Планета X (ЛП)

— Но… — Зиба ответил тихим голосом. — Но ты не думал так, — пришел он к заключению.

— Нет, не думал. Я сражался, потому что мне пришлось. Я не убил его, потому что в этом не было необходимости. Ты не должен убивать ради славы или для удовольствия, только по необходимости, — тихо наставлял Тиг.

Глаза Крисы широко распахнулись. Это определенно не тот тон, который он использовал, разговаривая с ней, когда она спрашивала о его кровавом прошлом.

— Но отец сказал, что ты убил много мужчин, — запротестовал Зиба, потянувшись к своему питомцу Тизи, который спрятался у него на затылке и дергал его за волосы.

— Да, это так, — серьезно ответил Тиг. — Лишь однажды я убил мужчину ради удовольствия, а не по необходимости. Он был первый мужчина, которого я вообще убил, и я был очень зол. Но, маленький брат, — Тиг сделал небольшую паузу, и Криса подумала, что в его серебристых глазах мелькнуло почти сожаление. — А из-за этого первого убийства последовали и все остальные. Понимаешь?

Зиба задумчиво кивнул и совсем притих. Он не вернулся к своему привычному шумному ночному развлечению.

— Тиг, расскажи мне о том, что ты рассказывал Зибу сегодня за ужином.

Тиг повернулся к ней спиной, когда Криса переодевалась в одежду для сна, чтобы предоставить ей хоть какое-то подобие приватности.

То, что она надевала, было пушистое розово-фиолетовое, похожее на трубку платье, как то, что она увидела в первую ночь среди вещей, оставленных ей Вис. Она долго не могла понять, как его надеть, и пришлось спрашивать у Вис. Она не без помощи Зибы, объяснила, что это ночная сорочка, конечно, она очень отличалась, от тех ночных сорочек, к которым привыкла Криса. Пушистая трубовидная одежда больше походила на удлиненный до начала бедер топик без бретелек.

Когда она узнала, что оно сделано из пушистого меха тарги, Криса расстроилось от мыслей, как много любопытных маленьких клубочков было убито. Но Зиба объяснил ей, что тарги сбрасывают свою кожу вместе с мехом, исс затем собирают ее и шьют одежду или используют в быту. Мех тарги водостойкий и достаточно теплый, он не дает замерзнуть в холодные ночи на Планете Х.

Конечно же, Крисе не пришлось бы волноваться о холоде, если бы она все еще спала, свернувшись калачиком на груди Тига, как она делала во время их похода сквозь джунгли. Он излучал жар, как печка. Но почему-то, с их столкновения в первую ночь в гостевой хижине, спать возле большого ферала в действительности не казалось… безопасным.

Тиг не пытался сделать что-то неприличное во время их похода сквозь джунгли, но тогда он был озадачен их выживанием. Сейчас, когда они в безопасности за стенами деревни исс, у него было время обратить внимание и на другие вещи — например на нее, как заметил ее практичный тонкий голосок в голове.

Поэтому Криса убедилась, что лежала, исключительно на своей стороне кровати из травяного матраса, с натянутым до подбородка меховым одеялом, когда задала вопрос о его прошлом.

Он не ответил, поэтому она напомнила:

— Тиг?

— Что ты хочешь знать? — наконец, произнес он, все еще находясь спиной к ней. — Ты одета?

Криса кивнула и потом поняла, что он не может видеть этот жест.

— Да, теперь ты можешь повернуться.

Тиг обернулся и как обычно небрежно кинул свою одежду на пол. Теперь, вне джунглей, он раздевался перед тем, как идти спать, что заставляло практичный маленький голосок в голове Крисы нервничать вдвойне. Сначала она была против такого, на что Тиг коротко ответил, что отказывается терпеть дискомфорт только для того, чтобы удовлетворить ее глупые идеи о скромности и приличии.

Серо-зеленый жилет уже лежал на полу, и, когда за ними последовали его черные брюки, Криса отвернулась и погасила огонь в толстой маленькой глиняной лампе, погружая хижину во тьму. Она убеждала себя не смотреть, но все еще не могла оторвать взгляд от твердой темной тени его члена между бедер, пока их не окружила темнота. У нее появилась привычка гасить свет до того, как он полностью разденется, сначала это удивляло Тига, но сейчас он перестал комментировать это.

— Я хочу знать, почему ты сказал то, что ты сказал — про убийство по необходимости, а не для удовольствия. Это совсем отличается от того, что ты сказал мне в первую ночь на «Звезде Принцессы».

