Страница 82 из 95
Не произнося больше ни слова, он направился к двери вышел прочь.
Остаток ночи прошел без сна. Я пялилась в темноту, сражаясь с тьмой глубоко в душе в попытке найти настоящую себя.
Фредерик был прав. Я задолжала Кью слишком много. Я была эгоистичной. Я могла быть достаточно сильной, чтобы встретиться лицом к лицу с преступлениями, в которых была повинна. Я должна была сосредоточиться на том, чтобы спасти мужчину, которого любила, которого до сих пор люблю.
Я перепробовала все. Заставляла себя вспоминать, что делала, вновь принуждала себя пережить все те ужасные моменты, даже вспоминала то первое похищение в Мексике и изнасилование, прежде чем Кью нашел меня. Я заставила себя пройти через ужасные воспоминания. Я разбила свое сердце воспоминаниями из детства, когда мои собственные родители бросили меня.
― Сегодня мы сводим тебя в зоопарк. Слушайся и будь хорошей девочкой. ― Моя мать нагнулась, чтобы сурово посмотреть в мои глаза.
Но я не могла сдержать восторг в свои шесть лет. Меня еще никогда не водили никуда в хорошее место. По-видимому, я не стоила того, чтобы на меня тратили деньги.
― Я буду хорошо вести себя, обещаю.
Только когда мы пришли в зоопарк, моя мать не пошла со мной. Она дождалась, пока я не пройду ограждение при входе, а затем уехала.
Я возненавидела зоопарк. Каждое животное, казалось, чувствовало мое несчастное состояние; обезьяны потешались надо мной; львы рычали, чувствуя мой страх. Я провела ночь, притаившись в углу у мусорных урн. Никто не заметил шестилетнего ребенка в неурочные часы, и мать не приехала, чтобы забрать меня.
Наконец, уборщики нашли меня, и к огромному разочарованию моей матери, меня отправили домой.
Я принудила себя задуматься, насколько отвратительным был мой брат.
— Это твои грязные игрушки? ― Он поднял моего безголового мягкого медведя. Того самого, которого я нашла как-то снаружи Армии спасения.
― Отдай его. ― Я вскочила, чтобы забрать игрушку, но брат был высоким. Он рассмеялся, отрывая мишке лапы и потроша набивку, прежде чем бросить этим всем в меня.
Я сделала так, что мое сердце ожесточилось, понимая, что я никогда не найду отклика любви от этих людей.
Но все же я нашла любовь с Кью. Я нашла всеобъемлющую связь, которая заставляла казаться мое детство смехотворным.
Кью пробормотал:
― Tu ne peux pas être à moi, mais je suis en train de devenir à toi.
Мой желудок скрутило в узел, наполняя игристыми пузырями. Наши глаза встретились, и я не могла отвести взгляд. Кью коснулся своими губами моих так сладко, повторяя по-английски, заставляя меня сглотнуть его слова.
Время остановилось.
Его признание обездвижило меня, украло мой разум. Его пьяно состояние позволило увидеть мне глубину его чувств. Время начало свой отсчет сначала, сияя новыми возможностями. Мое тело больше не принадлежало мне, оно принадлежало Кью. Каждая вещь принадлежала Кью.
Как я могла позабыть, что всегда буду принадлежать Кью?
Нахмурившись, я ударяла кулаками и кричала в толстые стены моей защитной башни. Я хотела ощущать вину. Хотела чувствовать тошноту, хотела, чтобы полились слезы ― потому что тогда бы это показало, что я все еще жива тут... где-то здесь.
Я больше не желала жить в пустоте.
Но как бы я ни пыталась разбередить старые раны, ничего не работало. Я добавила слишком много кирпичей, закрылась на слишком много замков.
Я потеряла все, даже не могла горевать.
К тому времени, как солнце согрело комнату и засиял новый день, я измотала себя настолько, что погрузилась в еще более ужасное безмолвное состояние, чем до этого. Я могла ранить себя в сердце и не почувствовать боли от этого, могла сломать каждую кость в теле и мне было бы все равно.
Я была на самом деле мертва внутри.
