Vigilance

- Думаю, у нее все в порядке, - беззаботно отозвался Адвен.

Мерриль немного помолчала, бросив на него неуверенный взгляд.

- А ты хотел, чтобы тебя взяли в Серые Стражи? – поинтересовалась она.

- В тот момент – очень хотел, - кивнул Сурана, живо вспоминая свою отповедь рыцарю-командору Грегору, начинавшуюся темпераментным: «Доколе?».

- А вообще?

- Мерриль, никто не рождается с желанием стать Серым Стражем. Некоторые хотят этого больше, чем другие. У многих просто нет выбора – их спасают от казни или предоставляют единственный возможный путь. Но кое-кто идет и добровольно.

- Я бы не пошла.

Отрешенность в голосе долийки напомнила эльфу об ее ненависти к Дункану. Он не стал развивать неприятную тему и невинно поинтересовался:

- Ты говорила, тот шем… Андерс… он тоже Серый Страж?

- Был когда-то, - неопределенно отозвалась эльфийка. – Он не любит об этом говорить.

«Ну еще бы. Вот подонок».

- Нужно быть бесчестной сволочью, чтобы оставить своих братьев по оружию, - неодобрительно заметил Адвен.

- У него могли быть на это причины.

«Да не было у него никаких причин, была трусость и зашкаливающий для ученика Ирвинга идиотизм!» – внутренне возмутился эльф, но вслух проворчал:

- Может быть. Но все равно он поступил неправильно.

- Он помогает своим собратьям-магам, - вступилась за него Мерриль. – Спасает их от храмовников.

- Храмовники не так уж и плохи. Если вдруг маг становится одержимым, с ним могут совладать только они.

- И почему маг обязательно должен становиться одержимым? – нахмурилась долийка. – Фенрис то же самое говорит: маги плохие, они все используют магию крови, они все станут одержимыми. И Андерса допекает этим, и меня. У него злости на десятерых хватило бы.

- Это крайность, - согласился Сурана. – Увы, многие понятия не имеют, что собой представляет магия на самом деле.

- Да. Все-таки ты удивительно хорошо меня понимаешь, Адвен… - Эльфийка улыбнулась. – Другие меня или ненавидят, или боятся. А ты понимаешь.

- Я же маг, - как можно нейтральнее отозвался Адвен, непроизвольно отодвинувшись от нее. Неизвестно, заметила Мерриль это или нет, но ее следующий вопрос огорошил эльфа:

- Наверное, ты очень нравишься девушкам?

- Не сказал бы, - выдавил из себя Сурана после небольшой паузы. – Вот один мой друг действительно производит впечатление на женщин. Он умеет их поразить. А я что… я так, серенький Страж.

- Ты очень милый, - припечатала долийка, проигнорировав его каламбур. – А глаза… Иногда я смотрю на тебя, и мне кажется, что я снова вижу ма венан.

Голос ее дрогнул. Эльф тоже: перспектива стать возлюбленным своей соседки его совсем не привлекала. Он решился на смелое признание.

- Есть одна девушка – там, в Ферелдене… самая лучшая из всех. – Он непроизвольно улыбнулся. – Конечно, Серым Стражам лучше ни в кого не влюбляться, но иногда с этим просто ничего не поделаешь.

Он ожидал, что это известие расстроит Мерриль, но она неожиданно заинтересовалась:

- О, как я рада за тебя! Она красивая?

- По общепринятым меркам – наверное, не очень. Но я считаю ее очень красивой.

- И славная, должно быть… Наверное, она не долийка, тебе ведь не очень нравятся настоящие элвен…

Адвен боялся, что его улыбка сейчас разъедется до ушей.

- Вообще-то она из гномов.

- Правда? – Глаза долийки широко раскрылись от изумления. – Это так неожиданно! Я бы ни за что не подумала… Ты ведь меня не разыгрываешь?

- Нет. Мне действительно нравится гномка. Я… никого не встречал лучше нее.

