Страница 5 из 6
Глава 7.
Осеннее солнце медленно опускалось за чёрную полоску леса у самого горизонта. Его красный горб ещё давал достаточно света, но в крошечное подвальное окно проникал уже лучик толщиной лишь со спицу. Сейчас и он исчезнет. Чук подумал о том, что пора зажечь свечку. Свечку и спички он давно припрятал в том самом ящике, на котором обычно и сидел, проводя одинокое время в подвале за грустными мыслями. Чук даже потянулся за свечкой, но вдруг передумал, протянул руку и подставил палец под тоненький лучик солнца.
– Ай! – вскрикнул Чук. Палец больно кольнуло, и Чук, быстро сунув его в рот, почувствовал кровь. – Что это было? – от неожиданности он заговорил вслух.
– Ой! – раздалось в темноте.
Чук дёрнулся назад, свалился на пол, опрокину ящик из-под помидор. Лучик солнца пропал, и в подвале настала кромешная тьма. Он точно знал, что, когда он пришёл, здесь не было ни души. Даже кот Яшка сбежал, а спрятаться здесь негде. Да ведь и не кот же сказал: «ой». Дверь он за собой прикрыл, а бесшумно эту перекошенную дверь не откроешь. Однако своим ушам он тоже верил.
– Эй? Кто здесь? – голос был довольно высокий, но во тьме звучал приглушённо.
Чук молча, дрожащими руками, стал нащупывать спички и свечку внутри валявшегося на полу ящика. Отвечать он не собирался.
– Ау! Есть кто-нибудь? – голос дрогнул.
Чук, наконец, нащупал спички. Свеча куда-то закатилась, ну и пусть. И тут Чук подумал, что, зажёгши спичку, он тут же себя выдаст. В полной темноте его будет отлично видно, а вот другого разглядеть не удастся. Впрочем, первый страх прошёл. Чук на четвереньках попятился к двери. А перед собой услышал осторожные шаги.
– Ой. – Тот в темноте пошёл в сторону Чука и споткнулся о ящик. Раздался всхлип.
Чук поспешно чиркнул спичкой и разглядел мальчишку, присевшего на полу и потиравшего ушибленное колено. Увидав Чука, мальчишка быстро вытер кулаками обе щеки.
– Не убегай.
– Я не убегаю, – Чук уже перестал бояться. Но по-прежнему не понимал, откуда взялся этот мальчишка. Тут спичка обожгла пальцы, и Чук, отбросив её, схватился за мочку уха. Так его учила мама, чтобы не болело, если обожжёшься. Через три секунды Чук зажёг новую спичку. Парень был на том же месте и не двигался.
– Там, где-то должна валяться свечка. Посмотри.
Мальчишка закрутился на месте, обшаривая пол. На этот раз Чук выбросил догорающую спичку вовремя. И сразу зажёг следующую.
– Вот она! «Нашёл!» – мальчишка протянул свечку Чуку фитильком вверх.
Чук шагнул навстречу и поднёс спичку. Но фитиль стрельнул искоркой и погас. Пока Чук доставал из коробка следующую спичку, на него опять волной накатил страх. Он стоял рядом с этим неизвестно как появившимся мальчиком в полной темноте. Когда новый огонёк разогнал тьму, рука Чука мелко подрагивала. К счастью, свечка не стала больше показывать свой скверный характер и запылала ровным высоким пламенем.
Мальчишки уставились друг на друга. На щеке незнакомца под размазанной грязью Чук разглядел тоненькую поблёскивающую дорожку слезы и смутился. И за мальчишку, и за свой недавний испуг.
– Сильно стукнулся?
– Нет, не очень, – мальчишка нагнулся, рассматривая колено. Кожа была слегка содрана, и выступили капли крови. – Это я за ящик зацепился.
– Надо бы йодом помазать.
– Не! Не надо. Само подсохнет.
В голосе незнакомца проступил неожиданный испуг, и Чук невольно засмеялся. И тут же одёрнул себя – ещё обидится. Но мальчишка тоже весело улыбнулся. Он был чуть пониже Чука, наверное, и помладше, худенький, белобрысый с короткой стрижкой. Одет он был совершенно не по погоде – светлая футболка с нарисованным слева маленьким штурвалом и простые темно-синие шорты, а на босу ногу надеты старые сандалии. «Вот и ободрал голую коленку», – подумал Чук. И тут Чук сообразил, что осень, залившая весь двор лужами, уже настолько вступила в свои права, что гулять в шортах и майке может только отчаянный псих. Чук с новым удивлением уставился на незнакомца.
