Черная Быль

Садуха тоже глядел вокруг не понимая, что, собственно, произошло.

– Что за хрень такая, Серёгин,– прошептал он. – Вокруг все словно…

– Словно посвежело! – продолжил за него я.

Он кивнул, соглашаясь. Мы помогли друг другу подняться и пошли по этому новому Парку Аттракционов. Воздух словно стал чище. Дышать хотелось не спеша, полной грудью. Звезды на небе. Идиллия, твою мать! Но страшная идиллия, поскольку не должно так быть! Слишком чисто, ухожено, не заросло…Это неправильно! Это невозможно! Я подошел к Колесу Обозрения. Оно было голубого цвета, оно было новым! Вновь достал дозиметр. И вот тут захотелось закричать – фон был в норме! Вот только от чего кричать – от радости? От страха? Скорее уж точно – от второго. Потому что на земле фон был тоже в норме! Прибор не зашкаливал! То есть вообще! Как такое возможно?! Это просто немыслимо и невероятно. Катастрофы тут словно не было!

– Серега,– шепот Саддама рядом. – Что это у тебя возле ноги?

Я опустил взгляд. Темный предмет, узнаваем по форме.

– Это игрушка того самого человека, в капюшоне,– я поднял с земли пистолет. – ПБ. Или Пистолет Бесшумный, как тебе больше нравится.

– Да к черту твои лекции! – прошипел Саддам. – Что же выходит, мы что…

– Да,– я подтвердил самые наихудшие его предположения. – Мы переместились во времени. Скорее всего назад.

– А тот мужик…

– Да, он отсюда. Видать попали мы в зону действия его какой-нибудь адовой машинки и вот мы тут!

– Ты понимаешь, во что мы влипли? – Садуха повысил голос. – Нас любой милиционер закроет, это если повезет!

– А если не повезет? – поинтересовался я.

– Хана нам, если не повезет.

– С какой радости нас может закрыть милиция? – я начал терять терпение.

– За паспорта!

Мат. Это был весомый аргумент. Да что говорить – к такому меня жизнь не готовила. Но в голове уже брезжили догадки. Но друг своей паникой не давал окончательно сформироваться ни одной из них. Я деликатно попросил его заткнутся. По идее – надо в красках рассказать, какой шок мы испытали, поняв где мы оказались, вернее – когда мы здесь оказались. Но увы. У меня внутри, в голове, в сердце, да везде – была странная пустота. Отрешенность. Что Саддам думал по этому поводу, я говорить не берусь. Я закурил. Ну елки-палки! Ну это и в самом деле происходит, это не сон! Все вокруг живое, новое, красивое! Но мозг словно это не принимал. И все же, в глубине сознания тихонько звякнул непрошенный колокольчик – а как же нам вернутся? Обратно, в наше время? Естественным путем? Сейчас мне 24. Это выходит к 2016 году мне будет 54. Нет, ну не могу я описать то, что чувствую. Настолько просто нереальная эта ситуация, со скачками во времени.

– Ну так что делать-то будем? – голос Саддама вырвал из раздумий. Он уже был спокоен, но по глазам видно было, что он в не меньшем ауте от такого расклада.

– Давай рассуждать логически,– прошептал я. – Сейчас мы не знаем вообще ничего. Одно ясно – спрятаться надо, здесь оставаться нельзя. Свалим подальше отсюда и утром решим, что делать.

А разве были еще варианты? Какое-то плохое предчувствие гнало меня прочь из Парка Аттракционов. И я решил ему не противиться. Я махнул рукой Садухе и пошел наугад. Куда ноги понесут, а там видно будет.

Припять, 22 апреля 2016, 21:00.

Борис Константинович потихоньку пришел в себя, привык к царившему вокруг запустению и виду мертвого города. И мысли о тех двоих отошли на задний план. Ведь он был рядом с домом дочери! И он устремился вперед. Темнело. Полковник, проходя мимо детской поликлиники невольно остановился. Здесь работала его дочь. А теперь – сплошная разруха! Верасов даже внутрь не стал заходить. Грозу решил переждать в квартире дочери и двинулся к дому, он был как раз совсем недалеко от детской поликлиники. И тут он вновь кое-что разглядел на земле. Полковник наклонился, взял в руки – это же еще один окурок, такой же, как те, что в парке! Полковника ожгло, словно огнем – кто бы там не был, вернее, не были – эти двое в доме! Или недалеко от него! С балкона может больше удастся увидеть! Подъезд нараспашку. Все захламлено. Табличка со списком жильцов сохранилась. Ряд фамилий и среди них – Верасова Ангелина. Полковник поспешил наверх. Дверь оказалась закрыта, но не заперта. Такое впечатление, что ее когда-то заперли, а потом не церемонясь, просто выломали. Войдя в квартиру полковник Верасов почувствовал, как сердце словно зажало тисками. Дыхание перехватило. Все заброшено! Пустой коридор, обои кое-где отошли от стен, но еще держатся. Мебели почти нет. Да что же здесь случилось?! Он устремился к балкону. И вот, в комнате, которая была когда-то спальней дочери его вновь чуть не хватил инфаркт – окурки! Много окурков! Тех же самых окурков! Стоп. Альбом. Фотоальбом дочери. Борис Константинович открыл его. Первой фотографии не было! Она кем-то была бессовестно украдена. Вот скажите на милость, кому это было нужно?

