Страница 3 из 52
- Эй, ребенок. - Блейк позвал ее, но она только мотнула головой и продолжила бегать. Желание попробовать Джонни пронеслось по телу, раздражение обожгло кожу. У него имелись занятия и получше, чем стоять тут, пока странная маленькая девочка изображает лошадь. Занятия получше. Например, пробежаться или поплавать, или воткнуть себе палку в глаз. – Время идти домой. – Та притворилась, что не слышит. Как она себя назвала? – Стой, Галстук-Бабочка!
- Скажи: тпру, девочка, - умудрилась выдать она между частыми вздохами.
Блейк не принимал приказов от детей. Он же взрослый. Ему захотелось подергать себя за волосы. Боже всемогущий.
- Дерьмо.
Девчушка пробежала рядом, ее бледные щеки порозовели.
- Это плохое слово.
Блейк нахмурился.
- Тпру, девочка.
Она наконец остановилась прямо перед ним и выдохнула:
- Я скакала осень быстро.
- Тебе нужно скакать домой.
- Все нормально. Я могу играть... - она помолчала и добавила: - есе несколько минут.
Блейк жил в грязных дырах и ползком пробирался по болотам. Он ел жуков и мочился в бутылки из-под энергетика. В течение двадцати лет его жизнь состояла из твердых, острых граней. Когда он ушел в отставку, ему пришлось прикладывать определенные усилия, чтобы удержаться от мата в каждом предложении и удержать руки подальше от своих яиц. Ему пришлось вспомнить, что в обычной жизни креативные ругательства – не спорт, а чесание яиц – не публичное мероприятие. Ему пришлось вспомнить правила поведения, которые мать вбивала в их с Бью головы. Милое, вежливое отношение ко всем: от маленьких детей до маленьких стареньких леди. Сегодня Блейку хотелось, чтобы эта девочка ушла, прежде чем он сдерет с себя кожу, так что он решил забыть о манерах. Потому намеренно сощурился и посмотрел на ребенка тяжелым стальным взглядом, который обычно заставлял террористов сжиматься от страха.
- Что у тебя с глазами?
Девчушка совсем не выглядела испуганной. Она совершенно точно была немного глупой. В другое время Блейк даже мог бы сделать на это скидку.
- Тащи свою задницу к себе во двор.
Она задохнулась.
- Ты сказал плохое слово.
- Иди домой, маленькая девочка.
Она ткнула пальчиком в свою футболку:
- Я большая девочка!
В другой день, в другое время Блейк бы восхитился смелостью этого ребенка. Сейчас же он наклонился и навис над ней, как это обычно делал их с Бью отец.
- Я чертовски больше, чем ты, - сказал он, прямо как его старик.
Девчушка снова задохнулась от возмущения, но совсем не испугалась. Она не задрожала. С этим ребенком что-то не так? Ну, кроме того, что она считает себя лошадью. Или Блейк теряет хватку?
- Шарлотта?
Блейк и девочка повернулись на звук женского голоса. Хозяйка соседнего дома стояла поодаль в нескольких метрах, одетая в короткую желтую футболку и те шорты, которые Блейку посчастливилось увидеть сзади. Тень от большой соломенной шляпы скрывала ее лицо и заканчивалась прямо над изгибом полных губ. Симпатичный рот, красивые ноги, отличная задница. Скорее всего, с глазами что-то не то.
- Мама! – Девчушка подбежала к матери и обняла ее за талию.
- Ты знаешь, что тебе не разрешается уходить со двора, Шарлотта Элизабет. – Тень от шляпы скользнула вниз по шее и футболке до самой груди, когда женщина посмотрела на своего ребенка. – Придется тебя наказать.
Грудь хорошего размера, соблазнительная линия талии. Да, наверное, у соседки некрасивые глаза.
- Этот человек осень плохой, - заплакала девочка. – Он говорил мне плохие слова.
Внезапные рыдания были такими подозрительными, что Блейк бы рассмеялся, если бы был в настроении. Позади Джонни прошептал его имя, а спереди тень от шляпы замерла над симпатичной парой буферов. Скользнула в ложбинку меж ними, и похоть нырнула прямо Блейку в штаны. Не успев моргнуть, он перешел от раздражения к желанию, а потом к комбинации обоих чувств.
Поля шляпы снова поднялись к губам.
- Я слышала. – Уголки которых неодобрительно опустились.
