Страница 39 из 70
Но сам я куда больше ждал одной из последних наших поездок. Скажу больше — она была одной из определяющих в моей жизни. той, после которой я собирался принять окончательное решение и либо продолжить плыть по уже выбранному маршруту, либо развернуть свою посудину в строго противоположную сторону.
Поэтому, когда мы высадились из автобуса в Варшаве, я, ни секунды не колеблясь, подошел к Мари и прямо заявил:
— Мне нужно уехать на день.
Данчук приподняла бровь и спросила, усмехнувшись:
— И могу я узнать, куда именно и зачем?
— В Ольштын, — отозвался я, потирая подбородок, — А зачем…это личное.
Но на девушку мои слова явно не произвели должного впечатления. Хмыкнув, она передала свой багаж Кириллу, после чего, скрестив руки на груди, покачала головой:
— Так не пойдет, друг мой. Я не могу отпустить тебя в незнакомой стране в город, который находится в паре часов езды от нашего первоначального пункта назначения и при этом удовлетвориться ответом «это личное». Прости, Фим, но это так не работает.
Я вздохнул, осознавая, что все будет не так просто, как я рассчитывал. Но отступать я всё равно намерен не был. Слишком многое стояло на кону. Мари же, явно уловив мой настрой, мягко улыбнулась и, коснувшись моей руки, негромко произнесла:
— Хей, я на твоей стороне, папа-медведь. И я волнуюсь за тебя. Так что, может, расскажешь, в чем дело и почему тебе так нужно попасть в Ольштын?
Я бросил быстрый взгляд в сторону парней. Которым явно было не до нас, и они были слишком сосредоточены на том, чтобы запихнуть весь наш багаж в заранее заказанный микроавтобус. Машка была права — друзья должны доверять друг другу. И потом — я же не собирался идти на преступление. По сути, мне было нечего скрывать от ребят, но я всё равно хотел свести разговоры о себе и личной жизни к минимуму.
С другой стороны — Мари в свое время уже помогла мне советом, и всё вышло не так уж и трагично. Так что, если судить объективно, у меня не было причин не доверять подруге.
Так что, чуть подумав, я всё же решил приоткрыть завесу тайны:
— У меня там запланирована встреча. Очень важная.
— Это как-то связано с Леной?
Да уж, проницательности нашей рыжей было не занимать. Раскусила меня просто в два счета. Всё, что я мог сделать — это кивнуть, надеясь, что этого будет достаточно.
И я не ошибся. Понимающе улыбнувшись, подруга пожала плечами:
— В принципе, мы сможем обойтись и без тебя. Сейчас, — она бросила быстрый взгляд на часы, — Семь утра. Мы должны уехать в полночь, чтобы не сбиться с намеченного графика. До этого времени ты должен вернуться. Не успеешь- уедем без тебя, — пригрозила подруга с усмешкой.
Испустив вздох облегчения, я обнял подругу, прижав ее к себе, и шепнул куда-то в её макушку:
— Спасибо. Я успею. Даю слово.
— Я тебе верю, — пискнула хрупкая девушка, — А теперь отпусти меня. Иначе я задохнусь.
— Что тут происходит? — раздался рядом чуть удивленный голос Демида, — Обнимашки — и без нас? Это как понимать?
— Так, бобер, выдыхай, — велела ему Мари, — Все сейчас собираемся — и валим в отель. У нас всего пара часов на то, чтобы привести себя в порядок. Грозный — ты топаешь на автобус.
— Не понял, — Кот моргнул, переводя взгляд с менеджера на меня, — Он что, не с нами?
— У Ефима своя программа, — спокойным тоном сообщила рыжая.
— Что?! Почему?! — в один голос взвыли близнецы.
— Потому что я так сказала! — рявкнула Данчук, потеряв терпение, — Будете ныть — поедем на мастер-класс прямо сейчас! И мне плевать, что школа еще закрыта! Для меня танцевать будете, если не угомонитесь. Я ясно выразилась?
— Ясно, ясно, — буркнули ребята и, обиженно насупившись, поплелись в сторону машины.
— Ну вот, — хмыкнула Мари, оборачиваясь ко мне, — Теперь они считают меня тираном.
— Прости, это я виноват, — нацепил я на лицо одно из самых извиняющихся своих выражений.
