Страница 13 из 25
На этом месте Луис оторвался от хроник.
– А разве коронацию проводят герцоги? Я читал…
– Вы абсолютно правы, Луис. – Донат смотрел даже с каким-то умилением. – Коронацию проводит сам Король, отец передает корону сыну, а сам остается в тени трона. Но бывают еще болезни, несчастные случаи…
– Стрелы в спину, как с Атоном Вторым…
– Именно. И в этих случаях у герцогов появляется доступ в Храм. Не при вашем батюшке будь сказано…
Луис усмехнулся в ответ.
– Если бы мой отец услышал наш разговор, то решил бы, что я сошел с ума. Вместо просьб о деньгах, союзниках, наконец, вместо заключения выгодных нам обоим договоров – закопаться в пыльные книжки! Конечно, это безумие!
– Пф-ф-ф-ф-ф, – насмешливо протянул герцог. – А с чего вы взяли, что я готов заключать договоры?
– Я? Да помилуйте? Разве я хоть слово о них сказал? – изумился Луис.
Мужчины переглянулись и расхохотались.
Оба они отлично понимали, что любые договоры с Эттаном Давертом – ложкой на воде нарисованы. Просто потому, что Преотец не всегда глава Храма – за его спиной конклав. И решение о войне, например, принимать не Эттану, а конклаву. Потому что и Преотцы смертны, и со смертью Эттана все договоры станут недействительны. Потому что… а кто такой Эттан Даверт, чтобы с ним договариваться?
Карст – это понятно.
Герцог, древняя кровь, чуть меньше (или все же больше?) чем Король – на своей земле.
А Эттан?
Проходная пешка, которую хоть и вывели в ферзи, но как вывели, так и сожрать могут.
Луис и не догадывался, но во многом именно поэтому в супруги юному маркизу была выбрана Лусия.
Вроде бы и не пыль придорожная – дочь Преотца. Но и настолько считаться с ней, как с достойной сына партией, не обязательно. Пока она дочь Преотца – Лусию можно услышать. А как только…
Именно здесь и сейчас Луис осознал эту истину. Но на лице его ничего не отразилось.
Ни злость, ни гнев, ни желание немедленно забрать Лусию и уехать.
Вместо этого…
– А что считается проклятием крови? Я пару раз встречал эти слова, но не смог найти объяснений.
– Вряд ли вам были доступны серьезные источники, – усмехнулся Донат. – Преступление против крови потому так и названо. Отце- или матереубийство, убийство своих детей, предательство, причинение смертельного вреда своему роду, своей крови.
– Насколько я понимаю, Дион был сыном последнего Короля и… предал его? – сложил два и два Луис.
Донат медленно кивнул.
– Это древняя история. Очень древняя.
– А в отношении герцогов это действует? – поинтересовался Луис.
– Это действует даже в отношении простых людей. Только для них это… отсрочено. Но вы наверняка видели семьи под действием этого проклятия. Тех, чей род прервался?
Луис кивнул.
Видел, еще как видел.
– Для обычного человека срок действия проклятия может растянуться до двадцати лет и даже больше. Или пасть на его детей. В случае с нами, герцогскими родами, это будет быстрее. Год-два. Дион же…
Луис медленно кивнул. И вовремя прикусил язык, чтобы не спросить, как это действует по отношению к другим родам? Его-то это касалось непосредственно.
Луис читал, как герцоги отправились в Храм. Как плыли на лодках, как вошли в Храм, и самое главное – что произошло в Храме.
При красочном описании кончины Диона Луис даже поежился.
– Вы хотите сказать, что Водоворот находится под островом? Но разве такое бывает?
– Не знаю, тьер Луис. Не знаю. И молюсь, чтобы мне не пришлось этого узнать.
Луис перевел взгляд вслед за Донатом. И наткнулся на несколько строчек:
Не было ничего ужаснее в моей жизни, чем голодная ждущая пасть Водоворота, поглотившая самозванца. Брызги Моря осели на моих руках и жгли, словно огнем. Надеюсь, никогда более судьба не приведет меня в это ужасное место.
Луис с удовольствием продолжил бы обсуждение, но в библиотеку, в сопровождении тьерины Велены, вошла Лусия. Мужчины поднялись навстречу дамам, а Луис улыбнулся сестре.
