Рабыня Смерти

Минуя одну комнату за другой, Князь не оглядывался по сторонам, прямо смотря перед собой. Ему не нужно было поворачивать голову, чтобы ясно видеть каждого раба, открывающего двери и склоняющего голову перед своим правителем. Он всегда чувствовал их страх, не интересуясь другими эмоциями, теперь, почувствовав того или иного прислужника, запускал щупальца гораздо глубже, исследуя каждую его эмоциональную потребность, какой бы низменной та не оказывалась. Всех их объединял страх, заглушающий по своей мощности все остальное. Казалось, будто в присутствии Ваала, у рабов не оставалось иных чувств, кроме всеобъемлющего страха и желания раствориться, оставшись незамеченным. Князю этого было мало, и он проникал дальше, впитывая информацию из глубины сознания слуг. Он поднимал на поверхность похоть, сдувал пыль с тоски и грусти, и разжигал огонь ярости, направленной на конкурентов. Оказавшись у подножия Коруса Синистри, Ваал перестал отличать одного раба от другого. Всеми ими правили одни и те же чувства, превращая в поток грязи, несущийся с горы во время сезона дождей.

Сияние платины, отвлекло Князя от скучных мыслей. Он поднимался по ступеням вверх, чувствуя силу веков, замурованную в металл. Ему нравился весь путь до самой верхней ступени, позволяющий забыть на протяжении этой краткой дороги обо всем, кроме силы, исходящей от древних мощей, ежеминутно увеличиваемой источником. Опустившись на платину и откинувшись на спинку трона, Ваал закрыл глаза, отдаваясь на растерзание паутине силы, оплетающей его изнутри. Тьма, пронзаемая разрядами всепоглощающей мощи, заполняла его, стирая все слабости, оставляя лишь бесстрастие и смерть. Впитывая черную энергию, он восстанавливался, избавляясь от ненужных привязанностей и возвращаясь в свою стихию, позволяя необъятной силе распространиться по вселенной, взбудоражив каждый из слоев материи.

Гул шагов, постепенно заполняющий зал, ворвался в немую тишину. Нарастал топот ног, приближающихся к Ваалу, прерывая момент единения силы и напоминая о насущных проблемах. Энергия Коруса Синистри продолжала подпитывать Верховного правителя, отгораживающегося от настоящего и продолжающего пребывать в коконе тьмы. Звуки вокруг затихли, не решаясь нарушить спокойствие Князя. Они видели, как сквозь его личину проглядывала истинная сущность, и от этого зрелища переставало биться сердце, сковываемое ледяными тисками ужаса. Затаив дыхание, они не могли даже отвести взгляд в сторону, завороженные жутким зрелищем. Очертания фигуры Ваала размылись, будто их кто-то стер ластиком. Во все стороны от трона расползались черные перья, стремящиеся достать до всего живого. Скованные страхом заключенные и стража, покорно взирали на пробивающуюся бездну и ждали своей участи.

Глаза правителя резко открылись, пронзая собравшихся ледяной пустотой тьмы. Черные как уголь, они сливались с его сущностью, утеряв привычный голубой цвет и избавившись от знакомого образа. На присутствующих смотрела пропасть, в которой застыло время. Без прошлого, без будущего, без настоящего. Медленный поворот головы Хозяина, заставил упасть на колени двух огромных иергонов, заточенных в кандалы. Стража, словно загипнотизированная, пропадала во тьме, отбирающей любые желания, кроме подчинения. Ваал не произносил ни слова, разглядывая заключенных. Привычные бесстрашие и неприступность, присущие иергонам, отступили под напором вековой силы, оставив вместо себя безотчетный страх. Молчание Князя множило их ужас, превращая в нечто, что не поддавалось описанию. Словно страх каждого создания во вселенной пропустили через них и заперли внутри. Черная кожа покрылась испариной, а сердца стучали, отбивая погребальный мотив.

- Кто из посторонних, прошел в охраняемые тобой покои?- обратился к одному из иергонов Хозяин. Его железный, громоподобный голос распространился по залу, отдаваясь эхом от каменных стен. Теперь он слышался иначе. Звуки больше не напоминали человеческие. С заключенными разговаривала сама тьма, не знающая поражений.

- Через меня прошли лишь безликие, Хозяин, - не моргнув ни разу, ответил демон, завороженный тьмой.

- Почувствовал ли ты присутствие посторонней магии?

- Нет, Хозяин, - отвечал словно робот.

- Покажи мне, - Князь поднял руку вверх, заставляя встать на ноги иергона.

Протянув руку перед собой, Ваал вытягивал из стражника воспоминания. Череда картинок, рисующих дежурство демона у покоев рабыни, сменялась со скоростью, опережающей скорость света. Он видел его глазами двух безликих девушек, следующих к охраняемым дверям. Просканировав безликих, иергон не заметил ничего странного. Только Князю показались движения одной из девушек чуть более нервными, чем принято у прислуги их уровня. Более плотно прижатый подбородок к груди, слегка дрожащая корзина в руках и сбивчивое дыхание. Не оставалось никаких сомнений, что именно она пронесла записку в комнату девчонки.

Ты выполнил свое предназначение, - равнодушно произнес Князь, развернув руку ладонью к себе и сжав пальцы так, будто в руке находился какой-то предмет. Слегка потянув слегка за невидимую веревку, Ваал внимательно следил за иергоном. Черные, как ночь, глаза Князя словно проникали в самую сущность стражника. Через мгновение иергон закинул голову назад, издавая булькающие звуки. По всему телу вздулись вены, выпирая наружу. Иергон напрягся, словно натянутая струна, продолжая хрипеть. Изо рта запузырилась черная кровь, выплескиваясь наружу. По коже побежали волдыри, лопающиеся через секунду и оставляющие после себя сжимающуюся кожу, постепенно слезающую с тела, будто тонкая бумага, тлеющая на сигарете. Широко раскрытые глаза иергона начали вытекать из глазниц, оставляя вместо себя кровавые дыры. Могучий страж на глазах превращался в освежеванный, обожженный труп. Напряженное тело обмякло и опало на пол, окрашивая камень кровью. Темная лужа медленно растеклась к подножию Коруса Синистри. С первой черной каплей темные жгуты вен ожили под блестящим металлом. Капля за каплей впитывалась древней силой, питая энергию смерти. Вражеские кости начали дышать, насыщаясь принесенной им в наказание живой силой. Пытаясь выбраться из вечного заточения, останки пришли в движение, издавая беззвучные крики. Мучения заточенных, переносимые из века в век, становились сильнее. Они позволяли Князю черпать их энергию, приумножая собственные силы. Ваал чувствовал страдания древних неприятелей, наслаждаясь тёмной энергией. Силы, передаваемые Корусом, помогали Ваалу вернуться к истокам и стать тьмой, лишенной всего, что свойственно живущим. Уходило все второстепенное, оставляя лишь нерушимую связь со вселенной и долгом.