– Доченька,– прошептал Борис Константинович. – Линочка, девочка моя…

Остальные фото были на месте. Но явно было что-то не так! Уделять внимание любым мелочам. Абсолютно любым. Полковник даже принюхался. Так и есть – накурено! И окурки… Верасов присмотрелся – совсем свежие! Один даже еще дымится! Куривший эти неведомые сигареты человек был здесь 5-10 минут назад, не больше. А может, даже и меньше! Так, а это что? Полковник подобрал мятую пустую сигаретную пачку, расправил ее. Таких сигарет в СССР не было и быть не могло! Эти двое что, из-за границы? Марка сигарет – «State Line», полковнику ни о чем не говорила. Разве что о ее несоветском происхождении, да и только! Но с другой стороны – 30 лет, как-никак прошло. Кто знает, что тут еще за сюрпризы имеются? Полковнику и везло, и не везло одновременно. Он словно ведомый удачей неотступно шел по их следу, воздав благодарность такой вредной привычке, как курение. Он находил след, но на этом везение заканчивалось. Эти двое неизвестных словно растворялись в воздухе в самый последний момент!

– Где же, где же вы, два гада, попрятались, – прорычал полковник Верасов.

Балкон. Нужно выйти на балкон. Хотя, если все же подумать – не очень-то удачная была идея. Ну что тут разглядишь с балкона? Но с другой стороны – вдруг повезет? Полковник вышел на балкон. Нет, ну что нужно этим двоим здесь в такую погоду? Да, высмотреть что-либо с балкона точно не вариант. Полковник вернулся в квартиру. И тут он заметил очень любопытный и странный предмет. И как он его раньше не увидел?

– Это еще что за хреновина? – Борис Константинович осторожно взял неведомый предмет в руки. Предмет был в длину чуть больше ладони. Корпус его был не цельным – отчасти металлическим, а отчасти – пластиковым. Больше половины его передней стороны занимал экран. И кнопки. На кнопках цифры от одного до девяти. Как на телефоне! И Верасов поспорил бы, что это телефон, если бы не одно «но» – на кнопках помимо цифр были буквы русского и английского алфавита. Да кто же все-таки эти двое? Они вообще русские? Зачем на неведомой вещи зарубежный алфавит? Да и спорить не надо – это скорее всего телефон и есть! Но таких телефонов нет и быть не может, а если бы западные страны дошли до такого, полковник бы об этом знал наверняка! Но насколько он был осведомлен, а он был хорошо осведомлен – нет такого за границей. Западные модели были не столько компактны и удобны, как то, что было у полковника в руках. Ну да это ведь будущее! Вот значит, до чего здесь дошел прогресс. Полковник потыкал в кнопки и… Ничего не произошло. Странный предмет был либо отключен, либо не работал. Полковник Верасов положил странную штуковину в карман. Пусть у умника Рысева голова болит, а время полковника на исходе. Пора признать – он потерял форму. Шестьдесят – возраст, конечно, не критический, но в этом возрасте полковник рассчитывал сидеть в личном кабинете и иногда баловать себя чашечкой кофе, а еще лучше – в теплом кресле дома, на заслуженном отдыхе, с рюмочкой коньяка, а не шастать по иным временам. И дочь он по возвращении сразу же отправляет к маме. Раз уж упустил тех двоих, придется действовать по-своему. Он шел медленно. Раньше полковник не задумывался о возрасте, а теперь после всего пережитого его здорово морально потрепало. Тут-то возраст и сказался. Борис Константинович почувствовал усталость. И физическую, и моральную. Всё, ну все к чертям – в отставку, домой. Где жена будет охать-вздыхать, а любимая дочь накормит супом. Вот только одно удерживало его – подполковник Скобин. Тот самый, что ухлестывает за Ангелиной. Как ранее говорилось – человек жесткий. Да что увиливать от правды – Скобин тварь в людском обличье. И потому Борис Константинович не писал рапорта. Без него Алексей пустится во все тяжкие, такой человек быстро поднимется до его должности, а там начнет творить такие зверства… Решено – дочь он увезет, а Скобину выпишет от ворот поворот, как бы Лина по нему не убивалась, отношений между Ангелиной – человеком даже слишком мягким и Скобиным – которому плевать на всех, кроме себя, полковник Верасов не допустит! Никогда он не доверит единственную дочь такому ублюдку! В то, что Алексей Скобин Ангелину искренне любит, Верасов никогда не верил. Но забивать голову этим пока не хотелось. Выбраться поскорее отсюда! Вот и узел связи. Полковник шел медленно, внутри него словно что-то надломилось. Вышел в парк. Колесо Обозрения, насквозь ржавое. Полковник взглянул на часы, которые дал Рысев – пора уходить. Он проделал все необходимые манипуляции и циферблат часов вспыхнул, и засветился синим цветом. И ничего не произошло! Что за чертовщина, неужто этот умник напортачил? Или это его злая шутка? Или план, как убрать полковника, чтобы без опаски проводить свои испытания? Полковника взяла злость. И тут за его спиной кто-то чихнул.