– Ваша светлость?
– Мой милый брат, я рада видеть тебя. Надеюсь, ты в порядке?
– Безусловно, госпожа маркиза.
– Что ты, братец, ты можешь называть меня, как и прежде.
Тьерина Велена подтвердила сказанное милым легким кивком, а Луис внимательно оглядел сестру.
Все, как обычно?
Да, вот именно.
Лусия казалась такой же, как и всегда. Милая, очаровательная, улыбающаяся… учитывая, как она волновалась вчера, что произошло и что она должна была пережить в брачную ночь, такое равнодушие сегодня было попросту странным.
Маска?
Да, безусловно. Лусия просто показывает то, чему учила ее мать. Очаровательную глупую куклу. А это значит, что произошло нечто… странное. Луис насторожился, но виду не показал. Вместо этого замурлыкал о том, что счастлив за свою сестренку, ах, теперь уже маркизу, что господин герцог так любезен… и Луису так хотелось бы покопаться в архивах, мать говорила, что кто-то из Тессани уже роднился с Карстами, возможно, он… вы же позволите, ваша светлость?
Напряжение в библиотеке медленно таяло, словно ледок в майской лужице. Только вот вода все равно была холодной.
Разрешение покопаться в архивах было охотно предоставлено. Настолько охотно, что Луис невольно задумался, что же пытаются скрыть любезные хозяева? А пытаются ведь!
Глупцом Луис не был, видел и взгляды, которые тьер Донат бросал на него, на Лусию, на супругу, видел, как тьерина Велена смотрит на мужа, словно спрашивая подтверждения, видел беспомощность в глазах Лусии…
Он найдет случай поговорить с сестренкой.
Как можно быстрее найдет.
Элисса протянула Эрико Даверту бокал вина, который тот послушно и выпил.
И потянул девушку в постель. Та не сопротивлялась, делала все, что он прикажет, изображала бурную страсть – и вновь подала мужчине бокал крепленого вина. В самый раз, чтобы развязать язык. Скольких мужчин тянет поговорить в постели?
Да очень многих.
По наблюдениям шлюхи, мужчины, способные на многое, в кровати не разговаривают, у них другие дела есть. А вот кто хочет отвлечь женщину от важного, начинает болтать.
Бывает…
И глупо этим не воспользоваться.
– Сейчас, когда Луис уехал, наверное, Преотец может довериться только тебе, – сладко пела Элисса.
Эрико раздулся от важности, словно жаба в брачный период.
– О да! Без меня отец сейчас как без рук! Луис… что Луис? Просто задается, строит тут из себя, а сам он… да отец никогда бы ему такое дело не доверил! А мне вот – доверил!
– Кому же еще и доверять, как не тебе? – искренне удивилась Элисса. – Ты же надежда и опора Преотца! Если он умный, а я не сомневаюсь, что твой отец умный, ты ведь просто его копия, я как-то видела Преотца… он такой красивый даже сейчас! А в молодости, наверное, был совсем как ты! А если он еще и такой же умный, он поймет, что ты его надежда и опора. Может быть, даже преемник?
– Ну да, – окончательно раздулся от гордости Эрико. – Больше ему не на кого положиться! Луис – чистоплюй, да и все у него через рифы идет! Представляешь, был случай, приказали ему подержать взаперти какую-то девицу, так та сбежала и в лесу на ловушку напоролась! Х-ха!
– Он что, двери запирать не научился?
Элисса мило вздыхала, ахала, поддакивала, а сама думала, что если Преотец рассчитывает только на Эрико и таких, как он, – плохи дела Тавальена. Надо бы отсюда удирать быстрее ветра.
Элисса хоть и была больна, но жить хотела. А жить в городе, которым руководит такой записной идиот – довериться Эрико! – это для самоубийц! Она к такому не готова!
Она ворковала, подливала вино и между делом вытянула из Эрико, что готовится нечто очень важное против рыцарей Ордена. Которые посмели (ужас, кошмар, попрание всех устоев!!!) не дать деньги Эттану Даверту!
Не! Дать! Деньги!
Есть ли грех страшнее в глазах Храма?