Шалость Судьбы

— Дара, ты тиран, — хмыкнула я, выпрямляясь на стуле, — Как только Терен с тобой живет?

— Живет и радуется жизни. Ладно, Ники, у нас… — договорить подруга не успела. Дверь в очередной раз открылась, впустив в комнату взмыленного Лиса.

— Мелочь, — друг одарил меня пораженным взглядом, — Я тебя не узнал! Выглядишь, как богиня красоты!

— До Талрилены мне еще далеко, — искренне улыбнулась я, — Но за комплимент спасибо. С чем прибыл?

— Точно! Совсем забыл, потеряв от твоей красоты голову. К тебе там…мама приехала.

— М-Мама? — переспросила я, чувствуя, как голос предательски дрогнул.

— Да, ее сейчас Ив приведет. Я побежал вперед, чтобы тебя заранее предупредить. Ну что, держись малышка, мы в тебя верим! — подобная поддержка от друга была приятной.

— Лис, спасибо тебе, — искренне улыбнулась я оборотню.

— Да ладно, мы же семья, — подмигнул мне парень, после чего быстро скрылся за дверью.

— Дара! Ой, что сейчас будет! — испуганно взглянула я на азраэнку.

— Так, успокойся и не смей плакать — если потечет макияж, на который я потратила целый час, я за себя не отвечаю!

— Да уж, умеешь ты успокаивать, — нервно хихикнула я.

— Зато тебе стало лучше, — хмыкнула подруга, — Ники, не раскисай, все будет хорошо.

— Я знаю, просто мне трудно… — тихо призналась я. Что-либо еще сказать я не успела, так как в дверь раздался осторожный стук. Голос мне резко отказал, и я с мольбой уставилась на подругу.

— Входите! — громко крикнула та, послав мне укоризненный взгляд.

И в комнату вошла…мама. Я даже дыхание задержала, разглядывая такие родные, но в то ж время, другие черты. Мама у меня очень красивая: высокая, как и все эльфы, стройная, с длинными золотыми волосами и большими зелеными глазами, которые всегда светились искренней любовью и заботой. Так как эльфы относятся к долгоживущим расам, то и выглядела мама лет на тридцать пять по человеческим меркам. За эти три года, что мы не виделись, с ней произошли не существенные, едва видимые изменения. Она похудела, на лбу появилось несколько тонких морщинок, которые бывали у тех, кто часто хмурился. Пока я пристально рассматривала маму, стараясь не упустить ни одной детали, Дара успела незаметно выскользнуть из комнаты, оставив нас наедине.

Понимающий, чуткий взгляд зеленых и таких родных глаз скользил по мне, не упуская ни одной детали. Особо долго родительский взгляд задержался на ключице, полностью открытой широким вырезом халата. Не понимая, что могло так привлечь ее, я осторожно прикоснулась к ключице. Пальцы ощутили выпуклую поверхность. Трэш! Как я могла забыть об этом длинном шраме, оставленном мне на всю жизнь упырем-маньяком?! Надо было иллюзией скрыть!

Подняв взгляд, я столкнулась с серьезными зелеными глазами. Первая тишину нарушила мама:

— Ты изменилась.

— Я…так вышло… — этот хриплый голос — мой?

— И повзрослела. Я не вижу в тебе той маленькой девочки, что была раньше.

— Мне трудно понять по твоему голосу, нравится тебе это или нет. Разве это… плохо?

— Нет, конечно, все мы рано или поздно взрослеем. Мне очень жаль, что тебе пришлось повзрослеть именно так… — тепло улыбнулась мама, — Ну, и что ты стоишь как не родная? Иди сюда!

— Мама, ты не представляешь, как мне тебя не хватало! — всхлипнула я, попав в такие родные объятия.

— Ну-ну, милая, не стоит плакать — тушь потечет, глаза будут красными. Я здесь, теперь я рядом, и все будет хорошо. Тебе многое пришлось пережить, да, малышка?

— Если бы ты знала, как часто я слышу это обращение! — широко улыбнулась я, с трудом загоняя слезы обратно.

— Расскажешь?

— Разумеется, теперь времени у нас будет много, — счастливо произнесла я.

— Конечно, но для начала мне хотелось бы кое-что узнать. Почему в своих письмах ты ни разу не говорила о мужчине, за которого ты сегодня выходишь замуж? Это же с ним тебя связывает истинный обручающий рисунок? — кивнула родительница на мое запястье.

