Страница 10 из 16
В Доме Ученых читал стихи какой-то противный маленький вундеркинд. Я отвернулась. Галя посмотрела с любопытством и спросила: «Ты от стеснения, да?»
За Аленушкой Галя ухаживала по-сестрински, старалась предупредить каждое ее желание. Очень любит Эдду, с нетерпением ждет встреч с нею. Во время каникул занималась – читала, писала, решала примеры. Мне сказала: «По радио сообщили, чтоб двоечники выделили по два часа в день на занятия. Я хоть и не двоечница, но заниматься все равно буду».
Елена Петровна сказала, что Галя отличница (несмотря на ее грязные домашние тетради): хорошо решает задачи, отвечает толково на вопросы, прекрасно читает. Все это очень приятно.
Саша говорит:
– Я рассердюсь.
или:
– Мама, папа спит?
– Да.
– Почему же он не храпит?
У Саши приступ навязчивой добродетели. Она с утра до ночи вопит: «Я не плачу, я не плачу!» или: «Я хорошая, я пью лекарство!», «Я не бью Вадика!», «Я не карябаю Гале щечку!» и прочее.
Внешне – день ото дня становится смешнее: настоящая Топси[23].
Выучилась у охальника Вадика разным гнусным словам и охотно употребляет их. Подражает Вадику во всем: читает стихи с его интонацией, даже плакать стала так, что не отличишь: он или она.
Елена Евгеньевна подарила Гале «Хижину дяди Тома». Сегодня Галя стала читать ее и заявила мне, что «не может оторваться».
У Саши большой популярностью пользуется сказка-быль об обжоре Алике, который съедал в день по шесть ташкентских бубликов – норму рабочей карточки.
Итак: «Вот садится Алик кушать. Вместе с ним садятся дети. Дети кушают картошку, каждый мальчик по картошке, Алик сразу шесть картошек. Дети кушают хлеб с маслом, каждый мальчик по кусочку, Алик сразу шесть кусочков» – и т. д. до бесконечности. Затем у детей заболевают животы. Приходит доктор, прописывает лекарство – каждому мальчику по лекарству, а Алику – шесть лекарств.
Саша отчетливо произносит свой адрес. На вопрос «Как твоя фамилия?» отвечает: Вигдорова (Видалава), Раскина и Морис Слободской[24]!
Стала менее жадной: делится мандаринкой, яблочком, конфетой. Со скрипом, конечно.
Забыла сказать: Саша была на елке у Юры Галлая. Вела себя там очень достойно – не верещала, не ругалась. Облюбовала себе мальчика Мишу: увидев у него на костюме брошку-слона, все приставала к нему с вопросом: а он тебя не кусает? Когда играли в каравай, этот мальчик тоже не подкачал и выбрал Сашу: «Я люблю, признаться, всех, но вот эту больше всех». Шура был польщен.
Галя на елке получила много сластей. Я сказала:
– Смотри, не ешь все сразу, ты ведь это умеешь.
Она мягко возразила:
– Ты тоже умеешь.
Шура объявил Сашу больной, и бедная девочка вот уже больше недели ни за что, ни про что сидит на диване без ботинок. Мечтательно глядя на окружающих, она говорит, немножко растягивая слова:
– Когда я вырасту большая, я надену ботиночки и буду ходить по полику…
Папа Аба, войдя в стиль, подхватывает:
– Где это видано, чтоб дети ходили по полу! Детям надо сидеть на диване и кашлять!
Садясь за стол, Саша говорит деловито:
– Сейчас будем кушать.
В еде стала разборчива. Пшенной каши не любит, требует рисовую. Очень любит мандарины. Однако, на днях проявила широту натуры: вынула изо рта последнюю дольку и протянула мне.
30 января 45 года.
Перед сном Саша долго разговаривает сама с собой. Сама спрашивает, сама отвечает, иногда воспроизводит слышанные за день телефонные разговоры.
– Алло, это магазин? Мясо есть? А водка? Сегодня? А зайчики есть? А синие штанишки?
26 февраля 45.
– Саша, мама идет спать, Вадик идет спать, все идут спать. Иди и ты.
