Страница 33 из 76
Удар. Еще удар. Ого! А вот и ноги пошли в ход — прорывавшие оборону девушки потирали ушибленные обширные зады, но, не сдаваясь, снова и снова бросались на соперницу, пытаясь за волосы, нос и уши оттащить ее от вожделенного мужчины.
— Помогите… — прохрипел полузадушенный Дюн, вызвав в душе своей невесты приступ острой жалости.
Плю даже огляделась по сторонам в поисках какого-нибудь оружия, но не найдя ничего подходящего, принялась отцеплять от себя кота. Не то чтобы она хотела им запульнуть в наглых тёток, но призвать к совести родственника стоило однозначно.
Поняв намек девушки правильно, Кенбугай расцепил лапы сам, обиженно мяукнув напоследок, и снова вернул себе человеческий облик.
— Я туда не полезу. Даже не проси! — заявил здоровенный мужик, боязливо наблюдая за душераздирающей сценой женской борьбы за его брата, и смягчил категоричность своего отказа пояснением: — Одному мне не справиться. Пойду за подмогой.
И тихонько, на цыпочках ретировался в покои императрицы, оставив Дюна и его невесту на растерзание соскучившихся по бывшему любовнику фрейлин.
— Хозяйка, верни императору ентого жениха, пока не поздно, — прокаркал Хуч на ухо Плю, визг магуниц заглушал все остальные звуки, — Эти шоколадки тебе не по зубам. Смотри, как они крепко в мужика-то вцепились! Не отдерешь ведь.
Да уж, прав пернатый. Не с ее ростом и комплекцией мериться силами с такими, если можно выразиться, девушками.
В эту секунду крошка Плю от всей души позавидовала сбежавшему Кенбугаю и хотела уже было последовать за ним, как вдруг оранжевый свет, разлившийся по помещению, возвестил о появлении нового действующего лица.
— Отставить! — рявкнул из портала император, злой физиономией и громовым голосом объявляя свое недовольство происходящим беспределом.
Напуганные девицы посыпались с пера Дюна, словно спелые персики. Ага, они там уже все четверо висели, болтая ногами и зачмокивая все, до чего могли дотянуться своими сочными губами.
В наступившей тишине раздавалось недовольное пыхтение, разочарованное сопение и тяжелое кряхтение всех участников недавней схватки. Изрядно потрепанный пер поспешно приводил в порядок свое расхристанное и местами разорванное одеяние, бросая сильно недружелюбные взгляды на лежащих у ног магуниц.
— Оползти на два метра! — продолжал отдавать четкие команды Отчимус Кат, и в этот момент, что было очевидно всем присутствующим, он был в гораздо большей степени Кат, чем обычно. Во всяком случае, отблеск топора мелькнул перед внутренним взором участников любовного побоища однозначно.
Отползали девицы дружно, молча и быстро. Такое ловкое перемещение на четвереньках говорило о немалом опыте и частом использовании данного способа передвижения.
— Встать! — гораздо спокойнее произнес император, и вздернутые его приказом на ноги магуницы покорно склонили свои темноволосые головки.
На расцарапанных мордашках застыло верноподданническое выражение и полная готовность претворять любые приказы Его Величества. Ну, абсолютно любые.
— Девушки, — обратился к ним правитель своим обычным голосом, ‒ с нашего высочайшего позволения императорский племянник пер Дюн Энурез Восьмой помолвлен. Посему запрещаю вам приближаться к нему, прикасаться и всякими другими способами выражать свои чувства. Вот его невеста, — небрежный взмах руки в сторону притихшей Плю, — пересса Карма Анхел. Прошу любить и жаловать.
Взгляды всех присутствующих магуниц переместились на Плю. Любящие, очень ласковые… такими, наверное, смотрела медуза Горгона на свои будущие жертвы. От этих взглядов все тело бедной сины внезапно покрылось мурашками. И мурашки эти не сидели на одном месте. Испуганными табунами они метались по коже девушки, заставляя ее поеживаться от незнакомых, но очень неприятных ощущений и жалеть о том, что она связалась со всеми этими кошмарными магунами.
— А что тут происходит? — Мелодичный голосок императрицы Пердитты нарушил предгрозовую тишину.
Она возникла на пороге своих апартаментов в сопровождении пера Кенбугая и Лапкина, который тотчас кинулся к Плю, встав между нею и хмурыми магуницами. Тихий грозный рык и кровожадный оскал малыша заставили их попятиться.
Окинув сцену мимолетным взглядом, прекрасная императрица тоже выразила недовольство: скривила свой аристократический носик в сторону фрейлин, улыбнулась уголком верхней губы потрепанному кузену и лишь к грозному супругу обратила ласковый взор.
— Дорогой, мне надо вам кое-что сообщить. А пока мы беседуем, мои фрейлины приведут себя в порядок. Леди Джоблин, ваш прежний нос мне нравился гораздо больше, — мило улыбнулась императрица одной из фрейлин. — Этот синяк совершенно не гармонирует с цветом ваших глаз, леди Гмон, — доброжелательно просветила она вторую.
Поняв намек правильно, фрейлины гуськом потянулись к апартаментам госпожи, бросая многообещающие взгляды на Плю, мимо которой они проходили, и ее верного защитника. Точнее, двух защитников, так как Хуч, заметно осмелевший в присутствии мужчин-магунов, свирепо моргал зелеными глазищами и щелкал своим крепким клювом с длинными и острыми драконьими зубами: эх, покусаю!
Девушки впечатлились, заторопились и вскоре скрылись за поспешно захлопнутой ими дверью.
Едва угроза немедленной расправы миновала, Плю благодарно прижалась щекой к встрепанным перьям своего любимого дракона, продолжавшего сверлить настороженным взглядом закрытую дверь. А вдруг вернутся.