К своему удивлению, Сурана говорил о своей подруге честнее, чем собирался. Он действительно питал к Сигрун самые нежные чувства – правда, исключительно в рамках дружбы: в их теплых отношениях никогда не проскальзывало и намека на любовную связь. Однако теперь, вдали от нее, эльфу захотелось, чтобы этот намек все-таки проскользнул. Он не мог прямо сказать, что влюблен в Сигрун – Адвен по натуре своей не был влюбчив – однако был к ней привязан так же сильно, как к другу детства Феликсу. Задорная гномка из Легиона Мертвых тоже была к нему очень привязана, однако ни словом не намекала на нечто большее. Тогда Сурана нисколько от этого не страдал, но со временем он все сильнее скучал без Сигрун. Однажды в голове его промелькнула непривычная мысль: «Может быть, если бы я по-иному смотрел на нее, Сигрун бы не отпустила меня одного за море…» К счастью, эльф всегда отличался здравомыслием и не тратил много времени на бесцельные страдания. Сигрун тоже наверняка скучает по нему, и, когда он вернется, они наконец смогут выслушать друг друга. Может быть, когда-нибудь…

- Варрику бы это понравилось, - прервала его мысли Мерриль. – Он говорит, что никто не влюбляется в гномов – ну, разве только в него, конечно. Но Варрик такой особенный!

- Угу.

Долийка с улыбкой посмотрела на него, обхватив себя руками.

- Я должна была догадаться, - торжественно произнесла она. – Тебе, должно быть, очень с ней повезло, леталлин.

- Это точно, - пробормотал Адвен. – Повезло.

Эльфийка с видом знатока закивала и, прощебетав что-то на прощание, ушла. Сурана вздохнул с облегчением.

Однако ему и впрямь повезло встретить Сигрун. Ей был дан второй шанс доблестно сражаться с порождениями тьмы в приятной компании, а ему – найти хорошего друга… больше, чем друга. Воистину, Создатель в тот момент был особенно щедр.

========== Справедливость ==========

Андерс беспокоил Сурану все больше и больше. В Клоаке то и дело появлялись испуганные, затравленные ученики, только вырвавшиеся из Круга и толком не понимающие, что им делать с обретенной свободой. Определить, кто вытащил их из Казематов, не составляло никакого труда: подпольная организация сражающихся за свободу магов была не такой уж и подпольной – во всяком случае, для большинства обитателей Клоаки ее существование секретом не было. Как и то, что Андерс занимал не последнее место в этой организации. Адвен не собирался мешать ему перетаскивать магов на свободу – точнее сказать, не имел права вмешиваться в это – однако замечал, что маг теряет чувство реальности. Целитель иногда был как будто в трансе, не различая лиц и голосов, бредущий среди грязных закоулков, словно сомнамбула. На взгляд незнакомого с магией человека он выглядел смертельно уставшим, но эльф понимал, что Справедливость выворачивает своего «хозяина» наизнанку. Порой он даже задумывался о том, что Андерса стоило бы из милосердия прикончить, но решиться на это не мог. Если бы Сурана убивал других за совершенные ими глупые поступки, то за ним тянулась бы целая вереница трупов, включающих Йована, Логэйна, Грегора, Ирвинга, а также примерно треть населения Орзаммара и половину встреченных им долийцев. Поэтому он продолжал наблюдать за Андерсом, надеясь, что уроки Первого чародея все-таки не прошли для целителя даром.

Хоук не водила с ним тесной дружбы, справедливо боясь одержимого мага, но все же иногда заходила проведать, поэтому ее очередной визит к Андерсу не был чем-то из ряда вон выходящим. Чуть позже Адвен заметил, как Агнес в сопровождении Андерса, Фенриса и Себастьяна спускается куда-то в нижние проходы Клоаки. Это его тоже не удивило: Хоук частенько отправлялась на дело туда, куда любой порядочный дворянин сунулся бы только под страхом смертной казни. Четверо авантюристов надолго пропали из поля зрения Сураны, и он спокойно переругивался с клиентами Томвайза и замешивал очередной яд. Внезапно его отвлек громкий крик. Кричала женщина – более того, голос принадлежал Хоук. Это было что-то из ряда вон выходящее: ферелденка не относилась к числу впечатлительных и легкоранимых леди.

- Кажется, я там Рибу увидел, - машинально проговорил Адвен, откладывая склянку с реагентом в сторону. – Пойду потолкую с ним кое о чем.

- Иди.

Равнодушие Томвайза порой выводило Сурану из себя, но он уважал и ценил своего патрона за полное отсутствие любопытства. Томвайз никогда не спрашивал о чем-то, выходящем за рамки его работы. Лучшего нанимателя скрывающемуся от всех Серому Стражу нельзя было и пожелать.