Страница 12 из 21
Эти непрестанно сменяющиеся картины представляют собой увлекательное зрелище. Только человеку, глубоко равнодушному к природе, море может показаться однообразным.
Днем 10 февраля миссис Уэлдон, прогуливаясь по палубе «Пилигрима», заметила, что поверхность моря внезапно стала красноватой. Казалось, вода окрасилась кровью. Сколько видел глаз, во все стороны простиралось это загадочное красное поле.
Дик Сэнд играл с маленьким Джеком недалеко от миссис Уэлдон, она сказала ему:
– Посмотри, Дик, что за странный цвет у моря. Откуда эта окраска? Может быть, тут какая-нибудь морская трава?
– Нет, миссис Уэлдон, – ответил юноша, – эту окраску воде придают мириады крохотных ракообразных, которые служат обычно пищей крупным морским млекопитающим. Рыбаки метко прозвали этих рачков «китовой похлебкой».
– Рачки! – сказала миссис Уэлдон. – Но они такие крохотные, что их, пожалуй, можно назвать морскими насекомыми! Кузен Бенедикт, наверное, с радостью включит их в свою коллекцию.
И миссис Уэлдон громко позвала:
– Кузен Бенедикт! Идите сюда.
Кузен Бенедикт вышел из каюты почти одновременно с капитаном Гулем.
– Поглядите, кузен Бенедикт! Видите огромное красное пятно на море? – спросила миссис Уэлдон.
– Ага! – воскликнул капитан Гуль. – Китовая похлебка! Вот удобный случай изучить весьма любопытных рачков, господин Бенедикт!
– Ерунда! – сказал энтомолог.
– Как «ерунда»?! – вскричал капитан. – Вы не имеете права проявлять такое равнодушие! Если не ошибаюсь, эти рачки относятся к одному из шести классов суставчатых и в качестве таковых…
– Ерунда! – повторил кузен Бенедикт, замотав головой.
– Однако! Такое равнодушие у энтомолога…
– Не забывайте, капитан Гуль, – прервал его кузен Бенедикт, – что я изучаю насекомых, в особенности шестиногих.
– Значит, вас эти рачки мало занимают, господин Бенедикт? Но если бы вы обладали желудком кита, как бы вы обрадовались этому пиру! Знаете, миссис Уэлдон, когда нам, китобоям, случается наткнуться в море на такую стаю рачков, мы спешим привести в готовность гарпуны и шлюпки. В таких случаях можно не сомневаться, что добыча близка…
– Но как могут такие крохотные рачки насытить огромного кита? – спросил Джек.
– Что ж тут удивительного, дружок? – ответил капитан Гуль. – Ведь готовят вкусные кушанья из манной крупы, из крахмала, из муки тончайшего помола. Так уж пожелала природа: когда кит плывет в этой красной воде, похлебка для него готова, – ему стоит только открыть свою огромную пасть. Мириады рачков попадают туда, и он закрывает рот. Тогда роговые пластинки, – так называемый «китовый ус», – которые щеткой свисают с его неба, выполняют роль рыбачьих сетей. Ничто не может ускользнуть из его рта, и масса рачков отправляется в обширный желудок кита так же просто, как суп в твой животик.
– Ты понимаешь, Джек, – добавил Дик Сэнд, – что господин кит не тратит времени на то, чтобы очищать от скорлупы каждого рачка в отдельности, как ты очищаешь креветок.
– В то время как огромный обжора лакомится своей «похлебкой», – сказал капитан Гуль, – кораблю легче подойти к нему, не возбуждая у кита тревоги. Самая подходящая минута пустить в ход гарпун…
В это мгновение, как бы в подтверждение слов капитана Гуля, вахтенный матрос крикнул:
– Кит на горизонте – впереди по левому борту!
Капитан Гуль выпрямился во весь рост.
– Кит! – воскликнул он и, побуждаемый инстинктом охотника, побежал на нос.
Миссис Уэлдон, Джек, Дик Сэнд и даже кузен Бенедикт последовали за ним.
Действительно, в четырех милях, под ветром, в одном месте море как бы кипело. Опытный китобой не мог ошибиться: среди красных волн двигалось крупное морское млекопитающее. Но расстояние еще было слишком велико, чтобы можно было определить породу этого млекопитающего. Пород этих несколько, и каждая довольно резко отличается от других.
