Мечник

Неспешно двигаясь по кривым узким улицам вверх от порта, направился на городской базар, место, в котором можно было бродить сутки напролет, и купить практически все, что только в голову твою взбредет. Улочка за улочкой, вверх и вправо, и вот, передо мной сердце города Трабзона. Прохаживаюсь по рынку, прицениваюсь к товарам, и возле прилавков, где сидят знакомые мне купцы, останавливаюсь особо. Миновал угол ткачей, прошел через фруктовые ряды, узнал почем нынче чай в городе, поцокал языком на большую цену, и спустя час, вышел к помостам с рабами. Теперь пройти через площадь, и можно будет с оружейником Мурадом пообщаться.

Вспомнился Тенгиз-грузин, и захотелось пошалить, скинуть на него подозрение в сотрудничестве с СБ Конфедерации, а то ишь, расслабился мурлокотан, славянами торгует и чувствует себя хорошо. По большому счету, болгары, которых он на помост регулярно выставлял, мне и даром не нужны, а вот за других, тех же украинцев, и тех людей, которых крымчаки поставляли, зло я на него затаил. Сейчас, ясно, мне не до него. Однако Земля круглая, и где тебе может враг повстречаться, попробуй, угадай.

Пухлый черноусый человек в кепке-аэродроме, как всегда, был на своем месте. «Интересно, – мелькнула у меня мысль, – если он стоит на этом месте уже лет десять, то, сколько людей через его помост прошли. Если даже грубо по десять человек в день подсчитать, то получится более тридцати пяти тысяч голов. Ого! Население одного хорошего города».

Тенгиз узнал меня сразу, но если раньше он бросался ко мне навстречу, то сейчас, купец резко отвернулся и сделал вид, что не замечает меня. Ну, это понятно, слухи о том, что я оказался шпионом Конфедерации, разнеслись по всем уважаемым людям города, а Тенгиз был именно из таких, из уважаемых.

– Тенгиз, дорогой, – я приблизился к нему, и когда он обернулся на мой радостный вскрик, крепко обнял его за плечи, и сделал вид, что что-то нашептываю ему на ухо. Секунд двадцать продолжалось это действо, торгаш опомнился, и вырвался из моих рук. Краем глаза я подметил, что шпионы, исправно следующие за мной, все происходящее засекли, и теперь, как я думаю, к Тенгизу будет особое внимание.

– Саша? – он в недоумении уставился на меня. – Как ты здесь оказался?

– Проездом, Тенгиз, – ответил я и оглядел помост с товаром. – Гляжу, у тебя все без изменений? – кивок на три десятка людей, выстроенных в ряд.

– Да, все по-прежнему, – нехотя кивнул купец, не желающий продолжать разговор.

– Ну, ладно, прощай, Тенгиз.

– И тебе, всего хорошего, Саша.

Дело сделано, внимание топтунов немного рассеял, и за полтора часа хождений по рынку, посетил не менее двадцати прилавков. Наступил ранний осенний вечер, а значит пора переходить к основному вопросу, навестить нашего агента, перекинуться с ним парой слов, и начинать поиск.

В оружейном квартале все как всегда, лавки и пара магазинчиков, многие уже закрываются, но у Мурада открыто, и я, вхожу внутрь. Здесь пусто, под потолком горят две керосиновые лампы, и в помещении только продавцы, сам дядюшка и его брат. Покупателей и посетителей нет, а это наилучший вариант.

Увидев меня, подполковник, пожилой и крепкий мужик, лицом чем-то похожий на хищную птицу, недоуменно приподнял бровь, а я, не теряя времени, перешел к сути моего задания:

– Здравствуй дядюшка Мурад, начальство велело найти семью Бурова, так что не обессудь, что к тебе заявился. За мной хвост, два рядовых шпика, но пару минут они возле входа отираться будут, так что давай сразу по делу переговорим.

Старый шпион, стоящий вполоборота, моргнул, щелкнул пальцами и обратился к своему брату:

– На выход, посмотри, что и как, – Борис направился к двери, а Мурад повернулся ко мне: – Рад, что ты жив и здоров, Саша, и хорошо, что зашел. Я бы и сам все что знаю по рации передал, но местные контрразведчики радиопеленгатор смастерили, и теперь приходится в район выбираться, чтоб сведения в СБ перекинуть. Однако сейчас за городом Кара со своими бойцами сидит, а на дорогах блокпосты и усиленные патрули, не пройти.