– Ярик. – Мальчишка протянул руку.
– Чего? – вздрогнул, задумавшийся о своём Чук.
– Ярик. Меня так зовут. Точнее, меня зовут Яромир, но все называют просто – Ярик.
– А… – Чук спохватился и пожал Ярику руку. – Чук. Ну, меня тоже так все называют. Ты лучше скажи, как ты здесь очутился?
– Я не совсем уверен, – Ярик пожал плечами. – Должно быть, мой эксперимент удался.
– Какой ещё эксперимент? Я спрашиваю, как ты в подвал-то пролез? Я здесь все ходы знаю.
– Так я же и говорю, машина моя сработала, и я ррраз… и прямо здесь. А здесь темнотища и вот… ящик, – Ярик растянул пальцами кожу на коленке, рассматривая ссадину, и поморщился.
– Да причём тут ящик?! – начал терять терпение и повысил голос Чук. – Ты же в эту вот дверь не проходил, а других здесь нет, и не было никогда. А в окно кот и тот с трудом пролезает.
На мерцающий свет свечи, на голоса, явился кот Яшка. Как будто услышал – о нем говорят. Протиснулся в щель у двери, покрутил усатой мордой, принюхался. Увидал незнакомого мальчика, сверкнул глазищами и скрылся за дверью.
– Ты не сердись, – примирительно сказал Яромир, – я не знаю, как лучше объяснить. Вот ты про отражённые пространства слышал? Про параллельные миры? Про скрытые места?
– Ну, про параллельные миры, читал.
– Ну, вот! – голос его наполнился грустью. Он вздрогнул и обхватил себя за плечи.
– Ничего не понял. Что «вот»? – уже спокойнее сказал Чук. Он решительно снял куртку, оставшись в тонком свитере, и накинул её на плечи Ярика.
– Спасибо, – Ярик не стал отказываться и поплотнее запахнул куртку. – Я как раз из такого мира, из параллельного. К вам сюда. И… оказался прямо здесь. Ты уж извини, я не хотел помешать. – Ярик посмотрел прямо на Чука.
У Яромира были большие серые глаза, слегка вздёрнутый нос, лицо в свете свечи казалось особенно бледным. Он непривычно, едва уловимо, растягивал гласные, отчего слова звучали мягче обычного. «Хороший парень», – решил Чук, доверявший своему чутью, – «и вежливый, даже слишком». А про параллельный мир врёт, конечно. Наверно, из дома сбежал, а рассказывать не хочет. Впрочем, это его право. Чук сам был очень самостоятельным и принуждения не терпел.
Ярик, даже укрытый курткой, начал мелко дрожать, ноги покрылись пупырышками «гусиной кожи». «Ещё бы, уже вечер. Градусов пять всего на улице-то», – подумал Чук, – «и чего теперь делать с ним?» О том, чтобы оставить Ярика здесь, Чук даже не думал. К утру он до смерти замёрзнет. А дома отец пьяный. Наверно в коридоре валяется.
– Не хочешь, не говори, – сказал Чук. – Я, вообще-то, домой только ночью собирался… только до ночи ты здесь околеешь. Так что, пойдём ко мне. – И спохватившись, быстро добавил, – если хочешь, конечно.
– А можно? – с надеждой спросил Ярик. – Ой, нет. Твои родители будут ругаться.
– Не будут. Точно! – грустно усмехнулся Чук. – Главное, чтобы ты не боялся.
– Я с тобой не боюсь, – сказал Ярик и смутился, кажется, даже покраснел.
Чуку вдруг стало так хорошо, тепло на душе от этих невольно сказанных слов. Он тоже смущённо отвернулся. И сразу он испугался – за себя он привык отвечать сам и заботится о себе, а вот о других заботится, не приходилось. Справится ли? Если себе сделал что не так, то сам и виноват, а другому… тут ответственность. У Ярика от холода даже коленки уже начали подрагивать, и Чук отбросил все сомнения. Будет ещё время подумать. Сейчас надо решить ту проблему, которая уже перед тобой. Чук решительно направился к двери и, потянув из всех сил, приоткрыл неширокий проход.
– Давай за мной. Только быстро, бегом. Да и в лужи смотри осторожнее не залезь, вода холодная.
– Ладно. – Ярик переступал с ноги на ногу, пытаясь согреться.
Чук дунул на свечку, стало совсем темно. Только фитиль ещё светился тусклой красной точкой. Запахло парафином.
– Иди сюда, – почему-то шёпотом сказал Чук, и почувствовал, как его ухватили за рукав, – давай руку.