Планета X (ЛП)

— Тогда, думаю, что люблю. Просто ни на одном языке не существует слова, которое могло бы описать то, что я к тебе чувствую, малышка. Любовь, страсть, желание, нужда… нужда сильнее, чем что-либо, думаю так, — он на минутку отпустил взгляд и его голос стал нежнее.

— После… того как умерла Кори, я никогда не думал, что смогу снова испытать эти чувства. Думал, что часть меня умерла вместе с ней. Я никак не ожидал, что найду то, что мне нужно в малышке с планеты невест, которая не хотела идти со мной в джунгли без корсета.

— Я же говорила тебе, что это корсаж, — мягко побранила его Криса.

Она позволила себе растаять в объятиях Тига, окруженная его теплом.

— Но почему ты не сказал мне сразу, если знал все это время?

— Потому что ты не знала. Не казалось, что ты чувствуешь тоже самое, — Тиг еще сильнее прижал ее к себе, положив подбородок ей на макушку, так, что Криса слышала его приглушенное сердцебиение. — И, кроме того, — продолжил он. — Если ты в бегах — твоя жизнь будет в опасности. За мою голову всегда будет назначена награда, и как только ты откажешься от контракта, и за твою тоже. Как только мы доберемся до Альфа Лиры, все наладится. У них нет политики экстрадиции. Но все же путь туда будет опасен.

Его упоминание о контракте с «Дикой Розой», который она подписала, заставило подумать Крису о чипе целомудрия. Ее рука украдкой потерла шею, прикасаясь пальцами к маленькой шишке.

— Тиг, а что на счет чипа? Они сейчас на Планете Х, ищут меня. Как ты собираешься скрыться со мной, если во мне этот дурацкий передатчик? — она посмотрела на него.

Тиг покачал головой.

— Не волнуйся об этом, милая. У меня еще осталась пара козырей в рукаве. Они нас не поймают.

Криса нахмурилась и отодвинулась от него.

— Нет, но разве это не рискованно?

Тиг задумался.

— Ну, сейчас у нас нет другого выхода.

— Да, нет, — Криса снова коснулась шишки на шее и попыталась не думать о всплеске боли от этой железяки, которая сводила скулы, стоило ей надавить чуть сильнее. Она снова посмотрела на Тига. — Я хочу, чтобы ты вытащил его. Этой ночью. Сейчас.

Тиг недоверчиво взглянул на нее и снова попытался прижать к себе. Но Криса сопротивлялась.

— Ты не знаешь, о чем просишь, Криса. Ты даже представить себе не можешь, какая это сильная боль. Лучше подождем, пока не найдем кого-нибудь квалифицированного, который вытащит его без боли и сделает все правильно.

— Я не хочу ждать, — настаивала она. — Неважно, как это больно. Я не хочу бояться, что люди лорда Рэдиссона могут нас найти. Ты… — она громко сглотнула, — ты сам вытащи его, и ты всегда говорил, что хорошо орудуешь ножом, Тиг. Ты сможешь сделать это, знаю, что сможешь.

Тиг вздохнул и устало потер лицо рукой.

— Да, я могу сделать это, но мне не хотелось, чтобы ты просила меня об этом. Это такая боль… Небольшой укус во время занятия любви ничто по сравнению с ней, — он прикоснулся к метке, которую оставил прошлой ночью, и Криса покраснела. — Но это… Я не хочу причинять тебе боль, милая. Не хочу, чтобы ты проходила через все это.

Криса взяла его за руку и сплела их пальцы вместе.

— Тиг, — нежно произнесла она. — Я понимаю, что ты чувствуешь, но ты должен признать, что наши шансы уйти отсюда незамеченными без чипа будут больше. Т-ты сказал, что любишь меня. Мне нужно, чтобы ты это сделал для меня. Пожалуйста.

Он пристально посмотрел на нее.

— А ты настойчива, да?

Не доверяя своему голосу, Криса кивнула.

Он решительно кивнул в ответ.

— Хорошо, ложись на кровать на живот и убери свои волосы.

Криса легла, откидывая волосы в сторону, и зарылась лицом в подушку, решив, что не станет наблюдать за действиями большого ферала.

«Не думай об этом», — приказала она сама себе, но это было ужасно трудно. Как бы ей хотелось, чтобы здесь был дорогостоящий доктор или специалист по чипам, как Альфонус Т’Ликс, мужчина, которого ей посоветовал Тиг на Линекс Прайм, но они не могли рисковать, так как люди Рэдиссона уже были на планете. Все в ней говорило, что это правильно, что пришло время сделать это.

