Перешагнуть через себя

- Могу я поинтересоваться, чем вызвано такое решение?

Аскарос пожал плечами:

- Я тут счастлив. Надо мной не нависает этот дамоклов меч долга перед Империей, я могу быть собой и ни перед кем не отчитываться... впрочем, я бы не отказался от книг: иногда на островах скучновато, а все книги в компе я прочел. Ну и источник питания бы не помешал...

- Можешь сначала рассказать, как ты выжил? Насколько я помню, этот мир после крушения "Квазара" обыскивали, но не нашли спасательных шлюпок...

- Все верно. Мы спаслись на ремботе, а там был только слабенький радиопередатчик, который не пробил ионный шторм после взрыва. И насколько можно судить, до шлюпок не добежал никто...

Аскарос говорил, а Керраг слушал. Еще слушала Леси, воспользовавшись внутренней связью: благо, Керраг дал ей доступ уже давно. Суурги, даже если и заметили слежку, не подали вида, тем более, никто не собирался делать секрета из рассказа принца.

Когда рассказ дошел до смерти матроса, глаза Аскароса засветились.

Леси, наблюдавшая через камеры, знала, что люминесценцию вызывают вещества, выделяющиеся в организме суургов при сильных эмоциях. Условно можно было сказать, что так суурги плачут, хотя по сути это было, конечно, не так.

- ...он учил меня, - говорил принц Ксенгаррский, голос которого едва заметно надломился, - и воспитывал. Без тени злобы или мести, как будто собственное потомство. Не позволял мне дичать и деградировать. А главное, показал мне, что значит быть собой, без всякого наносного...

Керраг, который почувствовал в интонациях и голосе принца некоторую недосказанность, уточнил:

- Этот Сергей знал насчет твоего титула?

- Да, я ему сразу сказал... вот смеху-то.

- И что он сказал по поводу твоего долга?

Принц замолчал. Леси готова была поклясться, что молодой суург не хочет поднимать эту тему.

Керраг это тоже почувствовал:

- Полагаю, он не уговаривал тебя остаться тут и пренебречь своими обязанностями?

Мальчик-суург отвел взгляд. Леси готова была поклясться, что если бы он был гуманоидом, то кровь прилила бы к щекам.

- Он не говорил ничего напрямую, - сказал, наконец, Аскарос.

- Но достаточно для того, чтобы понять, что он имел в виду?

- Думаю, Сергей хотел, чтобы я сам сделал для себя выводы... И только потом выбрал. Но когда его не стало, я вернулся к своему прежнему мнению. Тому, что сформировалось уже тут: я не хочу на Ксенгарру.

- Ты ведь всегда видишь выражение своего долга в отражении. Твой тардолит...

Принц прервал:

- Можешь его вытащить и отнести отцу. Я бы и сам вырвал, но без оборудованного медотсека это самоубийство: впаяли в череп так, что две недели болел...

Леси вздрогнула. Если уж суургу пришлось неделями заращивать нанесенные операцией травмы, то дело и впрямь серьезное.

- А с медотсеком - убийство, - возразил Керраг. - Тардолит соединен с твоим мозгом и духом. Таких всего два, один у Императора, второй у наследника. И передается один другому только со смертью предыдущего носителя.

- Зачем он вообще нужен? Дурацкая бирюлька...

- Управлять Империей. Без него ты просто не сможешь справиться с потоком данных имперской киберсети.

- Погоди, но отца же иногда подменяет Визирь?

- Ненадолго. Дня два, самое большее. Потом - необратимые последствия для мозга. А Император должен проводить в киберсети месяцы подряд. Это единственная возможность единоличного правления в современных условиях. Жертвовать почти всей своей жизнью ради Империи, в том числе - семьей.

Принц не ответил. Его головные шипы шевельнулись и изменили положение, которое Леси не говорило ни о чем. Но, судя по тому, как усмехнулся Керраг, это что-то значило.

- Думаю, нам следует отдохнуть. Всем, - с этими словами суург бросил взгляд прямо в объектив камеры, и Леси вздрогнула. - Как говорят наши меньшие братья-гуманоиды, "переспать с мыслью".

- Почему мне никто не говорил о тардолите? - спросил Аскарос.