— Там все сложно, — мгновенно поморщилась я, — Но я все расскажу. Все случилось год назад, летом, за несколько недель до моего дня рождения. У нас только-только закончилась летняя практика…

Рассказ получился длиннее, чем я предполагала. Зато за все время моей речи мама успела искренне невзлюбить Данте, а потом понять, простить и проникнуться к новому зятю искренним уважением.

— Мне стало интересно поговорить с этим мальчиком…

— Думаю, такая возможность тебе еще представится. Да… Мам, есть еще кое-что, что тебе нужно знать, — неуверенно начала я.

— Судя по твоему тону, это что-то мне не понравится? — проницательно приподняла она брови.

— Скорее всего, но для начала ответь мне на вопрос. Только честно. Почему ты мне ничего не говорила о том, что отец жив?

— Значит, ты узнала… Никита, так было нужно. Ты прекрасно знаешь свой вспыльчивый характер. Не знаю как сейчас, но раньше ты легко злилась. А еще ты обидчивая, и обиды свои помнишь очень долго. Как ты думаешь, как бы ты отреагировала на весть о том, что отец нас оставил, найдя себе другую девушку?

— Закатила бы скандал и не пожелала бы ни знать, ни видеть отца, — пораженно выдохнула я. Почему-то раньше до этого я не додумывалась!

— Вот, видишь. Не думаю, что даже факт того, что их обручение было истинным, тебя успокоил бы. Именно поэтому я ничего не рассказывала, считая, что лучше будет, если отец останется для тебя хорошим, счастливым воспоминанием, нежели ты будешь его ненавидеть, — чуть грустно улыбнулась мама.

— Я с ним встретилась. Случайно. Я не искала специально встречи, но тут, думаю, постарался Дан. Мы поговорили, все обсудили, и стали налаживать отношения. Ты не против?

— Нет, конечно. Это же хорошо! Ты ведь так хотела, чтобы он когда-нибудь вернулся…. Он будет на свадьбе, да? Ты это хотела мне сообщить?

— Да, я просто хотела предупредить.

— Не волнуйся, мы расстались хорошо, без скандалов и каких-либо ссор. Любви между нами никогда не было, по крайней мере той, что бывает между мужчиной и женщиной. Мы дружили, между нами царила поддержка и огромное уважение друг к другу, — осторожно подбирая слова, пояснила родительница.

— Я понимаю. У вас был династический брак. Его новую жену я еще не видела, и, если честно, как-то не хочется. Что-то все равно где-то глубоко внутри меня царапает, при мысли о возможной встрече с ней. А что там с твоим поклонником, лордом Даланийским?

— С Ниром? Там все хорошо.… Если честно, не думала, что наши отношения продлятся так долго. С ним я счастлива. На твою свадьбу я его не взяла, опасалась твоей реакции.

— Очень зря. Я бы хотела с ним поближе пообщаться. Тот подарок, что я получила от вас на Праздник Зимней Ночи, меня очень заинтересовал. Ты говорила, что этот Нир полукровка. Он наполовину дроу? — уточнила я, уже зная ответ.

— Да, а как ты узнала? Тот браслет… Он какой-то особенный, да?

— Ты даже не представляешь насколько! Тша’хессов в мире осталось очень мало, и просто так их получить нельзя. Их выдают исключительно дроу воинам, достигших высокого положения в воинском деле. Но так как этот тша’хесс имел совершенно чистую энергию и пустое наполнение, у меня возникло много вопросов. Хотелось бы услышать ответы на них.

— Хорошо, я тебя услышала. После свадьбы устроим вам встречу. Например, приглашу к себе в гости, если, конечно, у тебя останется на это время.

— А почему у меня может его не хватить? — недоуменно нахмурилась я.

— Милая, замужняя жизнь, она затягивает, — загадочно улыбнулась мама. Ответить мне не дала резко открывшаяся дверь.

— Добрый день, я Дара — подруга Ники. Надеюсь, она обо мне рассказывала, — на ходу представилась азраэнка, сверкая улыбкой во все клыки.

— Да, моя дочь о тебе писала. Я Элен, рада познакомиться.

— Мы познакомились, вот и хорошо! Так, Ники, — переключилась на меня подруга, — Тебя еще одеть надо!

— Да-ар, еще два с половиной часа до свадьбы! — страдальчески взвыла я.