есть карты, которые можно бросить на стол только один раз. В самый тяжелый момент. А до той поры… подождем.
– А ты знаешь… нет.
– Нет?
– Лаисы, как правило, с пепельными волосами и зеленоглазые. Я тут полистал хроники, пару раз попадалось.
– Вот. А мы?
Луис хмыкнул. Да, темноволосая и кареглазая Лусия да и он сам меньше всего походили на Лаисов.
– Я бы сказал, что мы ближе к Карнавонам. Темные волосы, темные глаза, только у них кожа очень белая. Очень.
– Так, может, соврала кормилица? А в нас крови Лаисов на четверть, не на три четверти?
Луис вздохнул.
– Лусия, солнышко, лучше б мы это проверили другим путем.
– То есть?
– Если твой ребенок родится уродом, то ты Лаис. Безо-говорочно. А ты окажешься в опасности. Но мы никак об этом не узнаем до родов.