Убийство в Леттер-Энде

– Само собой, окажу. Какую?

– Ну, в общем – это было так нелепо, – но сегодня со мной случился легкий обморок, когда мы занимались благотворительной работой в доме священника… Ничего страшного, сущий пустяк, но миссис Летбридж – ты знаешь, какая она добрая, – так вот, она сказала, что позвонит по этому поводу миссис Леттер, а это, дорогая моя, никуда не годится. Я упрашивала ее, как только могла, но ты знаешь, какая она – очень добрая, но не очень тактичная, и мне страшно. Я подумала: может, ты позвонишь ей и попросишь этого не делать? Она собиралась навестить мисс Грин, но уже, наверно, вернулась. Можешь сказать ей, что я уже совершенно здорова.

– Да, немедленно позвоню. Она не должна сообщать Лоис – поднимется страшный шум.

Эта перспектива ужаснула Элли. Она сбежала по лестнице, но, подойдя к приоткрытой двери кабинета, с упавшим сердцем обнаружила, что опоздала. Высокий благозвучный голос Лоис был четко слышан:

– Сразу упала в обморок? Моя дорогая миссис Летбридж, какая это неприятность для вас! Я вам очень сочувствую… Да, я знаю – она слишком много работает, а потом с ней случаются нервные припадки. Разумеется, тут беспокоиться не о чем – но большое спасибо, что сообщили мне… Я сделаю все, что смогу – она ведь очень упрямая. – Лоис издала легкий смешок, чтобы смягчить сказанное. – Боюсь, вам придется освободить ее от рабочих собраний. Я буду в этом непреклонна. Добрых людей, как вы говорите, мало – мы должны о ней позаботиться. Спасибо, что сообщили мне.

Элли услышала щелчок телефонной трубки. Слегка вздрогнула, повернулась и побежала вверх по лестнице. Вошла в комнату Минни, тяжело дыша.

– Элли, дорогая!

– Мин, я опоздала. Лоис была там… разговаривала…

– С миссис Летбридж? Элли кивнула.

Минни вздохнула:

– Что ж, ничего не поделаешь. Дорогая, тебе не следует бегать – ты совсем запыхалась.

– Ничего, это пустяк. Мин, слышала бы ты ее. «Добрых людей мало – мы должны о ней позаботиться». Джулия называет этот ее голос медово-змеиным. И знаешь, Мин, она сказала миссис Летбридж, что она больше не должна ждать тебя на рабочие собрания. Но ты воспротивишься, правда? Это у тебя единственное удовольствие.

Минни замерла. И через несколько секунд ответила:

– Дорогая, противиться у меня получается плохо. К тому же это расстраивает домашних, а я не хочу этого делать.

О Джимми она не упомянула, но он был на уме у обеих. Это его не следовало расстраивать. Мин-ни сделала бы что угодно, вынесла бы что угодно, только бы не огорчать его. Обе это знали. «Она относится к нему, как я к Ронни», – подумала Элли. И с этой мыслью кое-что изменилось. Дочь доктора Мерсера жила здесь так долго, что все привыкли к ее привязанности и о причине такого отношения к ним даже не задумывались. А вот сегодня у Элли этот вопрос возник.

Минни терпеливо улыбнулась:

– Дорогая, тебе нужно одеться. Я приду, помогу тебе. Не будем этим вечером думать о неприятном, ведь приезжают Энтони с Джулией. Какая радость! Нам следует быть веселыми.

Когда они вошли в комнату Элли, Минни продолжала говорить:

– Ты не представляешь, как я рада, что наконец приезжает Джулия. Со стороны миссис Летбридж было очень любезно пригласить ее к себе, когда она приезжала повидаться с тобой, но то, что она не заночевала здесь, вызвало множество разговоров. И они наверняка расстроили твоего брата и… миссис Леттер. Ты наденешь голубое, так ведь?

Элли ответила:

– Да.

Она повесила хлопчатобумажный халат и надела голубое крепдешиновое платье. Оно стало ей великовато.

– Дорогая, взбей волосы и немного подрумянься. Джулия не должна видеть твою бледность.

Элли втирала в лицо крем наброшенным на плечи полотенцем. Следовало сделать это до того, как надевать платье. Но снимать его она уже не стала. Вот так всегда: сделать что-нибудь как нужно не хватает времени. Втерев остатки крема в кожу, Элли взяла пуховку и сказала:

– Мин, я боюсь, что Джулия устроит ссору с Лоис.

– Дорогая, она этого не сделает!

– Она может, – возразила Элли.

– Нет-нет!

– Возможно, она хочет этого.

Минни негромко ахнула:

– Никто не может хотеть ссоры.

– Джулия может.