Фредерик был прав. Я больше не могла так поступать с Кью.
***
После того как приняла душ и надела пару джинсов и розовую блузку, которую взяла с овальной комнаты, я спустилась вниз только с паспортом в кармане. Я понятия не имела, как доберусь до Австралии. У меня не было денег, сэкономленных с того, что мне давал Кью. У меня не было плана, и мне было наплевать, что путешествие автостопом могло вылиться в то, что со мной приключилось до этого. Возможно, какие-нибудь насильники закончат свою работу, чтобы я наконец могла отдохнуть и не чувствовать такого ужасного холода.
Сюзетт стояла в коридоре, в то время как я спускалась по лестнице. Ее руки были скрещены на груди, взгляд полный печали и неверия царил на лице.
― Кью сказал, что ты покидаешь нас. И что ни я, ни Франко не сможем остановить тебя. Прошу тебя не делай этого, Тесс. Дай немного времени. Мы можем подождать, мы можем помочь тебе найти путь обратно.
Я покачала головой.
— Это нечестно по отношению к Кью. У меня ничего не осталось, а он заслуживает всего. Несправедливо оставаться здесь и давать ему надежду. ― Я печально улыбнулась ей. ― Спасибо тебе, что так заботилась обо мне.
Не произнося больше ни слова, я открыла входную дверь и вышла на улицу. Мир казался таким нормальным. Лето уступило свои права осени, и восхитительные деревья в садах Кью уже ступили в ту стадию, когда зеленая листва сменяется красной, а затем золотой, прежде чем окончательно опасть на землю.
Я чувствовала себя высохшим листом, чья единственная цель была в том в том, чтобы упасть на землю и сгнить.
Ожидая на крыльце, я попробовала вновь, в последний и заключительный раз, найти в себе живую и не желающую уходить часть меня, но оцепенение было единственным ответом.
В попытке защитить, я обрекла себя на неудачу. Я, может, и не умру от чувства вины, но больше никогда не буду жить в любви и счастье вновь.
Мой первый шаг с крыльца Кью должен был вызвать у меня ощущение слабости в коленях, как будто мое сердце вырывали из груди, но я не ощутила этого.
Я больше никогда ничего не почувствую вновь.
Как только ступила на гравий, я обошла фонтан в виде лошади, направляясь дальше по длинной подъездной дорожке. Деревья нависали кронами надо мной, скрывая утреннее солнце. Я продолжала идти до того момента, пока не достигла дороги.
Налево.
Направо.
В какую сторону идти? Следовало ли мне вернуться вновь в Австралию? Зачем? Там для меня не осталось больше ничего. У меня не было желания ехать куда-то, за исключением желания покинуть эту чудесную жизнь, которая могла быть у меня.
Чтобы позволить Кью прийти в себя без меня. Чтобы позволить ему забыть и двигаться дальше.
Я сошла с подъездной дорожки Кью.
Глава 21
Ты моя одержимость, я твоя собственность. Ты владеешь самой глубокой частью меня.
Кью
Я не имел понятия, куда направился после того, как покинул Тесс. Я провел остаток ночи пялясь на какую-то ужасную вазу, не чувствуя совершенно ничего.
Алкоголь оставил свое действие над моим телом еще много часов назад, а Фредерик — мерзкий предатель — ушел после того, как я оставил Тесс.
Он говорил с ней. Я знал, что он сделал это, и если говорить начистоту, то это чертовски разозлило меня и вызвало желание убить его. Но Тесс сделала свой выбор. Она использовала стоп-слово, ради всего святого.
Она не могла мне причинить большей боли, чем ту которую уже причинила.
Я был сломлен.
Солнце медленно поднималось, освещая новый день, — день, в котором мне придется притворяться, что ничего не произошло. В котором я вернусь к работе и погружусь в изучение бумажной работы. В конце концов, кто-то должен был разобраться со слухами, что ходили вокруг меня. Дюбуа — шеф полиции — был верен своему слову и давал опровержения всем плохим публикация по поводу «Холдинга Спэроу», но они могли длиться вечно.