Оборотень моей мечты

Я приблизилась к танцовщицам, и они расступились, пропуская меня к Лоле. Странная реакция, я же не врач, лишь не хочу оставаться равнодушной к чужой беде. Присела рядом с девушкой и сказала:

– Покажи ногу.

Она повела себя еще более странно, даже плакать перестала, а уставилась на меня злым взглядом.

– Отойди! Без тебя тошно, не видишь? Дополнительные проблемы мне не нужны, – дернулась и снова заплакала, видно, ногу прострелила резкая боль.

И снова я наткнулась на грустный взгляд Стеллы. Она не сказала ни слова и даже не попыталась ко мне приблизиться, лишь смотрела на меня так, словно видит в последний раз. Я тоже не стала к ней приставать. Зачем? В душе поселилось какое-то отупение.

Отойдя от группы, я вновь уселась возле стены и закрыла глаза. Не хотят моей помощи, не надо. Мне и кроме этого есть о чем подумать.

Кто-то сходил за мадам, и бедняжке, подвернувшей ногу, еще и влетело. Мол, растяпа она невнимательная, неуклюжая корова и все в таком духе. Да уж, деликатностью наша мадам не страдала. Девушку увели, а нам мадам велела построиться вдоль стены. Сама она опустилась в единственное в этой комнате кресло и вальяжно развалилась в нем. Вызывая девушек к себе по одной, она какое-то время тихо беседовала с каждой, а потом отпускала их восвояси. Конечно же, до меня очередь дошла последней.

– Подойди, – велела мадам. Я пыталась определить, как прозвучал ее голос, но не поняла. Вроде, злобы в нем не было, презрения тоже, как и теплоты. Наверное, он прозвучал никак, равнодушно.

Приблизившись к мадам Виолетте я какое-то время стояла и ждала, когда она соизволит заговорить. Смотреть на меня не собирались. Вместо этого мадам предпочла разглядывать себя в зеркале.

– Отныне ты изгой, – спокойно произнесла она. – Ни девушки с тобой, ни ты с ними общаться не должны. Все поручения ты будешь получать от меня лично. Столоваться с этой минуты станешь отдельно от всех. На занятия будешь ходить как и раньше, но сидеть и стоять будешь в стороне. По вечерам будешь заниматься дополнительной работой, какой, скажу позже.

– Это все? – уточнила я.

Ее я не боялась. И даже не злилась на мадам. Мне было все равно. Что бы она не придумала, как бы еще не захотела меня унизить, я не сдамся, даже если придется умереть. Хотелось верить в скорый побег и что смогу протянуть до него.

– Нет, не все, – отчеканила мадам, по-прежнему не глядя на меня. – Тебя выбрали трое для приватного танца, – выдала она, и я чуть не упала, испытав мгновенную слабость в ногах. – Сейчас ты переселишься в другую комнату, а потом тебя подготовят к первой встрече.

Глава 7

Новые апартаменты мне даже не дали рассмотреть как следует. Стоило только войти туда и скинуть немногочисленные вещи на кровать, как за мной пришли две банщицы, как узнала позже. Этих девушек я раньше не встречала. Обе смуглые коренастые, в белоснежных коротеньких халатиках, они были чем-то похожи между собой и, как выяснилось, совершенно глухонемые.

Я даже не догадывалась, что есть еще и подземный этаж. На него вела та дверь, что постоянно оказывалась запертой, когда бы я в нее не ломилась. Одна из девушек отперла ее ключом, и меня повели по винтовой лестнице.

Баня, как баня, ничего особенного. Видали мы и поприличнее. В небольшой комнатке ряд восходящих к потолку скамеек, сухой пар и… веники. Я думала, эти хрупкие на вид девушки меня убьют, ну или покалечат. Это ж надо так хлестать, да пару поддавать. Я даже кричать толком не могла. Стоило открыть рот, как в него проникала жара, затапливая легкие. Лишь мычала и пыталась вырваться, но неизменно оказывалась пригвожденной к горячущей лавке.

Из парилки я практически выползала, но отдышаться мне не дали – сразу поволокли в соседнюю комнату, уложили на высокий стол и принялись чем-то натирать тело. Теперь я уже нещадно чихала от запаха ароматических масел, висящего в воздухе. Да если я так буду пахнуть, то приватный танец отменится сам собой, даже предпринимать ничего не придется. Зритель просто свалится в обморок от удушья. Натирайте, девушки, натирайте, я потерплю.

