Последний князь Феодоро

Глава десятая. Настоящий охотник

Пока княжич вместе со своим окружением гонялся за диким кабаном, а Паисий придумывал способ, как выйти из затруднительного положения, Михаил Костас задумал настоящую охоту. Только целью его были отнюдь не косули, кабаны, или зайцы – его целью была «добыча» покрупнее и позубастей, а именно – главный казначей Фуны Алексей Паисий.

Еще несколько дней назад, по просьбе Костаса, Стефан Андроник, отец Дмитрия, отправил ему из Мангупа одного караима знающего толк в финансах. Звали его Моше Гирш. Это был маленький сухенький человечек с худым овальным лицом, быстрыми карими глазками и горбатеньким носиком. Он всегда передвигался на своем сером ослике Шекеле, названном так в честь древнееврейской серебряной монеты.

Моше родился в бедной караимско-еврейской семье неподалеку от усадьбы Андроников. Его мать была еврейкой, а отец караимом. По традициям этих двух иудейских народов он считался и евреем, и караимом. Это была гремучая смесь, и сила двух национальностей соединилась в одном человеке. Еще покойный дед Дмитрия, заметил этого талантливого проныру, не имевшего никакого образования, но разбиравшегося в финансах как настоящий ученый казначей. За долгие годы службы Моше отложил довольно приличный капитал, так как Андроники не скупились, оплачивая его услуги. Но открыть настоящее большое дело не мог, так как караимам было запрещено официально заниматься крупной торговлей, а можно было только содержать мелкие лавки. На выручку ему пришел Стефан, который все затеи Моше Гирша позволял воплощать в реальность через свое имя. То есть, он считался официальным хозяином всего, чем владел находчивый караим, но все финансы, за исключением небольших процентов, возвращал Моше. Основным делом Гирша было производство и продажа мыла из бентонитовой глины.

По наущению Моше, еще будучи совсем молодым, Стефан приобрел бентонитовый карьер вблизи Каламиты, и уже через полгода их собственное мыло продавалось в лавках по всему княжеству. Даже княжеская фамилия, не брезгуя, приобретала это средство гигиены. Моше разбогател, купил себе богатый дом в Мангупе, нанял прислугу и наложниц, но по-прежнему помогал семейству Андроников, частично из любви, а частично из страха все потерять и поэтому всегда спешил им на помощь.

Так вот, именно он на своем бессменном ослике Шекеле прибыл к Михаилу Костасу для того чтобы помочь ему разобраться в финансах турмы. Прибыв в город, Моше направился в небольшую лавку, которая располагалась недалеко от центральной площади Фуны. В этой лавчонке продавалось уже упомянутое мыло и прочие средства гигиены, которые производил караим.

Естественно, по законам любой караимской семьи того времени, заправлял лавкой один из многочисленных родственников Моше, его младший двоюродный брат Яков. Он был не так ловок, как старший брат, но, как и всякий караим умело вел коммерческие дела. Все законы Талмуда, священной книги иудеев, действовали только между самими иудеями, поэтому Яков, который мог без зазрений совести обсчитать посетителей, был кристально честен и открыт перед своим родственником.

– Шалом, мой дорогой брат, – сказал Моше, входя в лавку. Его быстрые глазки в силу привычки первым делом осмотрели все помещение, полки, столы и товары, а уже после обратились к Якову, – давненько я тут не был.

– Шалом, Моше, я рад тебя видеть. Конечно давно, последний раз ты был тут несколько лет назад и больше в Фуну не появлялся. Что привело тебя сюда?

– Всему свое время, брат. Сейчас я хочу разместиться у тебя и мне нужно отправиться в крепость – у меня там дела, а вечером мы с тобой все обсудим.

– Конечно, как хочешь. Я сейчас прикрою лавку и пойду тебе помогу разместиться.

– Нет-нет, брат мой, лавку закрывать абсолютно ни к чему – это лишняя потеря прибыли. Я и сам прекрасно справлюсь. Работай и ни о чем не беспокойся, – сказал Моше и, хитро улыбаясь, пошел располагаться на втором этаже этого дома.