– Дорогая моя, зачем?

– Чтобы устроить скандал. Джулия такая – сама знаешь. И она смертельно ненавидит Лоис.

В зеркале Элли видела, что Минни стоит прямо позади нее. Вид у нее был такой, будто она снова на грани обморока. Минни негромко произнесла дрожащим голосом:

– Ненависть – это яд.

Глава 5

Эта вечеринка радовала по-настоящему только Джимми Леттера. Все прочие облегченно вздохнули, когда она закончилась, однако Джимми был очень доволен. Он держался весело и очень оживленно. Семейство не собиралось вместе уже два года, и теперь он радостно оглядывал снова всех за столом – Элли сидела по одну его сторону, Джулия по другую, Энтони рядом с Элли, Минни рядом с Джулией, а его красавица Лоис улыбалась ему, сидя во главе стола. Это была традиционная семейная вечеринка, и к ней прибавилась Лоис. Лоис – его жена – его красивая, замечательная жена! Джимми не представлял, почему она вышла за него – ведь могла бы выбрать себе буквально любого мужа. Но все-таки Лоис стала его женой. И они собрались все вместе: Энтони вернулся из-за границы, и Джулия тоже здесь! Джимми нешуточно огорчался, когда она перестала приезжать и останавливаться в Леттер-Энде. Видимо, она ревновала из-за его женитьбы – и очень напрасно. Но такова уж Джулия – необузданная, своевольная. С детских лет этим отличается. Однако такая сердечная, что ее нельзя не любить. Джимми очень любит ее, а Лоис относится к ее ревности просто по-ангельски. Лоис настоящий ангел, в этом нет ни малейшего сомнения. Она говорила, что нужно только подождать, и Джулия приедет. И вот она приехала, и они обе здесь!

Джулия в красном платье – красивом темно-красном, как дамасская роза, – это приятный, очень идущий ей цвет. А Элли в голубом. Выглядит усталой, бедняжка. Расстраивается из-за Рон-ни. Жаль, что он лишился ноги. Какое счастье, что о ней заботится Лоис.

Жаль, что с ними уже не было бедной Марсии. Джимми посмотрел мимо Лоис на портрет, висевший на задней стене, – Марсия Уэйн в красном платье, очень похожем на то, что на одной из ее дочерей, на Джулии. Джулия заметно на нее похожа. Марсия была очень красивой, привлекательной женщиной, но несладкая у нее вышла жизнь – дважды теряла мужей и умерла слишком рано. Джимми был очень привязан к Марсии. Ей бы жить да жить. Он с легкой печалью представил, как Марсия и Лоис счастливо живут под одной крышей в Леттер-Энде. И тогда, конечно, Джулия не уехала бы и все они были бы одной счастливой семьей. Но, разумеется, им всем есть чему радоваться. И у него еще есть Лоис. Джимми улыбнулся ей и получил в ответ очаровательную улыбку.

Вечеринка на первый взгляд получилась вполне веселой. Об этом позаботились Лоис и Энтони. Они не давали всем скучать, Джимми тоже время от времени принимал участие в беседе. Джулия, хоть и была слишком молчаливой, вела себя очень достойно. Не хмурилась, не бросала сердитых взглядов, сказала то, что хотела сказать, была вежливой с Лоис и ласковой с Джимми.

Держаться с Джимми ласково было совсем нетрудно. В пятнадцать лет он был беспечным кудрявым подростком. В пятьдесят один год это описание все еще ему подходило. Он не стал ни выше, ни напыщеннее. Кудри слегка поредели на висках, но оставались такими же светлыми, почти без седины.

Миссис Мэнипл приготовила им превосходный обед. Когда Элли встала, чтобы сменить тарелки, Джулия тоже поднялась. Приятно снова заниматься делом вместе с Элли, и если Лоис торжествовала, Джулии на сей раз было наплевать. Она положила руку на плечо Минни, веля ей не вставать, и со смехом покачала головой сидевшему напротив Энтони.

– Оставьте – прошу всех, – я делаю это с удовольствием.

Все было как прежде, только во главе стола должна была сидеть мама, заботливая, добрая, красивая, а не Лоис в облегающем белом платье, надетом для того, чтобы продемонстрировать, какая у нее прекрасная фигура. «Я терпеть ее не могу, это так. Мне все равно, какая у нее фигура. Хотя нет, нет, нет! Она будто бы в купальнике! Если это и все, что привлекает Энтони, она может забирать его, и пожалуйста. Нет, не может – раз теперь она жена Джимми, – Энтони не пойдет на это. Он бы не приехал, если бы не порвал с ней». Дух ее воспарил и понесся в долгий, головокружительный полет с россыпью радужных огней в конце.