Страница 1 из 89
Анфимова Анастасия И Ко
Отважная лягушка. Часть 2
Аннотация:
Ника в полной мере постигает всю глубину народной мудрости: "От сумы да от тюрьмы не зарекайся". Вот только тюрьмы бывают разные.
Часть 2
Глава I
Столичный адвокат
Да, свободы
Благодатной лишена я,
И всегда грозить мне может
Смерть иль вечная тюрьма.
Лопе Де Вега.
Звезда Севильи
Ещё раз пробежав колонку длинных, громоздких цифр, Олкад подтянул к себе счёт от Онуфа Тиллия Моса, главного поставщика продовольствия в рабские тюрьмы рудника "Щедрый куст", и в раздражении ударил ладонью по навощённой дощечке.
- О, многомудрый Семрег! - простонал молодой человек. в изнеможении закатив покрасневшие глаза. - Опять не то!
По его вычислениям выходило, что невольники сожрали на целый кантар бобов больше, чем продал купец! Между тем как в амбаре осталось ещё три полных корзины.
То ли надзиратель над кухней ошибся, то ли он сам, второй писец - Олкад Ротан Велус, не смог правильно суммировать цифры из расписок.
Самое обидное, что он уже трижды пересчитывал, всякий раз получая различный результат. Тяжело вздохнув, молодой человек вновь стал перебирать клочки папируса, на которых Губий Закт своим корявым, варварским почерком выписывал количество полученных со складов продуктов.
Запахнув наброшенный на плечи шерстяной плащ, писец поправил на коленях дощечку и вновь принялся сверять нацарапанные на воске числа.
- Протухшая задница Дрина! - зло рявкнул он и тут же испуганно огляделся. Столь непочтительные отзывы о владыке недр в Этригии да ещё в первые дни дриниар чреваты серьёзными неприятностями. Если даже сам бог подземного мира отнесётся снисходительно к подобной несдержанности, то его смертные почитатели могут оказаться гораздо менее терпимы.
Но как тут удержишься от сквернословия, если все дело оказалось в одном единственном неправильно написанном числе! Вместо семи раз цифра десять написана восемь. Вот он и спутался.
- В ночной горшок безграмотного тупицу Губия Закта! - раздражённо бубнил молодой человек, переписывая число. - Сколько раз говорил этой жрущей дерьмо собаке, чтобы пользовался чернилами, а не угольком из очага! Пусть бездна сожрёт этого бестолкового осла, укравшего у меня столько времени!
Пересчитав результат по новой, Олкад вновь посмотрел счёт от Тиллия. Вот теперь всё как надо. По документам остались как раз те самые три корзины.
Теперь надо только перенести расчёт на папирус и приложить к нему расписки, чтобы после праздников отдать управителю "Щедрого куста" на рассмотрение.
Но уж очень не хотелось вылезать из-под тёплого одеяла, и, подумав, Ротан решил для начала проверить расход прочих продуктов, а уж потом переписать всё набело.
- Жирдяй! - крикнул он, вытянув шею. - Где ты лазишь, помесь свиньи и собаки!
Из-за приоткрытой двери в комнату заглянула тощая физиономия с бледной, землистого цвета кожей и впалыми щеками.
- Звали, господин?
- Спишь, метла тощая? - проворчал Олкад и, не дожидаясь ответа, распорядился. - Подай сумку со свитками.
- Да, господин, - шмыгнув покрасневшим носом, раб, кутаясь в рваное одеяло и припадая на левую ногу, засеменил в угол, где на большом трёхногом табурете лежала небрежно брошенная кошёлка, битком набитая папирусами.
- Постой! - приказал хозяин, внезапно ощутив новую насущную потребность.
Опустив голые ступни на холодный, покрытый толстыми циновками пол, он задрал подол туники.
- Достань горшок!.
Невольник метнулся под кровать и едва успел подставить старенький, потрескавшийся горшок под мощную господскую струю.
Облегчив мочевой пузырь, молодой человек вытер руки о редкую шевелюру Жирдяя и вновь взгромоздился на кровать, где планировал провести весь сегодняшний день. Закутавшись по пояс в одеяло, Олкад окинул тоскливым взглядом голые, покрытые пятнами потёков стены тесной комнаты, составлявшей большую часть его убогой квартирки в одном из четырёхэтажных доходных домов далеко не самого престижного квартала Этригии.
А всего год назад он жил в пышной столице могучей Империи, и собственное будущее рисовалось молодому Ротану исключительно яркими и счастливыми красками.
Сделавшись по примеру отца коскидом богатого, уважаемого и очень влиятельного человека, Олкад вскоре вошёл в свиту, сопровождавшую покровителя в частых поездках, где сумел выделиться благодаря сноровке и красивому почерку.
Ротан старший не уставал возносить хвалу бессмертным богам за столь удачное начало карьеры единственного отпрыска, уже начиная рассчитывать, что в обозримом будущем тот сменит его на хлопотном посту доверенного секретаря.
Но, видимо, отец в своих молитвах забыл упомянуть кого-то из небожителей, или кто-то из них решил зло подшутить над чересчур самонадеянным смертным.
До того рокового дня Олкад не считал себя чересчур азартным игроком, хотя, как все радлане, любил делать ставки на ипподроме, играх или призовых боях, но попытать счастья в кости сел в первый раз.
Поначалу казалось, что правы те, кто утверждал, будто новичкам всегда везёт. Кучка серебра с золотыми вкраплениями посредине стола росла. Один за другим вставали и уходили игроки, стеная и жалуясь богам. А он только успевал раз за разом опрокидывать стаканчик с гремящими кубиками. Те из посетителей очень приличного публичного дома, кто ещё не скрылся в комнатах с продажными подругами, сгрудились вокруг, жадно наблюдая за необыкновенным везением юного шалопая.
А тот всё смеялся, закусывая терпкое, неразбавленное вино горячими поцелуями восхищённых шлюх и чувствуя себя, если не полубогом, то точно баловнем судьбы.
Олкад на всю жизнь запомнил глаза пожилого, плешивого купца, рискнувшего поставить на кон все свои деньги, предназначенные на закупки товаров, когда кубики выдали единицу и двойку. Так смотрит старая дворовая собака, когда хозяин пинком вышвыривает её за ворота.
Абсолютно уверенный в победе, молодой человек с бесшабашной лихостью, не глядя, выплеснул на стол игральные кости. Но тут стены и потолок вздрогнули от звериного рёва толпы.
Не даром все мудрецы считали бессмертную Канни самой ветреной и непостоянной из женщин. На гранях из пожелтевшей слоновой кости издевательски поблёскивали две одинаково жирные точки.