Снег

Вокруг императора закружилась настойчивая метель. Юки протянул руку, словно пытаясь дотянуться до глубин снежного урагана. Его бледные губы что-то безмолвно прошептали, и поток снега сгустил свои метания вокруг юноши. Яркое мерцание усилилось, и тело императора растворилось. Маленькие светящиеся звездочки разлетелись по воздуху, поглощаемые потоком кружащегося снега.

— Что случилось? Что произошло?! — судорожно выкрикнула Эмбер, лихорадочно переводя дрожащий взгляд с волскрина на присутствующих. Императрица остановила свое внимание на черном коте, все также неподвижно сидящем на ее столе. — Широ, что это было? Ты ведь знаешь, что произошло с императором?! — Эмбер сверлила молчаливого кота взглядом. — Отвечай! — не сдержавшись выкрикнула она.

— Мне жаль. Мне очень жаль, — произнес бархатный голос и черный кот поднял большие, переполненные грустью, глаза на императрицу. — Императора больше нет с нами.

— Что значит «нет с нами»? — переспросила Эмбер дрожащим голосом.

— Это называется поглощением, — продолжил кот, его большие изумрудные глаза переполняло сожаление. — Явление крайне редкое и доступное только Заклинателям, дар Миранды в которых наиболее силен. Когда жизнь Заклинателя подходит к концу, и связи, поддерживающие его физическую оболочку, ослабевают, биоэнергия планеты, струящаяся сквозь его тело, берет верх. Сила, дарованная Мирандой, возвращается к первоисточнику — в биополе планеты, которое поглощает и душу, и тело. — Кот опустил помутневший взгляд. — В давние времена считалось, что конец жизни, завершившийся поглощением — это честь для великих людей, удостоенных отдать свою биоэнергию самой планете. И не нужно печалиться, а следует порадоваться за них, покой обретших.

— Нет… — прошептала Эмбер побелевшими губами. — Юки не мог умереть, — ее губы задрожали, а глаза наполнились слезами. — Не мог! — от громогласного крика императрицы задрожали стены и зазвенели стекла. — Ты не смеешь отбирать его у меня, — зарычала императрица и стремительно бросилась на балкон, — МИРАНДА! — двери с треском распахнулись, и крик императрицы вырвался наружу, разносясь по всему дворцу.

Потоки ветра метнулись вслед за императрицей, словно выкачивая весь воздух из комнаты.

— Верни его! — оглушительный крик Эмбер направился в безграничную высь. — Я все делала, чтобы помочь тебе! Я потеряла всех, кого любила, — из-за тебя! — безудержные потоки ветра закружились вокруг императрицы, заключая ее в бушующий кокон. — Верни его! — от крика Эмбер вздрогнули даже дворцовые стены.

Низкие свинцовые тучи, посверкивая электрическими разрядами, начали закручиваться в огромную спираль. Все небо над столицей затянула мгла. Яркие молнии разрывали черное небо ослепительными всполохами. Одна из молний вырвалась и стремительно рванулась к земле. Ни в чем не повинная вышка беспроводной связи на окраине столицы — первое, что подвернулось ей на пути — с искрами взорвалась.

Императрица стояла в центре разразившегося урагана. Ленты сорвались с ее волос и, подхваченные потоками ветра, затерялись высоко в небе. Яркие янтарные пряди взлетали под пальцами обезумевшего смерча одна за другой и вспыхивали ослепительным белым светом, плавно струящимся до самых кончиков длинных локонов. Воздух начал холодеть, порождая белые завитки пара от человеческого дыхания. Частички влаги, витающие в воздухе, превратились в хрусталики льда, грозящие растерзать в своей ярости всё и всех, кто попадется у них на пути.

Советник Хэйли пытался докричаться до императрицы, но все попытки были тщетны — его слова терялись в шуме урагана. Рэйден бросил растерянный встревоженный взгляд на остальных свидетелей катастрофы, пытаясь найти поддержку с их стороны.

