Полное собрание сочинений

Но часто возникают иные, диаметрально противоположные коллизии. Ф. Осборн в 1948 г. писал: «История нации (американской) за прошлый век с точки зрения использования природных богатств является беспримерной… фактически это история человеческой энергии, безрассудной и бесконтрольной»[268]. Так, но такова же она и с точки зрения межэтнических конфликтов! Истребление индейцев, работорговля, захват Техаса в 1836–1848 гг., расправа с франко-индейскими метисами в Канаде в 1885 г., поглощение золотоискателями Калифорнии и Аляски – все эти события совершались неорганизованно и бесконтрольно. Правительства США и Канады затем лишь санкционировали уже имевшие место факты и извлекли из них выгоду.

Но ведь по тому же самому принципу осуществлялось арабское проникновение в Восточную Африку и движение голландских переселенцев в Капскую землю и далее к Оранжевой реке. Тем же способом русские землепроходцы завоевали Сибирь, а китайцы – земли к югу от Янцзы. Не отличаются от описанных явлений эллинская колонизация Средиземноморья и походы викингов. И, по-видимому, такими же по характеру были походы кельтов и захват Северной Индии ариями. Следовательно, мы натолкнулись на часто повторяющееся явление перехода этноса или части его в динамическое состояние, когда в огромной степени возрастают его агрессивность и адаптивные способности, позволяющие ему применяться к новым, дотоле непривычным, условиям существования.

Все описанные и аналогичные им действия требуют от их участников колоссальной работы (в физическом смысле), равно мускульной, интеллектуальной и эмоциональной. Любая работа, чтобы быть произведенной, требует затраты соответствующей энергии, которую надо откуда-то почерпнуть. Так какова же эта энергия, явно не электрическая, не механическая, не тепловая, не гравитационная? И откуда берут ее люди, идущие на смертельный риск? Да и нужна ли им такая вредная забава? Но если они тем не менее эту энергию расходуют, чаще погибая, чем выигрывая, то закономерно спросить: не имеет ли описанное явление отношения к «фактору икс», который мы настойчиво ищем? Может быть. Но сначала уточним постановку проблемы.

Антропосукцессии

Не следует распространять отмеченную особенность некоторых событий истории на все ее явления. Это было бы столь же ошибочно, как и сведение всех проявлений человеческой деятельности к общественным началам. «Великое правило… надо различать, а не смешивать, ибо уменьшение разнообразия еще не приводит к истине. К несчастью, посредственные умы склонны к однообразию. Однообразие так удобно! Если оно все искажает, то по крайней мере смело разрешает все вопросы», – с горечью пишет Огюстен Тьерри[269]. И до чего же он прав! Так нелепо сводить, скажем, Семилетнюю войну или наполеоновское завоевание Пруссии к стихийным процессам. События этого порядка прекрасно объясняются сознательными расчетами политических деятелей, диктуемых им общественным сознанием, а не инстинктами. Это и является критерием классификации, столь же четким, как и психологическая классификация поступков отдельного человека на сознательные и подсознательные. Индикатором здесь является наличие свободы выбора при принятии решения, а следовательно, и морально-юридическая ответственность за свои поступки. В практической деятельности людей эти две линии поведения никогда не смешиваются. Так, влюбленность в юношеском возрасте справедливо считается естественной, а хулиганство и проституция караются как сознательные волеизъявления; потеря волос и зубов в старости не ставится человеку в вину, но не оправдывает, допустим, участия в служебных интригах, хотя последнее в какой-то мере может объясниться наличием склероза. Аналогичный подход к размежеванию разнохарактерных явлений истории может быть осуществлен в научном анализе, что мы уже однажды показали на частном примере разнохарактерности передвижений кочевых народов Евразии в зависимости от степени увлажнения степной зоны[270]. Теперь мы просто отмечаем, что подобное соотношение имеет место для всего вида Homo sapiens.