Быстро разложив вещи, переодевшись и немного перекусив, Моше направился к дому Костаса, предварительно узнав у Якова его месторасположение.

Когда он прибыл к турмарху, того не оказалось дома, и узнав у домоправителя что Костас в замке, Моше направился туда. Через двадцать минут дружинник уже докладывал Костасу о том, что у ворот замка какой-то странный человечек на осле спрашивает разрешения встретиться с ним.

– Немедленно проведи его ко мне,– скомандовал турмарх.

– Слушаюсь, – ответил дружинник, а уже через минуту перед властным воякой Михаилом предстал прожженный караимский торгаш Моше.

– Рад видеть тебя, Гирш, – воскликнул Костас и, вскочив со стула, подошел к караиму, и крепко обнял его. Они уже были знакомы, так как Михаил часто гостил у своего друга Стефана и не раз виделся в его доме с Моше.

– Взаимно, Михаил, – проскрипел караим, аккуратно высвобождаясь из крепких объятий. – Я рад услужить Вам. Рассказывайте, что у вас тут случилось?

Сев на свое кресло и предложив присесть гостю, Костас достал бутылочку белого вина, налил в стаканы и, протянув один из них Моше, начал рассказывать обо всех своих подозрениях, наблюдениях и предчувствиях относительно Алексея Паисия. Моше внимательно слушал, слегка прищурив свои маленькие серенькие глазки, то и дело попивая налитое вино. Несколько раз он останавливал турмарха и просил рассказать поподробнее тот или иной фрагмент и когда Костас закончил, проговорил:

– Этот ваш Паисий – настоящий хитрец. Он действительно знает толк в финансах и чтобы противостоять ему, нужно иметь не дюжий ум. Однако, даже самые большие хитрецы не могут сделать все идеально чисто. Моя тактика всегда заключалась в том, что нужно приходить к большому через малое. Нужно найти какой-нибудь небольшой изъян в его работе и через него привести Паисия к большим неприятностям. Тем не менее, перед тем как принять такое серьезное сражение, да еще и на поле врага, необходимо очень тщательно подготовиться. Мне нужно получить доступ к бумагам казначейства и это должно быть тайно, чтобы враг не опередил нас раньше времени.

– Я понимаю, ты хочешь действовать как настоящий охотник, который вырыл волчью яму и тихо ждет, пока зверь сам в нее попадет.

– Примерно так, мой друг.

– Ну что ж, это можно устроить, ведь здание казначейства охраняют мои люди. Ночью я буду их убирать, и никто не помешает тебе знакомиться со всеми финансовыми документами турмы. Но помни, Моше, что все это мы делаем без ведома княжича и если он узнает о наших делах, может всякое случится. Никому не говори об этом.

– Ну, разумеется, Михаил,– успокоил его караим.

– Сегодня вечером я приду за тобой, и мы вместе отправимся в путь.

– Я буду ждать Вас в одиннадцать часов вечера у ворот дома моего брата Якова – торговца мылом.

– Договорились, до вечера.

После этого Моше спокойно вышел из зала, так же спокойно сел на своего ослика и не торопливо отправился в дом к своему брату.

Каждый вечер к нему тайно приходил Костас, и они вдвоем отправлялись в казначейство и при тусклом свете пары свечей разбирались с бумагами. Моше был уже в почтенном возрасте, но по своей прыти в деле изучения документов намного опережал Михаила. Все время жмурясь, он, тем не менее, с огромной скоростью прочитывал и перелистывал те или иные бумаги, постоянно что-то помечал себе гусиным пером на листе и аккуратно складывал изученные листы так, чтобы никто не заподозрил, что их кто-то просматривал. За этим занятием прошло два дня.

Третий день, а вернее третья ночь, секретной проверки как раз совпала со временем охоты княжича и его брата Тихона.

Александр, Дмитрий, Тихон и вся их свита вернувшись с охоты, закатили в замке настоящий пир. Убитый ими дикий вепрь был целиком зажарен на огромном костре, в котором казалось, пылало целое дерево. Вино лилось рекой и уже к одиннадцати вечера все звуки в замке стихли. Гуляки, ослабленные охотой и охмеленные вином, разбрелись по своим комнатам и уснули крепким сном.