Страница 14 из 16
Саша: – Разве это хорошо, что Вова ударил Вадика?
Я: – Нет, ты скажи, разве хорошо, что ты Лену уда-рила?
Саша: – А разве это не хорошо, что я Галю не ударила?
Так и не дала прямого ответа и все упирала на то, что она не ударила Галю, не ударила Милу и т. д. Подлый младенец, все же.
– Мама, почему тетя Женя Пастернак и дядя Женя Пастернак[33]? – спрашивает Саша, лежа в постели, после долгого молчания. Видимо, напряженно размышляла об этом.
23 ноября 45. Саше 3 с половиной года.
Знает все буквы, кроме мягкого знака и Э. Знает Е, но Е путает с Ш. Иногда путает И с М и Т с Г. В остальном тверда. Запоминает с первого раза. Почти вундеркинд.
Хорошо строит из кубиков домики. Эти кубики наше спасение – Саша часами возится с ними, напевая убогие Шурины стихи:
Есть еще желтые кубики, но к ним папа рифмы не придумал, сколько ни старался.
Сегодня я была у Гали. Спросила про отметки.
– Троечки! – ответила она лукаво.
– Это жаль. Покажи тетрадки.
– Сейчас покажу. Вот смотри – одна троечка, другая, третья… – смеется: там не тройки, а четверки.
Была очень довольна. Она. И я.
Скучает без Саши. Когда приходит сюда, бывает с ней очень нежна.
Забыла рассказать о том, как Галя встретилась с Эддой. Обе летом мечтали об этой встрече. У нас только и разговоров было:
– Мама, когда же мы пойдем к Эдде?
Когда переехали с дачи в Москву, первый визит был к Эдде (которая, кстати, поступила в 1-й класс Галиной школы). Приходим. Мы с Норой ждали, что они кинутся друг другу в объятья. Ничуть не бывало. Остановились. Неловко поздоровались. Сели. Каждая взяла в руки книгу и принялась читать. Так и читали все время, пока мы с Норой разговаривали, исподтишка наблюдая эту странную встречу. Потом так же церемонно простились. «Эстетика сдержанности», как говаривала в своих лекциях Евгения Львовна Гальперина.
25 ноября 45.
Я Гале рассказала, как Саша вместо прямого ответа («почему Лену ударила?») перечисляла всех, кого она не ударила. Галя засмеялась и сказала: «Какая наглая!»
28 ноября 45.
Построив что-нибудь из кубиков, Саша кричит: – Мама, у тебя есть дом! У тебя есть дача! У тебя есть кроватка! – в зависимости от того, что построено.
Галя сегодня позвонила мне на работу и сказала только:
– Скучно, скучно, скучно без тебя! Скучно, скучно, скучно без Саши! – И положила трубку.
Придя в воскресенье и не застав Саши, сказала строго: – Я прошу тебя очень, по воскресеньям Сашу никуда не отсылать, потому что я могу прийти в любое время…
Галя читает «Гулливер у лилипутов». Недавно прочла «Записки» Дурова. Читает сама. Читает много и с удовольствием.
Саша декламирует:
Каюсь, выучила я. Напрасно, конечно, но очень уж забавно.
9 декабря 45.
Саша говорит: – Честное ленинское! (Наверное, переняла у Милы.) Вместо «редакция» – «редацкая».
Галя говорит: – Я прямо изнывала от нетерпения.
Вчера были на дне рождения у Паши. Девочки вели себя более или менее достойно. Но играли все порознь – Галя, Саша, Паша, Тюша – каждый был занят чем-то своим.
Утром первыми словами Саши было:
– Мама, я хочу к Паше!
Саше мальчики понравились, она говорит о них подобострастно.
Галя отнеслась к новым знакомым более критически: – Много кричат, – сказала она. – А до игрушек своих дотронуться не дают.
Однако, вчера долго не хотела уходить оттуда. Значит, тоже понравилось.
10 декабря 45.
За первую четверть у Галки были такие отметки: чтение – 5, арифметика, русский язык – 4, чистописание – 3. На днях, сидя за столом, сказала с улыбкой:
– Я умею учиться на «отлично», только мне неохота.
Галя: – Мама, твоя Саша довольно скупая дама: делилась со мной шоколадом и дала мне крошечную дольку.
Мама Соня рассказывает, как у нее едва не стащили сумку. Галя, глубокомысленно:
– Просто тебе попался неопытный вор.
14 декабря 1945.
Саша:
– Папа, как зовут доктора?
– Доктор Гуревич.
– Я лучше буду звать его Гулливер.
Мы все сидели за столом на Сретенке, и каждый был занят своим делом. Галя перечитывала «Хижину дяди Тома». Вдруг она вскочила и, плача, крикнула:
– Я не могу больше читать!
Все всполошились, стали спрашивать, что случилось. Галя не отвечала и продолжала плакать. Я догадалась заглянуть в книгу: она была открыта на странице, где рассказывалось, как, после смерти Сен-Клера, Том узнает, что его продадут.
Оправившись, она стала мне объяснять, что «это все противная Марья виновата», имея в виду жену Сен-Клера – Мари.
18 декабря 45.
Некто Б., по профессии литературный критик, с профессиональной жестокостью излагал сегодня свою теорию воспитания малолетних.
– Моему сыну 6 с половиной лет, – говорил он. – Это чудесный парень. Однако я практикую регулярно следующие меры воздействия: малая ушедралка, большая ушедралка, порка обыкновенная, порка большая и порка по высшей категории – ремнем. Все это я практикую регулярно по четным и нечетным числам. Иначе погибнет мой сын, моя жена, я сам и все соседи, а дом наш рухнет.
Все это Саша слышала, но притворилась, что не понимает.
Боюсь, что наш дом рухнет.
21 декабря 45.
Серьезно болен папа Аба. Я много времени провожу на Сретенке. И вижу всякое такое, что очень меня огорчает, мучает и пугает. Вот, например, слышу из соседней комнаты:
– Галочка, – говорит папа, – принеси мне, пожалуйста, из кухни мою чашку.
– Я читаю, – отвечает Галя.
Я была готова побить ее за это. Бить не била, однако, сказала все, что думала по этому поводу. Но я никогда не могу понять – дошло ли до нее. Лицо у нее было огорченное. Не оправдывалась.
22 декабря 45.
У Галки в дневнике за поведение – 5 с минусом. Она объясняет с улыбкой – довольно циничной:
– Это потому, что я болтаю…
Вот за это я сердиться на нее не в состоянии. Могу понять.
29 декабря 45.
И мне, и жене, и Тотоше», – декламирует Саша.
– А кто это – жена? – спрашиваю я.
– Это – ты, – отвечает Саша.
– А кто мой муж?
– Папа Шура.
– А кто муж мамы Сони?
– Папа Аба.
– А кто муж тети Берты?
33
С художницей Евгенией Владимировной Пастернак, первой женой поэта, и их сыном Евгением Борисовичем Ф.А. познакомилась и подружилась в эвакуации в Ташкенте. Дружба продолжалась и в Москве.