Если люди лорда Рэдиссона смогут отследить чип и поймать их, то это будет выглядеть, как если бы беглый преступник похитил беспомощную девушку, и неважно, что им скажут. Крису отправят на Прайм к ее будущему мужу, если он все еще будет хотеть ее, узнав, что она порченный товар, а Тига вернут обратно в тюрьму или казнят. Она знала, что Тиг захочет рискнуть ради нее, но не хотела, чтобы ему пришлось это делать. Лучше она испытает боль от чипа сейчас, чем они будут пойманы позже.

Неважно, насколько это было больно.

Хотя она и решила, не наблюдать, как Тиг готовится к «операции», Крисе все же удалось разглядеть изогнутое, длинное лезвие его ножа, прежде чем она сильно зажмурилась. Она почувствовала, как просел матрас, когда большой ферал сел на кровать возле нее и оседлал ее бедра, наклоняясь к ней.

Они оба были без одежды, и Криса чувствовала, как тепло его большого тела согревает ее.

«Странно, — подумала она, — это та же самая поза, в которой я получила такое удовольствие только вот совсем недавно, а теперь я переполнена страхом».

Она была так напряжена, что чуть не вскрикнула, когда вместо холодного поцелуя острой стали на шее, почувствовала прикосновение его влажного языка.

— Что ты делаешь, — пропищала она, когда Тиг продолжил лизать ее шею и шишку, под которой находился чип длинными, осторожными движениями языка.

— В крови и жидкостях тела ферала находится настоящий антисептик. Это одна из причин, почему мы так быстро восстанавливаемся, — объяснил он, остановившись на секунду. — Я обеззараживаю кожу, чтобы не попала инфекция. Хорошо?

— Хорошо, — это все, что смогла ответить Криса.

— Ты еще не передумала, милая? — Тиг успокаивающе поцеловал ее в затылок. — Я не расстроюсь.

— Нет, — Криса хотела покачать головой, но подумала, что лучше этого не делать. — Нет, сделай это, Тиг. Я хочу этого.

— Хорошо. Я постараюсь сделать все как можно быстрее. Держи руки по бокам и схватись за простыни как можно сильнее. Если почувствуешь, что не можешь сдержать крик — кричи, но постарайся не двигаться. Нож очень острый. Поняла?

— Да, — она схватила простынь по обеим сторонам от себя и прижала ее к себе синтетический хлопок так сильно, что побелели костяшки. Пожалуйста, богиня, пусть он сделает это быстро, позволь ему…

И это случилось, вспышка белой агонии была такой огромной, что она едва смогла ее вынести. Криса знала, что будет больно, но это было не то, чего она ожидала. Это чувство прошлось по всей ее нервной системе, боль, которую она когда-либо испытывала до этого, была лишь назойливой занозой, по сравнению с этой.

Огонь распространялся от линии пореза и стекал вниз по всей ее шее, как раскалённая лава, боль охватила все ее конечности, пульсируя на кончиках пальцев рук и ног. Каждый нерв был раскален, словно обнаженные провода под высоким напряжением. Горела… Она вся горела, и ничто не могло помочь ей пережить это…

Казалось, это все продолжалось и продолжалось, время двигалось, как черепаха, пронзительный вопль поднимался в ее горле, такой высокий и безумный, что его можно было услышать еще до того, как он вырвался наружу. Криса почувствовала, как порвалась ткань под ее пальцами с низким треском, и каждая мышца ее тела была напряжена до предела. Она прикусила язык, но не почувствовала это. Она едва смогла различить теплый соленный вкус во рту.

Смутно она слышала, как Тиг говорил что-то низким, обеспокоенным голосом, он произносил что-то о чипе, что тот не хотел выходить, но ее разум, полностью поглощенный это ужасной пыткой, отказывался работать.

А потом словно электрический разряд прошелся от головы до пят, и мир исчез в бесшумной и благодатной темноте.

***

— … закончилось. Теперь все закончилось, — кто-то прижимал ее и успокаивающе омывал ее шею чем-то теплым и влажным. Криса вспомнила, как ее мама клала ей влажную ткань на лоб, когда она еще была маленькой и болела. Потом она подумала об успокаивающий травах мадам Глоссоп, которые та давала ей при малейшей жалобе от головной боли до «женских болей». Но руки на ее талии были такими теплыми, словно стальные прутья, а голос, который нашептывал ей в ухо, был таким низким, таким успокаивающим и мужественным. И тут она поняла, что к ней прикасалась не мать и не мадам Глоссоп. Это был Тиг.