Тиг тяжело вздохнул и скользнул в постель на травяной матрас рядом с ней. Криса убедилась, что остается на своей стороне, хоть и чувствовала жар, который излучало огромное тело.

— Как то, что я говорил ему отличается от того, что я говорил тебе? — спросил он, переворачиваясь на бок, чтобы посмотреть на нее, серебристые глаза мягко сверкнули в темноте.

— Ну, даже очень, — возмущено сказала Криса. — Когда мы разговаривали, ты вел себя так, словно для тебя убийство людей — обычное дело, образ жизни, ты сказал. Но когда ты разговаривал с Зибой, когда успокаивал его, ты вел себя так… не знаю… как если это почти тебя беспокоило.

Тиг снова вздохнул.

— Нет, я сказал тебе, что делать то, что тебе необходимо для выживания становится образом жизни. Для меня, к несчастью, случилось то, что повлекло множество убийств. Ты же выбираешься из ситуаций говоря «пожалуйста» и «спасибо», милая. Иногда приходится делать грязные, ужасные вещи, чтобы удержать свою свободу, — серебристые глаза смотрели на нее задумчиво. — Но каждый раз я убивал потому, что мне приходилось. То, что я говорил Зибе — это то, что он не должен убивать ради забавы.

— Н-но ты сказал ему, что убил ради удовольствия. Один раз… в первый раз. Расскажи мне об этом, — прошептала Криса, ей было самой интересно, действительно ли она хотела знать это. Она чувствовала себя как ребенок, просящий рассказать историю о привидениях прямо перед сном. Слова Тига, сказанные полуиссовскому мальчику, вызвали у нее большое любопытство.

— Ты действительно хочешь знать это? — спросил Тиг ровным голосом, словно прочитал ее мысли.

Он уставился на нее пронзительным взглядом, два глаза, как две серебряные луны, сузились до узких щелей в бархатной темноте. Внезапно, она испугалась, почти боялась пошевелится. Она легонько кивнула, зная, что он может видеть этот жест, даже в черной, как смоль, хижине.

— Отлично. Думаю, ты готова к этому.

Тиг откинулся на спину, уставившись в черноту немигающим взглядом. Какое-то время Криса думала, что он не станет ей рассказывать. Но затем раздался низкий, хриплый голос, мягкий тон, который больше походил на вибрацию, чем на обычный звук голоса.

— Ты же знаешь, что я был рабом Найтсайдером на Альхоре, но я никогда не рассказывал тебе почему в действительно ушел. То, что произошло, заставило меня убить хозяина Дейсайдера и сбежать с планеты.

— Я предполагаю… — Криса ответила тихо. — Я не могу представить тебя рабом. Как бы то ни было, ты не похож на раба.

Тиг сухо рассмеялся, короткий, лающий звук раздался в темной хижине.

— Если на то пошло, ты тоже не похожа на этот тип людей, милая. Но есть одно но… все было не так. Или не все, во всяком случае. Я родился в доме моего первого хозяина, он растил меня почти как сына, потому что у него не было никого. Мне доверяли, дали образование. Возможно, я остался бы рабом навсегда, я родился для этого, и это все, что я знал.

— Что произошло? Что заставило тебя передумать? — она увлеклась его историей, даже сама того не понимая.

Тиг долго молчал, прежде чем ответить:

— У меня была женщина… ферал, как и я, — наконец произнес он после долгой паузы. — Рабам Найтсайдерам не позволяли проводить церемонию соединения, но мы все равно принадлежали друг другу.

Он пошевелился, и меховое одеяло, которое прикрывало его огромное тело зашуршало, словно беспокойные призраки в темноте.

— А потом мой хозяин умер и его имущество поделили. Рабов продали.

— Они разделили тебя с твоей женой?

Он издал короткий нервный смешок, отрицая.

— Нет. Но мужчина, которому мы были проданы, положил глаз на Найтсайдоровских женщин-ферал. Он обучил меня пилотированию и отправлял подальше от поместья. Однажды он отправил меня в долгий путь с торговыми грузами. Когда я вернулся… — Тиг глубоко вздохнул и моргнул, закрывая серебристые глаза. — Когда я вернулся, она сказала мне, что он был с ней… пытался изнасиловать. На самом деле, она сказала, что он долгое время пытался добиться ее, но она его отталкивала. Не рассказывала мне, потому что не хотела, чтобы я попал в неприятности, — его хриплый голос становился все ниже и злее.