Страница 19 из 20
– Да что он о себе возомнил, – завопил архонт, дочитав до конца письмо, – я из кожи вон лезу, чтобы вытащить его из передряги, в которую он попал по своей собственной глупости, мужеложец чертов, а он мне еще и угрожать вздумал. Нужно заканчивать с этим делом, а то оно становится слишком опасным.
Он немедленно кликнул слугу и приказал тому срочно разыскать и пригласить к себе Виктора Аглая.
Через некоторое время Виктор уже стоял перед архонтом. Это был среднего роста коренастый брюнет, о котором было известно только то, что он состоял в свите Исаака и возглавлял его дружину. Ему было около сорока лет, и он всегда надевал дорогие костюмы из черного бархата.
Только несколько человек в княжестве знали, что Аглай являлся тайным исполнителем самых деликатных заданий архонта. Он добывал информацию, шантажировал, избивал, но самым главным талантом этого человека была ликвидация неугодных Исааку людей. Главной жизненной ценностью Виктора Аглая была звонкая золотая монета, и вся его жизнь состояла в постоянном ее поиске. Сначала он два года отслужил в княжеской дружине, но, не увидев там для себя дальнейших перспектив, подался к генуэзцам. Он предложил им свои услуги в качестве шпиона и стал передавать им информацию, но через полгода работы его поймали в Авлите, и судили как шпиона, что грозило ему смертной казнью. На процессе присутствовал Исаак и, увидев в Аглае талант изощренного мастера тайных операций, в обмен на пожизненное оказание подобного рода услуг, замял это дело, чем спас ему жизнь. Также он, не скупясь, подкреплял работу Виктора хорошими вознаграждениями и тот верно и исправно служил своему господину. Именно он создал для Исаака сеть доносчиков по всему княжеству, и первый узнавал сведения о том или ином событии. Одним словом, он был не только главой дружины архонта, но и начальником его тайной службы, которая благодаря Аглаю, работала точно как часы.
Исааку Гаврасу, также очень нравилось то, что Виктор понимал его с полуслова и сам придумывал ухищренные способы решения проблем архонта. Вот и теперь решение вопроса с Паисием Исаак хотел поручить именно ему.
– Виктор, – начал Исаак после того, как зачитал письмо Аглаю, – я думаю, ты понимаешь насколько деликатно то дело, которое я собираюсь тебе поручить?
– Да, Ваша Светлость.
– Я надеюсь, промашки не будет, потому что на карту поставлено многое.
– Не переживайте, я в курсе происходящих событий и уже давно приготовил план, по ликвидации…
– Не стоит произносить имен, – перебил его Исаак, – даже у стен бывают уши.
– Именно поэтому я хотел сказать, по ликвидации мешающей Вам мухи.
– Мухи… неплохо сказано, – отметил архонт и слегка улыбнулся. – Если все пройдет гладко, и никто ничего не заподозрит, я щедро вознагражу тебя за оказанные услуги.
– Я в этом не сомневаюсь. Ваша Светлость никогда не скупится на вознаграждение своих верных слуг, – ответил Виктор, и почтительно поклонился. Затем подняв голову, спросил, – когда прикажете прихлопнуть зловредное насекомое?
– Чем скорее, тем лучше, – ответил Исаак и, развернувшись, направился в соседнюю комнату.
– Как будет угодно, Ваша Светлость, – сказал Виктор и вновь учтиво поклонился.
Глава шестнадцатая. Первый допрос
Следующий день был по настоящему жарким. С самого утра в небе палило яркое солнце, и хотя была середина августа, и все люди надеялись, что жара начнет постепенно спадать, на улице было еще невыносимо душно. Жители турмы старались без нужды не покидать своих прохладных домов и тенистых виноградных беседок, и поэтому улицы города опустели. Однако в этот день, несмотря на солнце и зной почти все жители Фуны с утра вывалили на улицы города и как один направились в крепость к недавно построенной церкви Феодора Стратилата.
Это было связано с тем, что этот день был первым днем поста, установленного в память Успения Богородицы, в простонародье называемым Успенским. Все горожане и жители окрестных сел и имений направлялись к главной церкви турмы на утреннюю службу, которую проводил архимандрит Макарий Мирт.