Занимаясь самоиронией, я пыталась размышлять серьезно в перерывах между чихами. Что я могу придумать, чтобы никакой приватности не состоялось? Поранить себя? Как вариант, можно. Правда я боюсь боли и от вида собственной крови могу потерять сознание, но так даже лучше – не потащат же они меня в беспамятстве на танец. Осталось придумать, чем калечиться, и выбрать подходящий момент.

Не сразу заметила, что приторный запах развеялся, оставляя после себя тонкое едва-уловимое послевкусие. Движения девичьих рук стали более плавными, даже ласкательными. Порой по телу пробегала приятная дрожь. Кажется, от массажа я начинаю получать удовольствие. Жаль, что продлилось оно недолго.

Пройдя по телу поглаживающими движениями, девушки усадили меня на столе и облачили в шелковый халатик, едва прикрывающий срамоту, как выражалась моя бабушка. Потом они переглянулись, обменялись едва уловимыми жестами, подхватили меня под мышки и опять куда-то повели. После бани и массажа ноги слушались плохо. Временами им приходилось меня тащить, когда спотыкалась на ровном месте.

Каково же было мое удивление, когда в следующей комнате я наткнулась на мадам Виолетту. Она жестом отпустила банщиц и велела, указывая на стул перед туалетным столиком, уставленным всякими баночками:

– Садись и молчи! Говорить с тобой я не собираюсь.

Я и сама не собиралась с ней разговаривать, а лихорадочно размышляла. Дело в том, что именно на этом этапе я планировала привести план в действие и нанести себе легкое увечье. А поэтому шарила взглядом по малюсенькой комнатушке, где нам вдвоем с мадам явно было тесно. Тут больше ничего нет! Не тюбиком же с тональным кремом мне себя уродовать.

Мадам уже вовсю возилась с моими волосами, накручивая пряди на плойку. Наверное, решила мне отомстить, превратив в барана.

С прической было покончено, и мадам приступила к макияжу, а я так и не продвинулась в осуществлении плана. Судя по пыхтению и времени, что она затратила на мое лицо, штукатурки на меня наложили не меньше килограмма.

– Готова! – осмотрела она меня и подтолкнула со стула. – Иди к этой двери. Там тебя уже ждут, – и демонстративно отвернулась.

Хоть бы зеркало повесили. Что она со мной сотворила? Может, выгляжу, как чудовище. Коснулась завитушек на голове. Натуральный баран!

Ну и завершающим этапом моего преображения стало одевание в комнате, которая являлась ничем иным, как просторной гардеробной с рядами вешалов и обувных коробок. Там меня поджидали уже знакомые молчаливые банщицы. Видно, они тут на все руки от скуки были.

Без церемоний с меня стянули халат и принялись вертеть во все стороны, разглядывая мое бедное тело. А ничего, что я стесняюсь такого пристального внимания? Кто-нибудь поинтересовался моими желаниями? И хотела бы я спросить, да не у кого было. Даже если бы банщицы говорили, вряд ли стали бы со мной общаться. Складывалось впечатление, что как личность я для них не существую. Есть объект, которым им приказано заниматься, и все. Как роботы – тупо исполняют свою работу.

Когда одна из банщиц протянула мне тонкую люрексовую полосочку, то не сразу догадалась, что это трусы. Лифчик выглядел гораздо солиднее из-за мощного пуш-апа и косточек. Только вот отсутствие бретелек и прозрачность кружева наводили на определенные мысли.

– Я это не надену! – отбросила я комплект в сторону и проворно натянула на себя халат.

Спорить со мной не стали, да и как бы они это делали, хотела бы я посмотреть. С невозмутимым выражением на лице одна из банщиц покинула комнату, но уже через минуту вернулась с группой поддержки. Все так же молчаливо меня сначала скрутили, а потом распяли в воздухе. Конечно же, я брыкалась и даже пыталась кусаться. Но куда там… Две новенькие мня крепко держали, а старенькие методично облачали в подобие одежды.

Как я и предполагала, бюстгальтер высоко поднял мою грудь, но совершенно ее не прикрывал. Кружева заканчивались ровно там, где начинались мои соски. Даже самой мне было стыдно смотреть, как они сморщились и торчали под объемными полушариями. Свой низ разглядывать отказывалась, догадываясь, что там увижу. А мучительницы, тем временем, облачали мои ноги в тонкие чулки и крепили их на кружевном поясе.