Страница 5 из 23
Насколько вероятно такое расположение с точки зрения географа? Геолога? Литолога?
Да пес их знает!
Сама Таня могла припомнить только названия профессий, но соответствующими знаниями она не обладала. Не учат юристов ни геологии, ни океанографии, ни…
Собственно, ничему полезному в данном случае их просто не учат. Римское право – это хорошо, но откровенно маловато. Спасибо еще познавательным программам и каналам, а то бы вообще ничего не знала.
Планета делилась на Полуденное и Полуночное полушария. Или – если по божественным названиям – полушарие Ардена и полушарие Мелионы. Бог и богиня. День и ночь. Мужчина и женщина.
Впрочем, место мирового зла женщине не доверили.
Сквозь сон Таня улыбалась, думая о местной религии.
Когда восемьдесят процентов планеты занимает море, поневоле начинаешь его обожествлять. И местные создали красивую легенду.
Первых людей боги творили из морской пены. И были они белы и голубоглазы, ибо в ту пору боги не знали иных красок.
Их было шесть Великих домов. Пять герцогских родов – и один над ними. Королевский род.
Сначала все было хорошо, и между богами царило согласие. Арден творил мужчин, Мелиона – женщин. Арден правил, Мелиона подчинялась, но потом всю малину испортил Мировой Змей с красивым именем Ирион. М-да, кругом гады. Судьба, видимо.
По легенде, он выполз со дна океана и принялся искушать Мелиону. Мол, почему твои создания обязаны подчиняться созданиям Ардена? Они ведь не хуже, а даже интереснее, лучше, красивее… И Мелиона дрогнула.
Она решила восстать против Ардена и принялась подбивать женщин на бунт.
До сих пор существует Рандея – государство свободных амазонок, где мужчины носят платья и подчиняются женщинам, и остальные правители не могут ничего с ним сделать. Воительницы Рандеи сильны и опасны.
Увидев такое дело, Арден огневался на супругу и прогнал ее с глаз долой – в Полуночное полушарие планеты. И чтобы жена не вздумала там наводить свои порядки, уничтожил в том полушарии всякую жизнь.
Досталось и Ириону.
Разгневанный Арден низверг его на самое дно моря, и чтобы наглый змей не выполз и еще чего-нибудь не навнушал супруге, придавил мерзавца Великим Водоворотом. А то, что параллельно погиб еще один материк, его не остановило: лес рубят – щепки летят.
Таня улыбалась легенде, думая, что и тут почти библейский змей-искуситель, а разум потихоньку обрабатывал и усваивал информацию.
Пять Великих домов.
И двенадцать государств.
Когда-то королевство было одно, но с тех пор утекло много воды. Умер последний Король, не оставив наследника. Передрались между собой Великие дома, поделив материки на части. Вроде бы на каждом материке тогда было по два королевства, но потом и те распались, поскольку быть при короле и быть королем – суть две большие разницы, как говорят не в этом мире.
Исключение составил род Карнавон.
Просиживая дни и ночи в библиотеке, девочка неплохо узнала историю родного мира. Более того, нашла дневники прапрапрапрапрадеда и поняла, что тихо и мирно Карнавоны сидели не от большой порядочности. Род Карнавон власть любил не меньше, чем все остальные роды, но…
Карнавоны были хранителями чего-то очень важного, доверенного последним королем.
Чего?
Вот об этом прадед писал более чем размыто.
В полудреме перед глазами Тани плыли строки:
«Его величество, – писал прадед, – позвал меня в ту ночь к себе. В последнюю ночь великого Короля. Короля по крови и роду».
И строчки размывались, и виделись покои старого замка, драпированные белым и голубым – королевские цвета, цвета морской пены.
И ее прадед.
Высокий, еще не старый мужчина стоит на коленях перед обширной кроватью под роскошным балдахином. В кружеве подушек утопает белое, почти бескровное лицо, которое сейчас само напоминает герб Королей.
Белая мертвая кожа, сухие синие губы… и глаза.
Глядя в эти глаза, веришь, что в Королевском роду есть кровь бога. Или кровь моря.
Синие.
Пронзительно-синие, изменчивые, восхитительные, меняющие цвет, словно море – ежесекундно, играющие всеми оттенками, от бирюзы до зелени.
Красиво ли это?
Нет.
