Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 8 из 13



– Подожди, я задала всего четыре.

– Позволь мне не согласиться! – Морфей поднес руки к полосе лунного света и пошевелил пальцами, изображая фигуры на стене – пугающе реальные. Одни походили на чайные чашки, другие на грибы, третьи на розы, небрежно нарисованные брызгами краски. – Ты задала четырнадцать, хотя большинство из них были пустыми и бессодержательными. Во-первых, ты спросила, умею ли я играть в «двадцать вопросов». Согласись, это был вопрос. Далее, когда я предложил загадать загадку, ты спросила: «Что?» Еще один вопрос. Потом, когда ты велела не называть тебя птичкой, ты спросила: «На мне есть перья?» Затем: «Ясно?» И, наконец, ты уточнила, что я имел в виду, когда сказал, что ты – нечто большее, чем просто имя. Ты правда думаешь, что всё это было необходимо? Конечно, когда ты спросила про фей – кто они такие и правда ли способны усмирить ваших полоумных сторожей – от этого уже мог быть какой-то прок.

У меня запылали уши.

– Я живу не в зоопарке, и тут нет сторожей, – прорычала я.

Морфей ухмыльнулся и пальцами изобразил кролика, скачущего по стене.

– Добавь к этому четыре вопроса про меня и про мой дом – единственные, которые имели некоторый смысл. Итого одиннадцать. К сожалению, один из них ты повторила дважды, после того как попросила меня замолчать. А потом спросила: «Это правда?» Еще три. Значит, остается всего шесть. Выбирай слова с умом.

Подавив гневный рык, я сжала ручку в ладони, так что она врезалась в кожу.

– Ладно, – сказала я.

Я должна была задать вопрос, на который очень боялась получить ответ, прежде чем он успел бы хитростью лишить меня этого шанса.

– Ты связался с моей мамой, так? Когда она была еще девочкой.

Стиральные машины и сушилки замолкают, когда магические нити света втягиваются обратно в тело Морфея. Его лицо делается серьезным. Он снимает шляпу и кладет ее на колени.

– Я пытался, Элисон. Но ее рассудок оказался слабее, чем я ожидал.

Я бросаю блокнот и встаю.

– Ты сказал, что безрассудство достойно второго шанса на жизнь. Так почему ты не подхватил мою маму? Ты же спас меня! А она падала с гораздо меньшей высоты! Ты мог бы удержать ее в воздухе!

Слезы застлали мне глаза. Я была в ярости, хотя злилась, наверное, больше на себя, чем на него. Я же обещала, что больше никогда не буду плакать.

Морфей смотрел на меня, не вставая с пола. Драгоценные камни у него под глазами блеснули дымчатым фиолетовым цветом, а на лице появилась нежность. Как будто он отчасти мне сочувствовал.

– Твоя мать предпочла сделать это прилюдно. На парковке было слишком много зевак. Я ничего не мог предпринять. А если бы она выпрыгнула из окна повыше, ее удержали бы собственные крылья. Эти две ошибки стоили ей жизни.

– Нет. Это ты стоил ей жизни. Почему ты беспокоишь мою семью?

Если бы Морфей отпустил на этот счет какую-нибудь глупую шуточку или заметил, что я по-дурацки истратила четыре вопроса (осталось всего два), я бы окончательно утратила власть над собой. Я бы удушила его голыми руками, наплевав на магию.

Но, к счастью, Морфей лишь покачал головой и сказал:

– Я не отвечаю за всё то зло, с которым ты столкнулась в течение жизни. И я здесь не для того, чтобы вознаградить тебя за страдания. Я предлагаю тебе способ почтить смерть матери. Примириться с тем, что она погибла.

Я смахнула горячую влагу с лица.

– Я не хочу с этим мириться! Я всегда мечтала только об одном – узнать ее! Единственное, что мне осталось, – эти дурацкие книжки! Книжки, которые погубили маму!

Я пнула их ногой. Книжки заскользили по полу, но не улетели далеко. Я гневно посмотрела на них, желая, чтобы они взмыли в воздух и набросились на Морфея, как хищные птицы… чтобы у них выросли клювы, и они выклевали эти прекрасные, бездонные черные глаза, полные зловещих загадок и еще более зловещих ответов.

