Vigilance

- Дай я, – Эллана, наградив его мягкой улыбкой, взяла у него лопату. Сурана попытался сопротивляться из остатков мужской гордости:

- Не надо, тебе будет тяжело…

- Отдохни, венан. Работы хватит на всех.

Даже усталость не позволила магу смолчать:

- Как ты меня назвала?

- Венан, - понизив голос, повторила долийка. – Мое сердце. Отходи в сторону.

И взялась за дело до того ловко и уверенно, что Адвен, залюбовавшись ею, не сразу вдумался в смысл ее обращения. «”Венан”, сказала она… Очень похоже на мое имя. Или это я уже начинаю усматривать связь с долийцами везде, где ни попадя? “Венан”… мне нравится это слово. Надо его запомнить. Лучше, чем «радость моя» или, не приведи Андрасте, «лучик света». Не знаю, как Феликс терпел это прозвище… “Венан”. Какая же она красивая все-таки… даже ночью и с лопатой. Но нельзя же столько работать! Все-таки это мужское дело… Создатель, и почему Ты сотворил эльфов такими хрупкими?»

Поочередно отбирая друг у друга лопату в порыве заботы, маг и охотница все же вырыли могилу, общую на всех. Мерриль тоже попыталась было копать, но у нее так сильно дрожали руки, что Адвен решил ее не мучить и предложил пока отдохнуть. Долийка отказалась, куда-то ушла и вернулась с целым кустом эльфийского корня. Вид у нее был все такой же отсутствующий.

- Ни гробов, - бормотала она куда-то в пустоту, - ни защиты, ничего…

- Это все, что у нас есть, леталлан, - отозвалась Эллана. И как у нее оставались силы говорить мягко и ласково? – Мы можем приступать?

- Да.

Тела аккуратно опустили в могилу. Мерриль клала рядом с каждым мертвецом его оружие и скорбно произносила: «Фалон’Дин энасал анаст», прибавляя имя. И так один раз, другой, третий, девятый…

Молча созерцавшего эту картину Сурану мутило. Он вспомнил похороны Риордана после битвы у форта Драккон. Тогда все плакали, глядя на исчезающее в пламени тело Стража, и все чтили его великую жертву, но все же ферелденцами и их союзниками владела радость победы и надежда на лучшее будущее. На этих же похоронах никакой надежды не чувствовалось. Бледное лицо Мерриль в лунном свете казалось не более живым, чем благословляемые ею соклановцы.

Бывшая Первая задержалась около тела Маретари, долго глядя в ее закрытые глаза. Благословение еле слышно слетело с губ магессы: не будь оно привычным, Мерриль не смогла бы его даже произнести. Когда роскошный посох из древесины сильвана опустился в могилу, Сурана проводил его скорбным взглядом. Многим живым, да хоть самой магессе, он пригодился бы куда больше…

Когда Мерриль обратилась к каждому в отдельности, она отошла от могилы и принялась нараспев читать какую-то молитву. Эллана, знавшая слова, беззвучно шептала их одними губами: Адвен же удивился тому, что текст кажется ему знакомым. Вслушиваясь в ничего не говорящие ему слова и враз потерявший всю легкость и певучесть голос Мерриль, маг вдруг понял все – и вздрогнул. Эти же слова, звучавшие красивой и нежной песней, Лелиана когда-то поведала им у походного костра. Юные Стражи еще сказали тогда, что звучит «довольно мило»… оказывается, они слушали погребальную песнь долийцев.

Что и говорить, в исполнении Лелианы она звучала куда лучше и светлее.

- О Фалон’Дин, - все тем же замогильным голосом произнесла Мерриль, - летанавир – друг мертвых, направь их стопы, успокой их души, приведи их в вечный покой.

«Владычица лишь наша их оплачет»* – чуть не вырвалось у Сураны.

Он стал засыпать могилу в полной тишине, стараясь не смотреть на мертвых. Затем магесса посадила сверху куст эльфийского корня. Маленькое растение на угрюмо засыпанной могиле смотрелось жалко и даже смешно. «Наверное, многим долийцам это показалось бы насмешкой над их традициями. Например, тем, кто лежит в этой земле… Даже сейчас вы всех измучили».

