Страница 122 из 177
Спертый, пропитанный алкогольными парами критониса, загустевший воздух давил. Шёлковые разноцветные подолы платьев, позволяющие взглянуть на обнаженную кожу дам через нескромные разрезы, мелькали со всех сторон. Знатные демоны, щеголяющие перед самками во фраках, посылали звериные флюиды, обещая горячую ночь. Несмолкаемая болтовня, напоминающая рой жужжащих мух, становилась лишь громче, раздражая своей бессмысленностью. Постоянные осторожные взгляды, одни наполненные страхом и завистью, другие преклонением и вожделением, сопровождали Князя везде, где бы ни появился. Медленно прохаживаясь среди элиты Инфериатоса, он считывал эмоции окружающих, словно те сами нашептывали ему на ухо о своём состоянии. Похоть, жадность, кровь, чревоугодие и снова, похоть и кровь, то основное, на чем были сосредоточены помыслы присутствующих. Для Ваала подобные интересы и желания народа были естественны, Князь не ожидал от себе подобных иного, получая удовлетворение от того, что мир всё такой же, каким знал его тысячелетия. Несмотря на презрение, с которым взирал на слабых, подверженных страстям подданных, среди избалованной верхушки Тёмного мира он чувствовал себя спокойно и твердо стоящим на двух ногах в отличие от собственного замка, где в последнее время старался находиться как можно реже.
Слишком многое начало выходить из-под контроля, уничтожая его самообладание, тем самым лишая трезвости ума и хладнокровия, необходимых правителю для принятия верных решений. Время нещадно приближало наступление новой эры, и Князь не мог допустить ошибки, подвергнув опасности не только империю, построенную отцом и расширенную благодаря прозорливости и во многом хладнокровию Ваала, но и всё мироздание. Война с Кронидом набирала обороты. Потеряв опору, он даст полукровке понимание о существовании слабостей у Верховного Князя, и этим подтолкнёт ублюдка в направлении, которое укажет тому, как пошатнуть Корус Синистри под Истинным правителем. Ваалу требовалось моментально исправлять ситуацию.
Решение отселить девчонку в отдельные, тщательно охраняемые покои, оказалось единственно верным. Испытывать крепость собственного самоконтроля в её присутствии не представлялось возможным. Еще одна подобная стычка, и он раздавил бы рабыню, выпив душу без остатка и разрушив скалу, на которой держалась надежда на пророчество.
Держа в руках бездыханное изувеченное тело рабыни после вспышки неконтролируемого гнева, смешанного с диким желанием, просыпающимся у Ваала рядом с ней, Князь понял, что если продолжит прятать девчонку рядом с собой, то покончит с ней раньше врагов. Осознавая, насколько велика вероятность подобного исхода, глядел на её шею, где под тонкой белой кожей еле заметно подрагивала вена, свидетельствующая о том, что он до сих пор не уничтожил единственное звено, связующее с новой эрой.
Саше требовались восстановление и уход, который Ваал не мог обеспечить рядом с собой, но и прятать вдалеке от себя не считал разумным, понимая, что тогда не сможет защитить. Определив для девчонки покои главной наложницы, он не сомневался в верности принятого решения, как и в его опасности. Выделив среди остальных, Князь автоматически превратил её в мишень для всех недоброжелателей и в первую очередь для тех, кто уже знал о её существовании и, вероятнее всего, о предназначенной ей роли.
При выборе подданного, способного позаботиться об Александре, у Ваала был только один вариант. Он мог доверить её лишь единственному надежному воину, проверенному в деле и испытанному на прочность. Далеко не сразу Рогнеда обрела расположение Хозяина, лишь пройдя через множество битв и испытаний, смогла обратить внимание Князя на свою исполнительность и преданность, продемонстрировав беспрекословное выполнение приказов. Брошенная раз за разом в самое пекло, эта воительница выходила живой даже из самых патовых ситуаций. Упорство и отвага, с которой она отдавалась службе и долгу, так и оставались незамеченными верховными чинами, если бы не пойманный ею шпион Кронида, затесавшийся в ряды воинов корды Ваала. Тогда-то бойкая девчонка и привлекла внимание, вырвав возможность проявить себя. Лишь доказав свою преданность, Рогнеда получила доступ к Александре. Тем самым став одной из нескольких приближенных, входящих в узкий круг избранных, удостоенных чести во чтобы то ни стало оберегать рабыню.
В последнее время Ваал не доверял никому в замке и, тем более, за его пределами. Атмосфера в Инфериатосе накалялась всё сильнее с каждым днем. Чем ближе он становился к исполнению пророчества, тем больше скрытых атак приходилось отражать. Девчонка уже превратилась в мишень. Ваал так же чётко знал, что теперь ей круглосуточно нужна охрана, и прятать её у себя, подвергая угрозе быть уничтоженной им самим из-за той глупости, что сводила его с ума, неразумно. Лучше позаботиться о безопасности рабыни и держать на близком расстоянии, позволив самым надежным воинам, находящимся в здравом рассудке и сохраняющим хладнокровие, оберегать её. При выборе Рогнеды в телохранители Александре учитывался ещё один важный факт, между девушками успела установиться некая связь, способствующая успеху при отражении любого нападении. Именно такой защитник и нужен был Князю для Александры, готовый сделать все не только по приказу, но для которого защита подопечного станет приоритетной из-за личной привязанности. Отдалив девчонку от себя, Ваал смог вновь выстроить стену, отгораживающую мысли о ней. Но те словно паразиты, находили лазейки, просачиваясь через самые крошечные трещины.
Ваал прислушивался к едва различимому пульсу Александры, и его сердце медленно покрывалось коркой льда. Он видел, что сотворил, и понимал, еще немного и уничтожил бы ее полностью, не оставив о девчонке даже воспоминаний. Представив подобное, почувствовал, что грудь сжали тиски, простреливая тело ледяными снарядами.
Даже находясь вдалеке от источника тревог и дискомфорта, созерцая парад тщеславия и самолюбования, Князь снова обнаружил, что она прорывается в мысли. Как бы он ни старался отгородиться от подобных размышлений, девчонка уже пустила корни в его голове, уверенно оплетая ими все внутренности Ваала, переворачивая грудную клетку, врастая в нее и подстраивая под себя. Он не желал терпеть подобное вмешательство, намереваясь освободиться от захватчика как можно скорее, так, чтобы после исполнения пророчества ничто не мешало ему жить как раньше, не отвлекало на ненужную бутафорию.