Может быть, это один из видов настоящих китов, за которыми главным образом и охотятся китобои северных морей? У настоящих китов нет спинного плавника, под кожей у них толстый слой жира. Длина настоящих китов иногда достигает восьмидесяти футов, но средняя их длина не больше шестидесяти футов. От одного такого чудища можно получить до ста бочек ворвани.
А может, это полосатик, принадлежащий к породе спиноперых китов, – одно уже это название должно, как-никак, внушать уважение энтомологу. У полосатиков – похожие на крылья спинные белые плавники длиной в половину туловища, это своего рода летающий кит.
Но это мог быть и большой полосатик, известный также под названием полосатика-горбача, у него тоже есть спинной плавник, а по длине он не уступает настоящим китам.
Пока еще нельзя было решить, к какому виду принадлежит кит, замеченный вахтенным.
Капитан Гуль и весь экипаж «Пилигрима» с жадностью следили за млекопитающим.
Если часовщик, глядя на стенные часы в чужой комнате, испытывает непреодолимую потребность их завести, то какое страстное желание загарпунить добычу охватывает китобоя при виде плавающего в океане кита? Говорят, охота на крупного зверя увлекает больше, чем охота на мелкую дичь. Если охотничий пыл тем сильнее, чем крупнее дичь, то что же должны ощущать ловцы слонов и китобои?
Экипаж «Пилигрима» волновался еще и потому, что судно возвращалось на родину с неполным грузом!..
Капитан Гуль пристально всматривался в даль. Кита еще трудно было рассмотреть на таком расстоянии, но искушенный глаз китобоя безошибочно улавливал некоторые признаки, различимые даже издали: по фонтанам, вырывавшимся из водометных отверстий кита, уже можно было определить, к какой породе он принадлежит.
– Это не настоящий кит! – воскликнул капитан Гуль. – У настоящих китов фонтаны выше и тоньше. И несомненно это не горбач! Когда фонтан вылетает с шумом, похожим на отдаленный гул канонады, можно с уверенностью сказать, что имеешь дело с горбачом. Но тут ничего такого нет. Прислушайтесь хорошенько. Тут фонтан производит шум совсем другого рода. Что ты скажешь об этом, Дик? – спросил капитан Гуль, обернувшись к юноше.
– Мне кажется, капитан, что это полосатик, – ответил Дик Сэнд. – Посмотрите, с какой силой взлетают в воздух фонтаны. И как будто водяных струй в них больше, чем пара. Если я не ошибаюсь, эта особенность присуща полосатикам?
– Правильно, Дик! – ответил капитан Гуль. – Сомневаться уж не приходится! Там, в красной воде, плывет полосатик.
– Как красиво! – воскликнул маленький Джек.
– Да, голубчик! Подумать только, что это огромное животное спокойно кормится и даже не подозревает, что за ним наблюдают китобои!
– Мне думается, – скромно заметил Дик, – что это очень крупный экземпляр полосатика.
– Несомненно! – ответил капитан Гуль, у которого сверкали глаза от волнения. – Длины в нем по меньшей мере семьдесят футов.
– Здорово! – воскликнул боцман. – Загарпунить бы с полдюжины таких китов, и тогда полностью нагрузили бы все трюмы нашего корабля.
– Да, полдюжины вполне было бы достаточно, – со вздохом сказал капитан Гуль.
Чтобы лучше рассмотреть кита, он влез на бушприт.
– У нас пустуют двести бочек. Вот если поймать этого кита, – прибавил боцман, – сразу заполнили бы ворванью не меньше сотни бочек…
– Да… Не меньше сотни! – шептал капитан Гуль.
– Это правда, – подтвердил Дик Сэнд, – но напасть на такого огромного полосатика – дело далеко не легкое.
– Верно. Дело трудное, очень трудное. У больших полосатиков хвост чудовищной силы, и к ним надо приближаться очень осторожно. Самая крепкая шлюпка разлетается в щепки от удара их хвоста. Но ради такой поживы стоит рискнуть.
– Большой полосатик – большая добыча! – сказал один из матросов.
– И выгодная! – добавил другой.
– Жаль пройти мимо и не поздороваться с таким китом! – заключил третий.
Всей команде страстно хотелось поохотиться. Сколько ворвани было заключено в туше, плававшей на поверхности воды так близко, рукой подать! Казалось, стоило только подставить бочки – и ворвань польется в них широкой струей. Немного усилий – и трюм «Пилигрима» будет заполнен.