Страница 22 из 23
– Монтьер?
– Я не увижу, как вьются флаги на шпилях Замка над Морем. Я не увижу нового Короля. Я не доживу. Но то, что мы сделаем сейчас… поверь мне, потомки поблагодарят нас. Во имя будущего!
– Потомки…
– Помоги мне.
«Бегемот» что-то делает со стеной, и в ней открывается ниша. Мужчины тянут в нее сундук, прячут, закрывают, спустя десять минут и догадаться нельзя, чем они занимались. Толстяк утирает пот со лба, но выглядит очень решительно.
– Мой Эрт попросил меня, и я выполню приказ Короля. Замок над Морем не увидит предателя в своих стенах.
Картинка плывет, размывается, Алаис выбрасывает из видения. И последним становится Замок…
Как же грустно он выглядит без знамен на башнях…
Встать с кровати пришлось уже на следующий день. И тогда же случилась первая стычка.
Для охраны к ней приставили еще и четырех солдат, и Алаис впервые мысленно поблагодарила Таламира. Очень кстати оказались.
С утра она решила принять ванну, а потом попробовать пройтись по замку и провести ревизию кладовок. Хотя бы для начала. Там можно прикинуть, чего хватит, что заказать…
Катишь была отправлена на кухню, с требованием горячей воды, но…
Хорошо, что Алаис потрогала воду в ведрах. Горячая?
Чуть теплая.
Мыться в такой означало получить пневмонию – дубль два. Сквозняки, знаете ли…
– Унести и догреть, – приказала сквозь зубы Алаис.
Слуги повиновались, чтобы вернуться через час с водой не теплее прежней.
Девушка стиснула зубы. Терпение лопнуло. Первый пошел…
– Кто дал эту воду?
– Так тетушка Моди, – пробормотал один из лакеев.
Тетушка Моди, кухарка… Алаис скрипнула зубами. И вот ведь что самое страшное, она… она это делает потому, что искренне любила брата Алаис. Мальчишку все обожали, а тетушка вечно оставляла для него вкусняшки, она и мать Алаис искренне любила, и теперь мстит девчонке за то, что та выжила.
Так-то…
Вот что тут сделаешь?
В любом случае надо начать, а там посмотрим по ситуации. У Алаис было уже несколько возможных вариантов действий.
Девушка посмотрела на одного из приданных ей сопровождающих:
– Вы можете привести ее сюда?
Солдат подтвердил кивком головы.
– Тогда как можно скорее.
Как можно скорее не удалось. Попробуйте привести семипудовую тушу, когда она сама не торопится, а бить по почкам команды не было.
Наконец тетушка встала перед Алаис. Посмотрела как плевком одарила.
– Чего угодно, тьерина?
Вроде бы и слова правильные, но тон!
Алаис прошлась взглядом по всей кухарке. От колонноподобных ног до натруженных рук, от узла волос на затылке до красного лица.
Выгнать?
Несложно, ой как несложно. Но кто готовить-то будет? Эта и кухню знает, и при своем деле приставлена. Поди найди сейчас другую! Не солдатских же кашеваров звать?
Выпороть? Плодить пострадавших от нового режима? Ох, не стоит власти подобное делать, если она не хочет обнаружить себя в мусорном баке.
Алаис улыбнулась.
Мерзко, неприятно.
– Ты, тетушка, давно у нас служишь?
– Да уж, почитай, двадцать лет, тьерина.
Вот этого женщина не ожидала. Крика, скандала, да много чего. Но не такого тона и не такого вопроса. Следующим, по ее мнению, должно было стать «коли хочешь остаться на своем месте…». Ан нет.
– Двадцать лет. Если я правильно помню, мой отец твоего мужа выгнал пару лет назад с конюшни за то, что он овес похуже заказывал, а деньги называл как за хороший. – Алаис прищурилась. – И мне кажется, что сына твоего я видела в зале? Тоже конюхом работает, верно?
Толстуха испуганно замерла. Алаис улыбалась так же мерзко.
– Мой отец просто выгнал, ну так он в своем праве был. А тьер Таламир только-только титул получил, ему утверждаться надо. Ты меня понимаешь?
Поняла.
Проняло.
Алаис ведь не сама по себе тут, за ее спиной будущий супруг. Добрый такой, ласковый, душевный человек! Человечище!