– Так что насчет Буровых?

– Где дом Ивана Василиади, знаешь?

– Контрабандиста?

– Его самого.

– Да, недалеко от порта в районе разрушенного городского университета.

– Все правильно, семейство Буровых у него. Вместе с ними у Василиади два бойца из близких к Каре людей, и сам хозяин.

– Понял, благодарю. Однако это проверенная информация или только догадки?

– Сведения точные. Мы всю вчерашнюю ночь возле дома Кары дежурили, и видели, как Василиади женщин с собой уводил. Почти до самого его дома, их проводили.

Только мы закончили наш разговор, как внутрь вошел один из сыскарей, а следом за ним Борис. Надо было попрощаться с Мурадом, и желательно так, чтоб внимания шпиона не привлечь. На прилавке лежали распечатанные коробки патронов калибра 7.62 мм и, не долго думая, я с силой ударил по дереву и они, подпрыгнув, раскатились по полу.

– Что за херня, – разнесся по помещению мой крик, – такую цену за какую-то голимую девяносто вторую «Беретту» ломишь, как будто она у тебя из золота сделана. Не буду у тебя ничего покупать.

– Цена как цена, – принимая мою игру, огрызнулся Мурад, – не нравится, вали к себе за море, там и покупай.

– Пошел ты, – я направился на выход.

– Сам пошел, – донеслось мне вслед.

Выйдя на базарную площадь, я на показ сплюнул на крыльцо оружейной лавки, помянул «жадного старого козла», и вышел в город. С рынка мне надо было направиться налево, в сторону домов построенных вокруг университета, но я двинулся направо, к Старой крепости. Шел недолго, места эти я знал неплохо, и подходящее для засады на топтуна место, было совсем рядом. Кстати, он остался один, а второго, наверное, как я предполагал, отозвали на другой объект.

На город опустилась ночь, узкий сквозной проулок в трех кварталах от базара, людей ночами здесь не бывает, так что, осталось только отоварить местного контрразведчика и двигаться по своим делам. Нырнув со слабоосвещенной улицы в темный проход, притаился в нише, незаметной снаружи и, стараясь не шевелиться, застыл на месте. Тишина, но почти сразу она нарушается торопливыми шагами. Идет один человек, он спешит, на секунду замирает, всматривается в темноту, но ничего различить не может. Я чувствую его сомнение и неуверенность, он колеблется, и думает, не обойти ли ему это место, но ближайший переход на параллельную улочку, куда я по идее свернул, находится метрах в ста пятидесяти, это далековато, и топтун, все же решившись, входит в переулок. Он быстрым шагом проходит мимо выбоины в стене, где я затаился, и все что мне остается, это нанести ему один мощный удар по голове. Второй раз прикладывать кулак к черепу сыскаря, не потребовалось, вырубил я его хорошо и с гарантией, так что, затащив тело в нишу, огляделся, проверился на наличие еще одного хвоста, и направился в сторону городского университета.

Возле небольшого каменного домика, где проживал один из лучших Трабзонских контрабандистов Иван Василиади, я был через час. Вроде бы и недалеко идти, но надо было обходить патрули и избегать людных мест. Так что пришлось двигаться в нужном мне направлении не по улицам и проспектам, а чигирями, развалинами и проходными дворами. Ну да ничего, того, кто прошел Нальчик, развалинами не испугать, и местные руины по сравнению с теми, что на Кавказе остались, это полигон для начинающих и игровая площадка для детей.

Итак, домик контрабандиста, небольшое такое, не более трех комнатушек, здание из дикого камня, стоящее посреди небольшого фруктового сада и окруженное невысоким каменным заборчиком. В узких окошках, более напоминающих бойницы, темно и ни одного лучика света. Самое обычное жилище местного старожила, но, это только если не знать, что под домом существует выстроенный еще дедом нынешнего хозяина просторный бункер, где и находятся родственники Кары. К счастью для меня, я это знал, в свое время Буров мне верил, и многим под хорошее настроение делился.