– Нет, я не пойду.
– Что же ты будешь делать?
– Я буду любить Галочку.
6 марта 45.
Саша видит, как папа обнял маму (или наоборот было: точно установить трудно), и говорит: «Я сама его люблю…»
У Саши была повышена температура. Ночью она жалобно плакала, вскрикивала, говорила, что боится звездочки и птички. Папа ее уговаривал, что ни звездочки, ни птички – нет. Тогда она возразила страдальческим голосом:
– Я боюсь кого-нибудь!
31 марта 45. Запись А.Б.
– Папа, дай колбасу-у-у…
– Тебе нельзя.
– Почему?
– Потому, что ты маленькая, будет болеть животик. Вот вырастешь большая, будешь кушать колбасу.
– Папа, купи мне репку, я вырасту большая-преболь-шая и буду кушать колбасу!
Видно, хитрый младенец думает примазаться к репке и расти с ней. И запоминает сказки.
(А.Б.)
Галя начала по совету бабушки Вали вести дневник. Первая запись от 19 марта гласила: «Сегодня я получила 5 с минусом и 5 с плюсом. 5 с минусом это за арифметику. А 5 с плюсом по чтению. И еще 4 за письмо. Потом я пришла домой и сделала уроки. Уроков нам задали немного. Потом написала письмо Изе. Это мой дядя. (Курсив мой! – Ф.В.)
У меня есть сестренка. Ее звать Саша. И еще мы прозвали ее Топси. Саша очень похожа на негра».
Запись вторая от 22 марта:
«У нас в школе много девочек. Но больше всего я дружу со старостой и ее помощницей. Елене Петровне очень трудно ладить с 55 девочками. 54 ничего ведут. Но 55-я ужасно мешает. Елена Петровна хочет выключить ее из школы. Но не удается. Все учителя ее знают. Она в урок бегает как в перемену. Ну и все. На сегодня хватит».
Фраза-пояснение: «Это мой дядя» напомнила мне вот что: как-то один литературовед, удрученный однообразными и слишком олитературенными рассказами-воспоминаниями о Есенине, решил обратиться к отцу поэта, ожидая от него по-настоящему наивного и непосредственного повествования. И старик начал свой рассказ следующей вполне литературной фразой: «Была темная осенняя ночь. Шел дождь».
Мне казалось, если восьмилетняя Галка примется за дневник, то станет писать без всякого расчета на читателя. Однако – нет.
– Зачем ты пишешь, что Изя твой дядя? Разве ты забываешь об этом? – спросила ее Елена Евгеньевна.
– Нет, это для чужих, – откровенно ответила Галя.
На днях за столом у меня произошел острый разговор с одним нашим гостем.
– Выпьем, Фрида, – сказал он, – и забудем все!
Я ответила:
– Обиду утопить в вине нельзя.
Галя, присутствовавшая при этом, заметила мечтательно:
– А в шоколаде можно…
Мама Соня сгоряча сказала Саше:
– Не ломай посуду, а то я тебе голову сломаю!
Саша ответила с большой обидой:
– Если сломаешь мне голову, я тебя любить не буду!
Очевидцы утверждают, будто при этом она еще погрозила кулаком.
Восприняла у Вадика гнусную манеру плеваться и произносить нецензурные слова. И еще одна отвратительная привычка: кто бы ни сидел за столом, что бы ни ел – в любое время дня, даже тотчас после еды, Саша начинает клянчить: «Дай! дай! Картошечку! Колбасу!» А если еще не успела разглядеть, то просто: «Дай это!»
11 апреля 45. Запись А.Б.
Я работаю, Саша лежит, но спать не хочет. Ей скучно. Изобретает разговор:
– Пап, а папа?
– Что тебе?
– Мне не больно.
(А.Б.)
15 апреля 45.
Рассказывать про Галку становится трудно. Тут уж не отделаешься перечнем забавных словечек. Уже совершаются поступки. И довольно сомнительного свойства притом.
23
Девочка-негритянка из «Хижины дяди Тома» Бичер-Стоу.
24
Соавтор А.Б. Раскина.