Страница 2 из 3
Триптих
1.Я видел сон – угрюмая страна,Не здесь, но где-то на чужой земле,В какие-то другие времена…На башне било час. Восток светлел.Рожок походный протрубил «отбой».Над площадью – повешенный в петле.Чу! – смолк рожок. Солдаты стали в стройИ, шаг чеканя, двинулись вперед,И каждый, несомненно, был герой.Оставшийся, истерзанный народПовешенного вынул из петли,Не глядя на раскрытый, страшный рот.Потом ушли и близких унесли…Вдали пылал и плавился Восток —Кровавый шар в космической пыли.Там, в небесах, скорбел распятый Бог.2.…А если сон продлится – что тогда?От смутных грез воспрянут города,И род людской, прервав свои труды,Увидит свет сгорающей звезды,Увидит, как сквозь темный небосводКакой то странный образ снизойдет,И радостно склонится перед ним,Назвав его Спасителем святым.И примет власть надменный имярек,И кровью обратятся воды рек.Отравленный, в полях засохнет злак,Как бы учуяв некий верный знак.И властью облеченные пройдутПо всей земле, творя неправый суд.И, воплотив предсказанное встарь,Своих коней пригонят на алтарь.И зацарят средь выжженных пустынь,Глумясь над прахом попранных святынь…– Все тот же сон горящая звезда.О, Рок, куда влечешь ты нас, куда?!3.– Что происходит со мной?Даже забыться невмочь!– Не беспокойся, сынок,Просто ненастная ночь…– Нет, ты послушай, отец:Нынче на черном конеСтранный, тревожный гонецВ полночь являлся ко мне!– Полно, послушай отца:Это последний гонецБродит в преддверье конца,Только не скоро конец…– Папа, он мне рассказалО разоренной земле!Страшно смотрели глаза,Страшен был знак на челе!– Это прошедшие дни,Отзвуки давних тревог.Перекрестись и усни,С нами всевидящий Бог…– Боже, но как мне забытьСтрашные эти глаза?!Может, он нашей судьбыТайный итог предсказал!– Встанет земля из руин,Пепел развеют ветра…Все это будет, мой сын,Все это было не раз.«…И золотые будут времена…»
…И золотые будут времена,И прорастут иные семенаПобегом мощным, что не удержать.И будет добрым этот урожай,Питающий размеренную жизнь.И ржавчиной покроются ножи,Что лили человеческую кровьЗа деньги и надменную любовь.И тех, немногих, воплотив мечту,Народы мира припадут к Кресту.И попранный безумцами Закон,Подняв из праха, возведут на трон.И прогремят другие имена,И золотые будут времена…А нам – смотреть из темноты вековНа торжество осмеянных стихов,На правду книг, растоптанных толпой,В своем тщеславье злобной и тупой,Вотще свою оплакивать судьбу,Мучительно ворочаясь в гробу.«Сегодня странно тусклы зеркала…»
Сегодня странно тусклы зеркала,Насмешливо глядят со стен портреты,И будто больше пыли на предметах,И тяжелее за окошком мгла.И неуют домашнего теплаМне также странен – захлебнувшись в звоне,Молчат часы. Свеча, сгорая, тонетВ своих слезах на краешке стола.И пустота из каждого углаГлядит в глаза с какой-то странной болью,Вползает в дом, парализует волю,Толкает на ужасные дела…Заря холодной кровью истеклаНад миром из бетона и стекла.«Дом помнит все – метели, холода…»
Дом помнит все – метели, холода,Любовь и смерть, лихие перемены,Разлуки боль… Все помнят эти стены,И я не первый, кто пришел сюда.Порой услышу ночью тихий стон,Невидимого ветра дуновенье,Неведомой руки прикосновеньеКо лбу во тьме почувствую сквозь сон,И думаю: когда-нибудь и яПриду сюда едва заметной теньюБродить в потемках прежнего жильяПо вечерам. И скажет мать, шутя:«Тех, кто не спит, уносит привиденье!»И перекрестит перед сном дитя.«Вечер. Шкаф платяной…»
Вечер. Шкаф платянойТреснули зеркала.Детский смех за стеной.Пыль на краю стола.Лампа. Унылый светВырвет картины клок:Стены, сухой паркет,В трещинах потолок.Книги. Такая муть!Крест. Охраняет дом…И ледяная жутьЗа ледяным окном.Слышишь – с больных небесСтоны сквозь дождь и снег?Это бездомный бесИщет себе ночлег.