Блейк тоже нахмурился. Он всегда избегал таких женщин. Женщин с детьми. Женщины с детьми искали папочек, а он никогда не хотел детей. Своих или еще чьих-то.
- Пожалуйста, не ругайтесь при моем ребенке.
- Пожалуйста, держите своего ребенка подальше от моего двора.
Женщины с детьми хотели мужчин, которые хотели отношений. Блейк к таковым не относился.
Недаром из всех отрядов «морских котиков» в шестом был самый высокий уровень разводов. Там служили мужчины, которые обожали выпрыгивать из самолетов и вылетать из торпедной трубы. Хорошие мужчины, которые были совсем не хороши в отношениях. Такие, как Блейк и как его брат до недавнего времени. Такие, как их отец, чьи жены разводились с ними после двадцати лет бесконечных измен.
- Ладно. – Губы женщины сжались, будто она собиралась ударить его. Или поцеловать. Блейк не задумываясь догадался, что первое. – Но что за мужчина так разговаривает с ребенком?
Тот, кто изо всех сил пытается пережить свой шестьдесят второй день трезвости. Тот, кто хочет глотнуть немного Джонни, сказать, мол, да пошло оно все, и уткнуться лицом в мягкую грудь.
- Что за мать позволяет ребенку бегать по округе без присмотра?
Женщина задохнулась.
- Она была под присмотром.
- Ага.
Блейк ее разозлил. Хорошо. Теперь, может, она уйдет? Оставит его бороться с Джонни и с собой.
- Шарлотта знает, что нельзя уходить со двора.
- Это - не ее двор, - отметил Блейк очевидное.
- Она никогда не убегала прежде.
Блейк не видел ее глаз, но чувствовал злой взгляд. Жаркий и яростный. Ему нравились жар и ярость. Ему нравилось, когда женщины скакали на нем, как баньши. Дикие, выкрикивающие его имя и… Иисусе. Жажда Джонни и этой безымянной женщины вызывали у него головокружение.
- Одного раза хватит, чтобы ее сбил грузовик, - проговорил он сквозь стиснутые зубы. – Моя собака сбежала лишь раз. Баки в итоге размазало по «Шеви Сильверадо». – Блейк покачал головой. Боже, он любил этого пуделя. – Он был чертовски хорошей собакой.
Розовые губы приоткрылись и сомкнулись, как будто незнакомка лишилась дара речи. Потом она махнула рукой на бутылку с Джонни и, очевидно, обрела голос:
- Вы пьяны?
- Нет. Не выпил ни капли. – Блейк хотел бы повесить вину за свое возбуждение на Джонни.
- Тогда вам нет никакого оправдания. Вы просто... – Она остановилась, чтобы прикрыть уши дочки ладонями: – Злобная задница.
Блейк не стал возражать.
- Я все слышала, - сказала девчушка в живот своей матери.
- Пойдем, Шарлотта! - Женщина схватила ребенка за руку и унеслась.
Блейк почти увидел, как у нее из ушей идет дым.
Вот вам и очаровательный близнец.
Блейк пожал плечами, опуская взгляд на симпатичную задницу соседки.
К черту. Очарование для милых парней, а он уже очень давно не милый.
ГЛАВА 2
Перевод: taniyska
Редактор: Sig ra Elena
Натали Купер воспитывали с мыслью, что женщина – это больше, чем красивое лицо. Больше, чем красивые волосы и страсть к обуви. Мать и бабушка проповедовали необходимость иметь не только красивые волосы, но и хорошую голову и умение твердо стоять на ногах. Больше всего эти две разведенные дамы упирали на то, как важно женщине иметь собственные деньги. Более того, заработать их и припрятать на случай, если этот никудышный ублюдок – муж - сбежит с молоденькой.
Очень плохо, что Натали их не слушала. Она любила сверкающие короны и розовые боа. Свои волосы, завитые в крупные упругие локоны, и тело, и ноги в туфлях на высоких каблуках или в украшенных стразами босоножках. Она любила все девичье, но больше всего она любила Майкла Купера.
Его семья переехала в Трули, когда он был в шестом классе, и Майкл сел за парту перед Натали. Она любила смотреть на темные волосы, которые падали ему на шею, и любоваться плечами, обтянутыми клетчатой рубашкой. Майкл оказался самым симпатичным мальчиком из всех, что она видела, и от взгляда его темно-карих глаз юное сердце Натали растаяло.