Но Данчук только отмахнулась:
— Не извиняйся. Если это правда тебе поможет — я готова орать на парней хоть каждый день. Я ведь знаю, каково это — видеть своего любимого рядом с недостойным человеком. Только мне не хватило смелости бороться. Так что, помогая тебе, я вроде как заглаживаю свою вину перед Вселенной, знаки которой я так упорно игнорировала.
— Эй, — я притянул Машу к себе, осторожно обнимая, — Брось эти мысли. У вас в итоге с Андреем всё хорошо.
Кивнув, Маша высвободилась из моих объятий и твердым голосом произнесла:
— И у вас будет. Я в это верю. А теперь — беги уже! На автобус опоздаешь. И помни — тут на каждом шагу есть русские. Поэтому, если заплутаешь — не бойся просить о помощи.
— Да, мамочка, — хмыкнул я и, махнув парням, которые всё еще стояли неподалеку, с какой-то обидой глядя на меня, поспешил к ярко-желтому автобусу, который, если верить моему заранее забронированному билету, должен был довезти меня до нужного города.
Дорога ничем для меня особенным не запомнилась. Я даже в окно почти не смотрел, хотя обычно всегда с интересом подмечал все различия в разных странах. Но тогда мне было, мягко говоря, не до архитектурных изысков. Чтобы хоть как-то отвлечься и унять внутреннее волнение, я обратил всё свое внимание на кинематограф. Благо автобус был современным, и в спинки каждого сидения были вмонтированы планшеты с довольно сносным количеством фильмов. Загрузив наугад один из них, я безумно уставился в монитор, а после и вовсе заснул.
В самом Ольштыне меня растолкал водитель. Продрав глаза, я огляделся и понял, что мы приехали — о чудо — на вокзал. Мой путь лежал в Старый город, так что, уточнив дорогу, я отправился в путь. Не то, чтобы я прекрасно ориентировался в пространстве, но, наверное, свою роль сыграло то, что дома в этом городе не были похожи один на другой, и узнать огромный торговый центр, за которым, собственно, и притаился исторический центр польского города, я смог. Судя по часам, которые показывали десять часов утра по местному времени, я вполне успевал на встречу, так что решил позволить себе немного побродить по улочкам. Наведавшись в один небольшой магазинчик, где продавали всякие забавные штуки, вроде ручки в форме кенгуру с механизмом, с помощью которого пишущий предмет мог отправить кого-нибудь в нокдаун — у кенгуру выдвигались передние лапы, на которых красовались боксерские перчатки — я прикупил парочку безделушек для парней. Представив, какое лицо будет у Демида, когда он узнает, что пока они вкалывали, я шлялся по магазинам, я не смог удержаться от смешка.
Наконец, время моей прогулки подошло к концу, и, я решил, что пора отправляться на встречу — нет, не с судьбой, но с кем-то, от кого она в какой-то степени зависела. Сверившись в предусмотрительно скачанной электронной картой, я нашел то самое кафе, в котором, если верить часам, меня должны были уже ждать.
Небольшое, но очень уютное заведение встретило меня абсолютно пустым залом. Только девушка-официант протирала один из столиков, но заметив меня, бросила свое занятие и устремилась ко мне, спросив что-то по-польски.
Я покачал головой, и на довольно сносном английском сказал:
— Добрый день. Меня должны ждать здесь.
Улыбнувшись, официант покачала головой и произнесла на чистом русском:
— Не напрягайтесь так. Я говорю по-русски. И нет — пока здесь, кроме нас с вами, никого нет.
— Что же, — почесав небритую щеку, пришел я к самому логичному выводу, — Тогда мне придется подождать.
Присев за один из столиков, я огляделся. Прикольное местечко, которое словно сочетало в себе совершенно несовместимые вещи. Вся мебель была словно приобретена по отдельности в разных местах. Мягкие велюровые диваны соседствовали с плетеными стульями, а резные кресла были приставлены к садовым столикам. Тот, за который опустился я, вообще был выполнен из бревна. Серьезно — кофе, который я заказал, девушка поставила на очень широкий и покрытый лаком пень. Забавно. На стенах я обнаружил несколько неплохих картин, и парочку экспозиций, которые представляли из себя вставленный в раму мох.