Это был очень важный пост в жизни феодоритов. Сразу после его окончания начинался сбор винограда и таким образом жители просили благословения небес на это важнейшее в их жизни занятие. Поэтому начало этого строгого поста, в отличие от других, встречалось довольно радостно, и было настоящим праздником. В церкви среди всех этих счастливых и улыбающихся лиц выделялась группа людей, внешний вид которых был абсолютно не весел, а наоборот даже удручен. Это были члены совета турмы и приглашенные для проведения проверки аудиторы. Единственный из всех, кто смотрелся удовлетворенно и радостно был Михаил Костас, ведь его победа была теперь делом времени.
Несмотря на то, что финансовая проверка еще продолжалась у судьи Константина Кирика уже были весомые основания начать допрос Алексея Паисия. Дело в том, что один из членов следственной комиссии, тот самый Моше Гирш, подняв все свои связи, добыл у одного генуэзского купца документ, в котором указывалась реальная сумма пошлины, заплаченная купцом за проезд по территории турмы. В это же время в казначействе нашли его второй оригинал, в котором сумма была уже втрое занижена. Это было уже прямое доказательство подделки документов и на вчерашнем вечернем совете было решено начать допрос бывшего главного казначея. Также решили пока не применять пристрастие, а предложить Алексею Паисию добровольно признать свою вину и все рассказать. Особенно всех интересовал вопрос, где находятся средства недополученные казной.
В конце службы Макарий Мирт дополнительно благословил членов совета, дабы они приняли богоугодное и правильное решение, после чего все они направились в казначейство. Члены комиссии – изучать другие финансовые документы, а члены совета – провести первый допрос Алексея Паисия.
Уже через час после церковной службы все члены совета находились в зале заседаний казначейства. Было принято решение проводить допрос в присутствии всех, дабы попытаться убедить опального казначея принять правильное решение. И вот в дверь зала совета в сопровождении двух стражников вошел Алексей Паисий.
Все присутствующие обратили внимание, что и до этого худой и стройный Паисий за прошедшую неделю совсем исхудал. Вид у него был подавленный и расстроенный. Но, несмотря на это, он старался держать себя в руках. Он сбрил свою бородку, а вернее пушок, который был вместо нее, надел нарядную рубаху и хоть с трудом, но пытался делать вид, что ничего не произошло.
Когда его ввели в зал, он попытался было занять свое привычное место за столом, но стражники не пустили его и оставили стоять перед членами совета, в составе которых он состоял еще неделю назад.
– Вы свободны, – произнес Костас, обращаясь к стражникам, – ждите за дверью.
– Алексей, – обратился к казначею Константин Кирик, после того как стражники плотно закрыли дверь за спиной у казначея, – у нас есть все основания считать Вас виновным. Были найдены расчетные документы купцов, содержание которых противоречит содержанию документов у нас в казначействе.
– Документы поддельные, – начал сопротивляться Паисий.
– Также есть свидетели подлога и финансовых махинаций.
– Свидетели подкуплены.
– Выводы независимой комиссии однозначны – в казне крупная недостача денег.
– Комиссия запугана, – не сдавался казначей.
– Хватит валять дурака, да он просто издевается над нами, – не выдержал Костас. Но поймав суровый взгляд княжича, замолчал.
– Дело практически раскрыто, – продолжил Кирик, – но обсудив все обстоятельства, совет решил предложить Вам сделку. Вы добровольно рассказываете обо всех проведенных Вами махинациях, указываете, куда ушли деньги, а мы, в ответ, гарантируем Вам жизнь и то, что к Вам не будет применяться допрос с пристрастием. В Вашем положении глупо упорствовать.
– Мне нужно подумать, – с тоской ответил Паисий и бросил беглый, но очень острый взгляд в сторону присутствующего Тихона. Никто не заметил этого жеста, но Тихон уловил смысл. Паисий показывал всем своим видом, что если до завтра Исаак ничего не предпримет для его спасения, он пойдет на сотрудничество с советом. А учитывая, что большая часть похищенных финансов осела в казне архонта Каламиты, то след рано или поздно приведет к нему.