Словно услышав мои мысли, две книжки оторвались от пола, бешено хлопая страницами, словно крыльями. Они понеслись к Морфею и попытались на него напасть, но он словно ждал этого – и скрылся под куполом из синих молний.

– Восхитительно, – произнес он с чем-то вроде гордости в голосе и поправил галстук. – Дай мне знать, когда перестанешь истерить.

Подождите. Это я оживила книжки? Я заставила их взлететь? У меня отвисла челюсть.



Невозможно. Книги со стуком упали на пол, как будто логические рассуждения убили их.

– Я это сделала.

Я просто констатировала факт.

Даже в шоке мне хватило осторожности не задавать вопрос. У меня осталось всего два… «выбирай слова с умом».

Я перевела взгляд с упавших книг на Морфея, который убрал купол магии и снова стоял без защиты в лунном свете, терпеливый и серьезный.

– У моей матери были такие же способности, так?

Морфей надел шляпу.

– Да, хотя у нее они дремали. Я пытался пробудить их, показать ей во сне, на что она способна. Побуждал Алисию оживить рисунки на стенах. Но прежде чем она смогла… – Он вскидывает руку. – Впрочем, неважно. Ты оживила книжки, почти не прикладывая сил. Подумай, чего ты можешь достичь, если найдешь наставника и не будешь отвлекаться. Ты все-таки знаешь свою мать. Потому что магия была частью нее. Ты разделяешь с ней то, что она оставила тебе – волшебство в крови. Как ты предпочтешь с этим поступить – твое дело. Всё, что она хотела, – свободы и спасения. Можно сказать, что она этого достигла. Но что касается тебя… что-то мне подсказывает, что подобный финал не удовлетворил бы человека с твоей… энергией и решимостью. Так чего же ты желаешь, Элисон?

Я не колебалась.

– Я хочу покинуть этот мир.

Мой голос казался слабым и прерывистым, как струйка воздуха. Обессилев, я села на свою куртку и скрестила ноги, подражая позе Морфея.

– Но я хочу и еще кое-что…

Он улыбнулся.

– Конечно. Ты хочешь всего. Корону, трон, робких подданных, которые лежат у твоих ног. И ты это получишь. По праву. У тебя отняли твое законное наследство, но ты его вернешь. Полагаю, пора показать тебе мой козырь, маленькая принцесса.

Он вытащил свернутую трубочкой бумажку из рукава пиджака и развернул ее. Я увидела красивые вьющиеся буквы. Золотистые чернила казались влажными, но я знала, что это не так, потому что они не размазались. В них отражался свет фонарика.

«Разбей камень перышком, пройди лес за один шаг, удержи океан в ладони, измени будущее прикосновением пальца, победи невидимого врага, раздави ногой целую армию, разбуди мертвых, овладей силой улыбки».

– Не понимаю.

– Это испытания, – ответил Морфей. – Если ты пройдешь их, то свергнешь узурпатора, занявшего твой трон, и станешь настоящей Червонной Королевой. Половина Страны Чудес будет в твоей власти, и тебе не придется возвращаться в этот зоопарк.

Я проглотила ком в горле. Меня постепенно охватило радостное волнение, теплое, сладкое; я походила на дерево, которое почувствовало, как с первым дыханием весны по его ветвям потекли соки. Это пробудилась моя волшебная интуиция. Я нашла место, где могла чувствовать себя как дома. Место, которым была предназначена править. Там закончится мое одиночество, и всё будет зависеть от моей милости.

– Но как же я выполню эти невозможные вещи?

Морфей скатал бумажку и спрятал обратно в рукав.

– Это твой двадцатый вопрос. Очень разумный. Ответ – в загадке, которую я тебе загадал. Если ты еще не отгадала ее, подумай вот над чем: смысл чего угодно может измениться, просто если взять другой ракурс… смотри на слова и на мир через калейдоскоп, а не телескоп.

Я кивнула, потому что он был прав – каким-то странным и нелепым образом. После всех его намеков о мудром выборе слов я и правда начала смотреть на вещи иначе. Аллюзии против прямого значения, инстинкт против логики, бесконечность против…

– Время, – шепотом произнесла я.

Это был ответ на загадку.

– Верно, – сказал Морфей, встал и вытянул из-за ворота маленький ключик на цепочке. Он поднес его к свету, и ключик заблестел. – Тебе пора учиться. Пора пройти испытания. Пора вернуть себе своих подданных.