Красота – это нечто иное, это более… человечное. А здесь настолько живые глаза на мертвом лице производят откровенно устрашающее впечатление. Создается впечатление, что именно они выпивают всю жизнь из окружающего мира. Словно Великий Водоворот, втягивают в себя все окружающее. Свет, внимание, саму душу…
Страшно…
Но прадед молча стоит на коленях.
Король стар, у него нет наследника, что начнется после его кончины?
– Я умру на рассвете.
– Эрт[3], вы проживете еще долго…
– Не трать мое время на придворные глупости. Слушай.
– Да, мой Эрт.
– После моей смерти начнется война. Я знаю. Тимар силен и видит себя на престоле. Атрей породнился с Дионом и также мечтает о власти для своего сына. Лаис, Карст и ты – вы пока держите нейтралитет. Но я выбрал именно тебя.
– Это честь для меня, мой Эрт.
– Несомненно. Ты тоже властолюбив, но для тебя главное – сберечь твой род. Лаис слишком любит золото, Карст – войну. Они сорвутся, а у тебя есть еще шанс устоять.
Глава Дома Карнавон молчит. А что тут можно сказать? Старость не всегда означает мудрость, но Король… он не просто носит этот титул, он реально правит.
– У меня есть сын… и есть дочь.
– Мой Эрт?!
Такое известие повергает герцога в шок. Еще бы!
Считалось, что король бездетен, его супруга умерла лет двадцать назад, дети тоже умирали, не оставив потомства… несчастные случаи?
Да уж точно не счастливые…
Старший сын утонул, младший был отравлен, одна из дочерей родилась безумной, вторая была убита мужем в момент измены, третья просто пропала невесть куда, не оставив ничего, кроме одежды на берегу моря…
– Они рождены вне брака. Но в них течет королевская кровь. И однажды они придут.
– Мой Эрт?
– Кто-то из моих потомков рано или поздно потребует свое наследие. Именно его будет хранить твой род. Но остерегайся. Если эта вещь попадет не в те руки – на месте нашей земли возникнет второй Великий Водоворот, и спасения не будет нигде.
Герцог кивает и наклоняется совсем близко к губам короля.
Он слушает.
Этой ночью, пока все будут делить власть короля, он уедет из дворца.
И следующие триста лет Карнавоны будут скромно сидеть в своем замке.
Не лезть в политику. Не интриговать.
Жить тихо и чего-то ждать.
До недавнего времени.
Девушка подглядывает. Это самый лучший способ узнать о намерениях отца, о его настроении – и спрятаться, если понадобится.
Альбинизм не повлиял на умственные способности, и девушка – сейчас Таня понимала, что думает о ней, как об Алаис Карнавон, – была умнее многих сверстников. Именно потому, что не могла с ними общаться.
Друзьями малышки были книги. Они же – спутниками и собеседниками. В четыре года Алаис начала учиться, к восьми годам вполне освоилась в библиотеке, изучая книги об устройстве мира. В двенадцать лет их сменили романы и пришла первая любовь.
Как водится, болезненная и неприятная.
Ее старшей сестре как раз исполнялось четырнадцать, самое время заключать помолвку. Но не абы за кого ведь выдавать юную тьерину? Тем более такую очаровательную?
Его звали Маркус Эфрон. Тьер Эфрон, старший сын графа, красавец, умница, друг наследника рода Карнавон…
Алаис помнила, как стояла на крыльце вместе со всей семьей (мало ли кто кому не нравится, обычай есть обычай) и как к крыльцу подъехала карета, из которой вышел ОН.
Высокий, темноволосый, с теплыми карими глазами и аристократически бледной кожей, с очаровательной улыбкой и атлетической фигурой.
Алита была покорена с первого взгляда.
Алаис тоже, только никто этого не понял.
А через шесть дней любовного угара, когда она успела уже и всласть наплакаться в укромных уголках замка, и написать объекту своей любви несколько десятков страстных писем (сожжены в камине во избежание), и даже представить себе, как Алита отвергает влюбленного юношу, а тот с горя женится на Алаис, ну и потом, естественно, влюбляется в нее, оценив добрую душу, почти как в романах, девочка услышала разговор между Маркусом и своим старшим братом.
3
Эрт – местная форма обращения к королю, только чуть более вольная, своего рода аналог слова «сир». (Прим. авт.).