- Ты ведь даже школьный курс не начал, откуда бы тебе знать?

- Ладно... ты прав, это и впрямь надо... обдумать.

- Всё же побудь на корабле, тебя не затруднит? Будет верхом иронии, если тебя сожрут сейчас...

- Я давно перебил всех крупных хищников в округе. Но я останусь при условии, что меня не вывезут тайно с планеты, пока я сплю.

- Слово.

Леси отключилась от камер, когда принц встал с места.

Ее тоже одолевали противоречивые чувства.

Девушка, одолеваемая мыслями, приняла короткий душ и улеглась в постель.

У нее, как и у принца, был свой долг. Хотя больше и не было оружия.

"За Луар, - подумала она, сжимая кулачки и давя снова рвущиеся наружу слезы. - За синие моря и зеленые леса, за голубое небо и белые снега... ответишь, дарн Шеарх..."

* * *

...Леси проснулась от того, что дверь в ее каюту закрылась.

Резко сев на кровати, она увидела в темноте три тусклых отблеска синего цвета: глаза принца Ксенгаррского и врезанный в лоб тардолит.

Аскарос дарн Шеарх сидел на стуле рядом с кроватью и смотрел на Леси.

Та издала только сдавленный писк, едва пришло осознание, что малолетний суург сейчас ее без труда прикончит. Или направит, что намного хуже: вдохнешь споры-симбионты, и всё, не будет больше собственной воли, а только вложенная программа и воля суурга... хотя Керраг, вроде бы, говорил, что для такого надо долго тренироваться?

- Нам надо поговорить, - сказал Аскарос, видя, что девчонка проснулась.

Та не сразу нашла в себе силы ответить:

- О... о чем?

- О нашем... недопонимании.

Повисла пауза. Девушка с Луара, окончательно проснувшись, прикрылась одеялом и сказала:

- Мне нечего тебе сказать. Но раз уж ты приперся, отвернись, я оденусь.

Принц Ксенгаррский, видимо, хотел возразить, но после секундной задержки отвел взгляд и терпеливо дождался, пока Леси вылезет из-под тонкого одеяла и накинет халатик.

- Всё, можешь смотреть, - сказала девчонка, и когда взгляд синих глаз вновь обратился на нее, добавила, - Валяй, говори, что хотел, и катись отсюда.

- Расскажи мне.

- Что рассказать?

- Обо всем. О себе. О своей планете.

По совсем еще детскому лицу луарки пробежала тень. Она не сразу ответила, но суург терпеливо ждал.

Слова суурга вызвали у нее целую бурю воспоминаний, из-за которых глаза предательски защипало. Но снова расплакаться на глазах врага девчонке не позволяла гордость.

- Зачем тебе это? - наконец, спросила Леси тихим голосом.

- Хочу понять.

- Что понять?

- Твою ненависть. Свою вину, возможно?.. Не бери в голову, просто расскажи.

- Так хочешь знать, да? - Леси зло хлюпнула носом, но нашла в себе силы не оторвать взгляда от синих огней суурга. - Ну так слушай... Я родилась в каких-то трущобах в полной заднице вселенной, куда моих родителей в очередной раз продали в рабство...

Она долго говорила. В сердце девочки горела злая обида за всё: за рассеянный по галактике народ луарцев, оставшийся без дома и без средств к существованию. Вынужденных браться за самую грязную и неблагодарную работу, умирать на чужих войнах, отдаваться в рабство, лишь бы только сохранить жизнь.

За немыслимую жестокость, которую суурги проявили в отношении всех, кто посмел сопротивляться имперской военной машине во Вторую Галактическую войну. За собственную жизнь, прошедшую в жестоком рабстве на задворках цивилизации.

После Второй Галактической луарцы не были одиноки в своей беде. Десятки народов потеряли независимость, территории, нередко - родные планеты. Колонии же без метрополий хирели, становились жертвами алчных соседей или внутренних противоречий, и редко когда успевали начать все сначала...

Конечно, не всем так не повезло. Одни успели заручиться поддержкой более могущественных народов. Кого-то приютили аргусианцы со своей программой приема беженцев. Третьи покинули родные места и просто сумели жить по местным законам там, где на внешний облик обращают мало внимания...