И все равно у Адвена щемило сердце. Жестокая, бессмысленная гибель, поломанные судьбы, груз тяжких воспоминаний и боли – и все из-за чрезмерно любопытных друзей Мерриль, двух молодых балбесов. По их милости зарыли в могилу семнадцать эльфов, а восемнадцатая, чудом не сошедшая с ума, проводила их в последний путь – из последних сил.

«Андрасте, смилуйся над… хоть над кем-нибудь».

Обессиленная Эллана вжалась в него. Маг молча гладил ее по коротким и длинным прядям – на макушке и с боков волосы были разной длины – и старался отвести взгляд от Мерриль. Уж лучше было смотреть на луну, на кривые силуэты горных камней, на колкую траву под ногами – куда угодно, только не на долийку, с каким-то ожесточенным упорством пристраивающую в земле проклятый куст.

Сурана даже не сдержал вздох облегчения, когда эта пытка наконец закончилась, и Мерриль на ватных ногах подошла к ним.

- Ма сераннас, - еле слышно выдохнула она. – Спасибо… вам обоим.

И снова расплакалась. Но Адвен воспринял это даже с облегчением: плачущая долийка внушала меньше беспокойства, чем бледная и равнодушная, словно солдат в карауле.

- Мала суледин надас**, - без тени улыбки произнесла Эллана, слегка приобняв магессу – но ненадолго, чтобы не отрываться от Сураны.

- Пойдем обратно, - наконец разлепил губы маг.

Обратный путь они тоже проделали в полном молчании до самого эльфинажа. Только там Мерриль бросилась обоим эльфам на шею.

- Я вам так благодарна… – сквозь слезы проговорила она.

- Мы сделали то, что должно, - успокоила ее охотница. – Не волнуйся, Мерриль. Фалон’Дин примет и обережет их по ту сторону Завесы.

Магесса слабо улыбнулась, снова стиснула их в объятиях и ушла к себе. Когда дверь ее лачуги закрылась, Адвен шумно выдохнул.

- Ты молодец, - обняла его Эллана. – Я знаю, это было непросто выдержать.

- Очень даже непросто… но ты права, это стоило сделать.

- Уже скоро солнце встанет. Ты успеешь выспаться?

- Вряд ли. – Сурана улыбнулся. – Но ты не переживай… венан.

За последовавшую за этим улыбку и нежный поцелуй можно было и недельный недосып потерпеть.

Проводив долийку до дверей, Адвен наконец направился к себе домой, надеясь тут же бухнуться на кровать и проспать двое суток кряду. В его планы однозначно не входило услышать в стенах его лачуги до боли знакомый голос:

- И куда же ты подался среди ночи, м?

Комментарий к Провожая мертвых

* Погребальные песни 12:5

** Теперь крепись (эльф.)

========== Расследование продолжается ==========

Мягкий певучий голос с орлесианским акцентом невозможно было не узнать. Лелиана, улыбаясь, встала из-за стола, подошла к эльфу и обняла его.

- Я уже начала за тебя беспокоиться, - сказала она.

- Вот кого-кого, а тебя я точно не ожидал увидеть, Лелиана, - признался Сурана, разглядывая ее. Женщина была такой же, как раньше – и как будто не такой. Возможно, она просто отвыкла улыбаться за те три года, что была в разлуке с Феликсом? – И как ты сюда попала? Только не говори, что пытала хагрена, чтобы узнать мой адрес.

- И в мыслях не было, - усмехнулась Лелиана. – Я многому научилась за это время… в том числе и находить в незнакомом городе старых друзей. Например, Бонни Лема.

Эльф мрачно фыркнул, и женщина, извиняясь, приобняла его:

- Не обижайся, Адвен. Я и правда очень по тебе соскучилась. Мне даже кажется, что ты похорошел.

- Да ну.

- Правда, волосы непривычно длинные и… ты как, питаешься чем-нибудь? Ты, конечно, всегда был худенький, но сейчас прямо кожа да кости.

- Я бы нисколько не обиделся, если бы ты сварила супчик, пока меня не было.

Лелиана улыбнулась одними губами и кивком головы предложила ему присесть. Адвен подчинился, понимая, что она действительно изменилась. Никакой сентиментальной болтовни, никакой наивной встревоженности… Не сказать, чтобы Сурана именно это в ней ценил, но перемена его насторожила.

- Ты же вроде служила Церкви в Вал Руайо? – поинтересовался эльф. – И дел у тебя было по горло. Неужели ты выкроила время на дружеский визит?