Переселение народов в привычные условия – это стремление сохранить себя как этническую систему и уберечь от разрушения кормящий ландшафт. Антропосукцессия, то есть вторжение в области, кои не всегда можно и стоит заселять, но которые можно завоевать, – это миграция с обратным знаком. И что самое страшное: победители страдают не менее побежденных, ибо для реализации своих успехов они обязаны адаптироваться в новых условиях, а это означает коренную ломку собственной природы. Ясно, что на такую встряску способны лишь молодые, наиболее пластичные и лабильные, то есть неустойчивые.

Но при начале процесса (сукцессии или агрессии – как угодно читателю) эти элементы играют только подчиненные роли. Для ведущих особей развязывание цепи кровавых событий нецелесообразно и нежелательно. Но так как антропосукцессии все-таки происходят, то, видимо, их причины лежат за пределами того, что контролируемо человеческим сознанием. Но тогда динамика и статика этногенеза равно закономерны, и в них отсутствуют категории вины и ответственности. Нет! Этот тезис не влечет за собой всепрощения! Отдельные люди, конечно, виноваты в совершаемых ими преступлениях вне зависимости от той или иной фазы этногенеза. Но этнические закономерности стоят на порядок выше, и к ним применимы как статистический закон больших чисел, так и третий закон Ньютона: действие равно противодействию – победители гибнут вместе с побежденными или чуть позже, но не в смысле физической гибели, а в смысле этнической перестройки. Этносы не как змеи: они меняют не кожи, а души.

XX. Когда бессмертие ужасней гибели

Филогенез преображается в этногенез

Спор о том, что такое человек: зверь или Бог? – волновавший умы романтиков и нигилистов, ныне, к счастью, потерял значение. Стало очевидно, что человек не только животное, но в том числе и животное, и это ничуть не унижает его достоинства. И потому он живет в коллективах – этносах, специфических сообществах. А для нашей темы важно установить место этноса как специфического явления в пределах вида Homo sapiens, уяснить, чем поддерживается относительная устойчивость этноса, и понять причины его исчезновения (что проще) и возникновения (вопрос вопросов).

При этом надо констатировать, что именно этнические коллективы приспосабливаются к тем или иным локальным условиям, а стадии развития – формации глобальны, и их связь с географической средой опосредствована мозаичной антропосферой, то есть этносферой, доступной наблюдениям натуралиста. Встречаясь с большим количеством событий, мы можем группировать их по принципам сходства и причинной последовательности, то есть применять к историческому материалу методику естественных наук. И тогда мы получаем твердый вывод: этносы возникают и исчезают независимо от наличия тех или иных представлений современников. Значит, этносы – не продукт социального самосознания отдельных людей, хотя и связаны исключительно с формами коллективной деятельности людей… Социальное развитие накладывает свой отпечаток на все другие формы движения материи, поскольку они связаны с людьми. Однако никто никогда не пытался истолковать в социальном аспекте гравитацию или электропроводимость, эпидемии, смерть или наследственность, ибо это область естествознания. Описанные выше «толчки», а также некоторые подобные явления мы вправе рассматривать как антропогенные сукцессии. Но возникающие при этом недоумения и сомнения мы подвергнем анализу несколько позже, когда уясним их причину, то есть тот самый загадочный «фактор икс». А пока продолжим описание феномена.

На протяжении последних 5 тыс. лет антропогенные изменения ландшафта возникали неоднократно, но с разной интенсивностью и всегда в пределах определенных регионов. При сопоставлении с историей устанавливается четкая связь между антропогенными изменениями природы и эпохами становления новых этносов.

268

Там же. С. 45.

269

Тьерри О. Избр. соч. С. 210.

270

Гумилев Л.Н. 1) Истоки ритма кочевой культуры Срединной Азии // Народы Азии и Африки. 1966. № 4. С. 85–94; 2) Роль климатических колебаний в истории народов степной зоны Евразии // История СССР. 1967. № 1. С. 53–66.