Страница 2 из 9
Она почему-то вздрогнула, когда услышала это имя. В голове снова нелепая мысль: "Это не я".
- Как вы думаете, почему вам снятся все эти сны?
Нервно потирая ладони, она пожала плечами.
- До аварии вам снилось нечто похожее?
Она отрицательно покачала головой. Психолог сделал очередную пометку в ядовито-зеленом блокноте. Ей с первой встречи не понравился цвет - он вызывал чувство необъяснимой тревоги. Сам Виктор Андреевич вызывал в ней чувство необъяснимой тревоги.
- А девочка из сна кажется вам знакомой?
- Я, я не знаю. Не помню.
- Хорошо. А дом, что вы видите?
- Нет, кажется. Я, я не знаю.
- Хорошо.
Мария почувствовала, как слезы начинают жечь глаза и с отчаянием выкрикнула:
- Что здесь хорошего?! Что мне делать? Я шестой раз прихожу к вам, сажусь в это дурацкое кресло и рассказываю эти жуткие сны! Зачем вы меня мучаете? Почему не пытаетесь выяснить причину кошмаров?
- Мария, вы на взводе, понимаю - такая травма не может пройти бесследно. Возможно, это последствия. Назовем их посттравматическим шоком. Такое случается. В моей практике бывали случаи, когда пациенты начинали слышать голоса и даже вспоминать вещи, которых до этого не знали. Успокойтесь, глубоко вдохните и равномерно выпустите свою агрессию.
Она не стала следовать его совету и лишь надула щеки, как обиженная маленькая девочка. От него это не ускользнуло, и он почти отцовским тоном добавил:
- Не будьте бякой. Если хотите, мы можем вернуться к тому, с чего начали.
Не будь бякой. Кажется, так говорил ее отец. Да, он называл ее своей маленькой бякой каждый раз, когда она дулась. Прошло уже больше двух лет, как его не стало. Они были очень близки. Он умер от болезни...
Растерянность. После аварии многие вещи стерлись из памяти, в том числе и название болезни, зато появились эти сны, а еще головная боль. Вот и сейчас она начинала ощущать ее приближение. Это было похоже на усиливающуюся барабанную дробь во время марша, вот только мысли в голове не маршировали, а сбивались в кучу. Она подумала о красном одеяльце с белыми слониками, о том, какое оно мягкое. Кажется, из плюша. Да о чем она только думает?! Это ведь сон. Нет никакого одеяльца!
- Так вы желаете продолжить? - голос Виктора Андреевича вернул ее к реальности.
Мария неуверенно взглянула в его такие чужие и одновременно знакомые глаза и медленно кивнула.
- Хорошо.
Очередная пометка.
- Я хочу, чтобы вы закрыли глаза и представили, что находитесь в том доме.
- Вы ведь хотели начать сначала, - растерянно заметила Мария, разглаживая несуществующие складки на светло-сером платье.
- Мы и начнем, но постараемся отключить ваше ощущение реальности.
Ощущение реальности? Он действительно это произнес?! Да она уже больше месяца живет в каком-то непонятном мире и едва узнает окружающих людей!
Виктор Андреевич тем временем продолжал:
- Вы готовы?
Она неуверенно кивнула.
- Хорошо. Вы в том доме. Опишите его.
Мария закрыла глаза и произнесла:
- Двухэтажное здание с зеленым забором.
- Какая крыша?
- Зеленая. Кажется, шифер.
- У этого здания есть какие-то особенности?
- Да нет.
- Вы не уверены.
Она уже ни в чем не была уверена. Память услужливо рисовала непонятные образы зверей. Мария видела то ли белку, то ли лисичку. Образы больше всего походили на детские рисунки, но во сне не было ничего подобного. Откуда же они взялись?
- Вы что-то вспомнили?
Она не ответила.
Психолог продолжил:
- Хорошо. Идем дальше. Заходите в дом. Опишите обстановку.
Она будто снова погрузилась в сон и отчетливо увидела кремовые обои, фотографию в рамке. На ней были мужские глаза: серые глубокие и невероятно уставшие, а чуть левее на стене висела корзина с искусственными цветами. Это были белые розы.