Доктор Хилл судорожно сжимал в руке пару хрупких ампул с сильнейшим седативом, синтезированным его командой. Он поднял переполненные сомнением глаза на императрицу. Сожаление сдавило грудь престарелого медика, он не мог так поступить: поставить под угрозу жизнь ребенка императрицы именно сейчас, когда она потеряла мужа. Треклятые ампулы обжигали его пальцы. Но что еще он может сделать? Крепкая рука Джастина Лэйка опустилась на плечо начальника медлаборатории, останавливая метания доктора Хилла на единственно верном варианте. Александр опустил руку, его пальцы дрогнули, ослабляя захват. Сыворотка тут же выскользнула из рук медика, и острые, словно лезвия, потоки ветра разрезали тонкое стекло, распыляя субстанцию по воздуху. Доктор Хилл рефлекторно отдернул руку от разлетающихся осколков. Императрица развернулась в сторону своего кабинета, в ее глазах пылал яростный гнев. Ураган усилился. Белые кристаллы льда закружились в безумном хороводе, заключая императрицу в непробиваемое кольцо.

Хак сорвал с пояса кобуру с оружием и бросил вглубь кабинета. Юноша сделал шаг в бушующий ураган, но потоки ветра отбросили его назад. Генерал знал все о том, как уклониться от удара, как выстоять и как продолжить борьбу. Но что делать, если твой противник — сам воздух…

Уклоняться от ударов воздуха получалось из ряда вон плохо. Чтобы устоять под порывами ветра, приходилось впиваться армейскими ботинками в мраморный пол, оставляя на нем борозды царапин. Хак попытался увернуться от острых льдинок, которые едва не выкололи ему глаза, вместо этого они оцарапали кожу на щеке, словно острые когти. По мере приближения к императрице, руки юноши начинали холодеть и покрываться инеем. Дышать становилось все тяжелее. Подойдя к Эмбер на расстояние вытянутой руки, Хак посмотрел в глаза своей императрице: они были переполнены болью, отчаянием и гневом.

— И ты, Хак, — со злостью и разочарованием выкрикнула Эмбер, сверля взглядом своего охранника, — попытаешься остановить меня? — ее глаза вспыхнули белым льдом. — Чтобы защитить ее?! — яростно бросила Эмбер. — Защитить других?!

— Нет, — голосом, переполненным сожалением, произнес Хак. — Не их. Вас!

Юноша резко выбросил руку вперед с идеальной точностью касаясь тонкой девичьей шеи. В следующее мгновение Эмбер упала без сознания. Хак подхватил свою императрицу, крепко прижимая к себе хрупкое тело, все еще окутанное ледяной аурой, и направился во дворец.

Генерал остановился в дверях кабинета, еще крепче сжимая пальцы.

— Надеюсь, вы знаете, что делать дальше, — стальным голосом произнес Хак. — Только будьте уверены, я не при каких обстоятельствах не позволю навредить императрице.

Так и не взглянув ни на советника Хэйли, ни на доктора Хилла, Хак унес прочь бессознательную Эмбер, крепко прижимая к себе ее ледяное тело.

Ураган, бушевавший на балконе, стих. Однако спираль густых туч, все также поблескивая молниями, продолжила расползаться по темному небу, накрывая всю столицу и уходя далеко за горизонт. С неба, медленно кружась в воздухе, начали падать первые снежинки.

Эмбер нехотя открыла глаза. Она лежала в пустой императорской спальне, было очень тихо и… холодно. Девушка медленно моргнула влажными глазами, поднимая в памяти произошедшее. Когда реальность полностью восстановилась в ее сознании, слезы одна за другой выскользнули из глаз и побежали наперегонки по вискам, обильно орашая шелковую подушку.

Сердце императрицы разрывалось от саднящей боли, не дающей вдохнуть. Эмбер отказывалась верить в такую реальность. В реальность, в которой нет Юкихито. Ей хотелось сейчас же провалиться в сон, а проснувшись, обнаружить, что это был лишь очередной ночной кошмар. На тумбочке бы стояла вазочка с йогуртом, а любимые ласковые пальцы императора скользнули бы по ее волосам.

Но реальность продолжала нещадно сдавливать девичью грудь. Эмбер перевернулась на бок, утыкаясь в пустую подушку мужа, и растворилась в слезах. Это не ее реальность, не ее жизнь. Она отказывается вставать и идти в эту жизнь, в которой нет его.

Огромный белый волк расположился в углу комнаты, занимая большую часть свободного пространства. Широ снял чары, позволявшие Эмбер видеть его. Сейчас дух Миранды — последний, кому стоит показываться императрице на глаза, но оставлять девушку одну оками не собирался.