Герцог мог себе позволить побыть милосердным, помнила Алаис, как кухарка у него в ногах валялась, чуть ли не туфли целовала: «Кормилец! Поилец! Ирион попутал!!!» А на Таламира это не подействует. Ему поди объясни, что это не саботаж его приказаний, а просто неприязнь лично к Алаис Карнавон. Не поймет ведь!
Алаис наблюдала за сменой выражений на лице толстухи.
– Я не смогу сейчас никого защитить. Я сама полностью в его власти и умру по его желанию.
В глазах тетушки сочувствия особо не появилось, но Алаис на то и не рассчитывала. Это только начало. Но если она здесь задержится – ее и бояться, и уважать начнут. Если уж в городской администрации ценили, то здесь тем более по струнке ходить будут.
Добивать Алаис не стала. Пока.
– Я жду свою горячую воду. И надеюсь, долго мне ждать не придется.
Толстуху как ветром сдуло. Вымыться удалось уже через десять минут. Вода была горячей, мыло пенилось и мылилось, пахло розами и отлично промывало волосы, потом Алаис растерла по коже ароматическое масло и подумала, что в жизни есть и хорошие моменты. А бледно-голубое платье…
Ну что ж, переживем. Это на матери и сестре с их золотыми локонами и теплыми оттенками они смотрелись. А Алаис голубой цвет превращал в ходячую смерть, иначе и не скажешь.
– Тьерина, вы просто великолепны! – Катишь затянула шнуровку сзади на платье.
Алаис посмотрела в зеркало и поморщилась. Бледная моль с косой и рядом с ней шлюха в дешевом платье. Надо бы обсудить это с супругом, да раздарить девицам часть материнских платьев, пусть хоть на людей похожи станут.
Обед она уже посетила в Большом зале. Таламир предсказуемо посадил за стол все свое отребье. Алаис поступила примерно так же. Сама устроилась напротив Таламира, а девицам приказала сесть слева и справа от себя. Правила здесь, кстати, были похожи на земные. Муж и жена друг напротив друга, а в остальном чередование «мужчина – женщина», более почтенные ближе к хозяину и хозяйке, остальные подальше…
Таламир оглядел это представление и одобрительно кивнул. Хотя сама Алаис его точно не радовала. Ничего, прорвемся.
После обеда Таламир подозвал герцогессу к себе.
– Дорогая невеста, вам может понадобиться помощь управляющего.
– Управляющего? Он выжил?
Память Алаис хранила образ толстенького господина Сарна, вечно с какой-нибудь счетной книгой под мышкой, вечно бормочущего себе под нос какие-то цифры. Воровал он у герцога? Наверняка. Но придерживался того мнения, что воровать надо незаметно и с прибыльного дела, так что Карнавон процветал под его чутким руководством.
– Нет. Позвольте познакомить вас. Господин Кром.
Господин Кром у Алаис симпатии не вызвал. За версту видно – выжига, плут и подхалим. Из каких соображений Таламир поставил его управлять хозяйством – непонятно. Разве что этого и повесить не жалко. А если он Алаис подставит, жених тоже не в претензии будет. Подумаешь – невеста! Будет свое место знать, так-то.
Алаис протянула руку для поцелуя, надеясь, что выглядит достаточно герцогственно. Величественно выглядеть ей не удастся, не в этом платье и не после болезни, но жест должен быть привычным, словно дыхание.
– Надеюсь, господин Кром, что вы не подведете монтьера и будете служить ему верно и честно.
И уже читала ответ в глазах.
Честность? Это что еще за слово такое незнакомое? Господин Кром его первый раз в жизни слышал, однозначно.
Будет воровать. Сказать Таламиру?
Вот еще не хватало. Если спросит, тогда и скажем, а в остальном – Алаис пока его планов не знает. А инициатива наказуема. В любом мире.
Господин Кром еще рассыпался в уверениях, а Алаис уже улыбалась будущему супругу.
– Искренне надеюсь, что закупку продуктов господин Кром возьмет на себя? Я ведь не смогу выехать из замка, чтобы лично переговорить с поставщиками, отобрать что получше и подешевле…
Таламир кивнул.
Не сможет. И предложение выглядело логичным. Противоречий в поступках Алаис он не усматривал. Жить девчонка хочет, вот и выслуживается. И в чем-то она ведь права: пока не родит одного, а лучше двоих-троих детей, она ему будет нужна. Это в их общих интересах.