- Мария, что вы видите?
Она должна была ответить, но словно чья-то рука закрыла рот и повела дальше по закоулкам сна. Или памяти? И она была не в силах произнести ни слова и просто смотрела по сторонам.
Мария видела деревянный прямоугольный стол без скатерти. Вся его поверхность была усыпана разноцветными подставками под горячее: они были похожи на гигантское конфетти. Неожиданно в памяти всплыл короткий фрагмент: она задувает свечу на кремовом торте, а вокруг разбросаны конфетти. Да, она помнит этот день. Кажется, это ее двадцатый день рождения.
Откуда-то издалека донесся голос:
- Мария, с вами все в порядке? Мария...
Она открыла глаза. Виктор Андреевич навис над ней, подобно иссохшему атланту.
- Вы в порядке?
Мария его будто не слышала. Она все еще думала о дне рождения и пыталась вспомнить с какой начинкой был торт.
- Мария...
Она попыталась приподняться, но Виктор Андреевич мягко и настойчиво вернул ее в кресло, и тут она неожиданно вспомнила:
- Это была вишня!
И начинка была именно такой, как она любит: изредка попадающиеся целые ягоды наполняли рот кисло-сладким вкусом.
- Вишня? О чем вы, Мария?
Женщина помотала головой, и длинные смоляные пряди упали на лицо. Она словно пыталась отогнать сумбурные мысли и вернуться в реальность. Получилось. Пропал и дом из сна, и кремовый торт, но она была рада, что вспомнила хоть что-то. Мария не сомневалась: вишни были реальными воспоминаниями, и это придало ей уверенности. Наконец она смогла ответить Виктору Андреевичу.
- Я люблю вишню, - и даже улыбнулась.
Психолог выглядел растерянным. В его узловатых пальцах снова появился блокнот. Очередная пометка.
- Вернемся к вашему сну. Что вы видели?
- Все то же самое, - уже спокойнее ответила Мария. - Дом, мебель, еще фотографию.
- Фотографию?
Он насторожился или ей кажется?
- Расскажите о ней.
- Прямоугольное фото в белой рамке. На фото мужские глаза.
- Вы видели их цвет?
- Они серые.
Очередная пометка.
- Что еще?
- Все остальное я вам уже рассказывала, - она снова теребила свое платье.
- Может появились какие-то новые детали?
- Только фотография.
Пометка. Мария снова обратила внимание на обложку. На долю секунды, словно светлячок во тьме, в голове вспыхнула мысль: "Не надо сюда больше приходить". И так же быстро, как появилась, мысль исчезла - светлячок улетел.
Виктор Андреевич поправил очки в золотистой оправе и произнес:
- Хорошо. Если вы еще не устали, поговорим о форме вашего сна.
Именно это пугало ее больше всего. Виктор Андреевич будто прочел мысли:
- Не бойтесь. Расскажите все, как есть.
Она неуверенно кивнула.
- Как начинается ваш сон?
Мария снова начала теребить подол серого платья и не к месту подумала о том, что даже в школьные годы ее одежда была неброской. На выпускном у нее вообще было самое простое платье бежевого цвета. Еще одно воспоминание? Мария улыбнулась, и это не ускользнуло от психолога.
- Мария, вы что-то вспомнили?
- Я... так, мелочь.
- Если вы что-то вспомнили... - Договорить он не успел.
Навязчивая трель телефона заполнила собой все пространство, и Виктор Андреевич вынужден был ответить. Мария наблюдала, как он подходит к вешалке, хлопает по карманам черного плаща, и этот простой жест показался ей знакомым. Барабанная дробь вернулась так резко, что она сморщилась и схватилась за голову. Мелодия тем временем нарастала. Виктор Андреевич наконец коснулся дисплея:
- Не сейчас, я перезвоню. Нет, не заходи.
Мария видела его напряженное лицо, видела, как он поправил очки, как покосился в ее сторону, а головная боль уже становилась невыносимой. Всего мгновение и единым взмахом Марию накрыла тьма.
Глава 2