Великая Степь

— Простите ребята — сказал я вслух — нужда вынуждает.

И принялся снимать сапоги. По правде сказать, очень неприятный опыт, да и тело уже успело окоченеть, но делать нечего или снимать сапоги или идти босиком по степи, и так уже все ноги себе изодрал.

Сняв сапоги, разорвал одну из рубах, сделал портянки и надел их.

Запах из них шел не совсем приятный, а точнее и вовсе ужасный, особенно если вспомнить о моем чувствительном обонянии. Но я все же не неженка, и знаю, что ноги должны быть защищены.

Позволив себе сделать несколько дополнительных глотков воды я, двинулся изучать второй подгоревший шатер. То, что я увидел, мне сразу не понравилось. Огромный топчан посредине, и маленький рядом с ним, для ребенка.

Судя по количеству спальных мест, трупов должно быть больше. Как минимум один детский и один взрослый. Не могла же одна женщина, без защитника, жить здесь с детьми? Или могла?

В этом шатре тоже был сундук, но он был уже открыт и разграблен. Ничего интересного, кроме пары порванных рубах и костяной иголки с мотком жестких, грубых ниток, не было.

Разложив порванную рубаху на кровать, сравнил ее с женской фигурой.

‘Не подходит — покачал я головой — эта рубаха слишком велика, как на двоих женщин-орков. Значит, мужчина все же был? Где он? Его труп в третьем топчане? Его забрали всадники на волках? Или он ушел куда-нибудь и скоро вернется, и застанет свою мертвую семью и меня, мародерствующего в полу сажённом лагере.

Неожиданно мой нос уловил запах мяса, заставив меня вытряхнуть большой топчан и найти в нем кусок вяленого мяса, размером с ладонь.

Рот предательски наполнился слюной, и я, оттерев мясо от налипшего мусора и песка, начал медленно его поглощать, не забывая прикладываться к фляге с водой. Мясо было жестким, и не очень приятным на вкус, но шло хорошо, и от дополнительного куска я бы не отказался, однако больше мое обоняние ничего не учуяло.

Кстати, в шатре обнаружились обожжённые куски темной кучерявой шерсти. Очень похожей на шерсть шестилапых, горбатых гигантов, которых волчьи всадники, гнали в нашу вторую с ними встречу.

Ведь очнувшись после переноса, и увидев мчащихся по степи орков, я, не поднимаясь, ползком, двинулся за ними, точнее в том же направлении, что и они.

Где-то после двух с половиной часов движения, и многочисленных остановок, волчьи всадники, подгоняя стадо больших животных, проследовали в обратном направлении, а над тем местом, с которого они возвращались, вился дым.

Именно в тот момент, я понял, что поступил правильно, отправившись вслед, за всадниками. Впереди меня ждал уничтоженный лагерь, в котором можно было бы поживиться чем-то полезным, и попробовать найти воду.

Так я собственно и оказался здесь. И те трудные часы, медленного движения к цели, были проведены совершенно не зря.

Остался последний шатер, тот, который всадники почему-то не тронули.

Сложив все ценное для меня в кучу, я пошел в сторону шатра, и почему-то нерешительно остановился, отчего-то пришло желание покинуть лагерь, ведь у меня еще столько нерешенных дел, а все здесь бесцельно трачу время.

‘Стоп! — мысленно остановил я себя — Это не мои мысли! Какие еще дела у меня в этой степи? Я вообще-то только появился тут. Мне необходимо собрать с этого лагеря все хоть сколько ценное! Это и есть единственное важное для меня дело.

Откинув сомнения, я смело отодвинул ткань с прохода в сторону, и вошел в шатер.

В нос тут же ударил запах трав и крови. Моему вниманию тут же предстал очень большой, раздетый по пояс и покрытый многочисленными татуировками, седой, широкоплечий, зеленокожий орк. Он сидел в позе лотоса и держал в руках, горящий красным цветом скрюченный посох, исписанный рунами неизвестного мне назначения.

Шокировало то, что виденные мной сегодня всадники, были по прикидкам, гораздо ниже, и меньше, сидящего передо мной орка. Порванная рубаха, которую я нашел в предыдущем шатре, этому монстру тоже была бы маловата.

Орк был очень стар, его лицо было сплошь покрыто морщинами, а белые без зрачков глаза равнодушно смотрели в никуда.

Находился старый орк, в центре круглой печати, нарисованной на земле. Печать, представляла собой круг, и несколько рун нарисованных вдоль окружности с внешней стороны. Руны были незнакомы. Так же все линии печати были обильно покрыты кровью. И я сразу понял, куда делся пропавший со второго шатра, ребенок.

‘Это шаман! — в панике подумал я, и медленно пятясь назад — И судя по всему, очень опасный, и жесткий! Нужно срочно удирать! Ведь к магии я после перехода пока не способен! Проверял уже! Чуть опять не сдох! Отпор я ему точно не дам!’

— Урук-хади! — громким и неожиданно очень глубоким басом сказал старый шаман и шумно втянул воздух носом.

Непроизвольно, по моей спине пробежали мурашки.

Белесые глаза шамана, в упор уставились на меня, и горло тут же сдавили невидимые тески. Мое тело приподнялось над землей. А разум начал судорожно просчитывать варианты, которые помогут мне в этой щекотливой ситуации. Их было не много. Под воздействием адреналина, я на краткое мгновение вошел в транс и со всей силы кинул шаману в лицо тем, что, не выпускал из рук с момента нахождения этого в лагере, а именно мешочек с водой.

Попал хорошо, сильно, вместе с ударом, зрительный контакт между нами прервался и тиски, сдавливающие меня, отпустили.

Не медля ни секунды, я выпрыгнул из шатра и на максимальной скорости побежал из лагеря, на ходу выдернув топор из рук мертвого мальчика-орка.

Бежал я так быстро как мог, однако не в трансе, на него сил у меня просто не было.

Унося ноги, я не видел, как жуткий шаман, вышел из шатра, зачерпнул что-то из мешочка, висящего у него на поясе, и, глядя мне в спину, сдул порошок со своей ладони. После чего, жутко ухмыльнувшись, зашел обратно в шатер.

Глава 1

Солнце неторопливо поднималось над горизонтом, озаряя бескрайнюю степь мягким, утренним светом. Приветствуя новый день, распустились бутоны полевых цветов, золотистые колосья злаковых растений распрямились навстречу теплу. Засуетились мыши, из своих нор вылезли змеи, дневные птицы воспарили в воздух, приветствуя новый день своим чудесным пением. Все степь радовалась солнцу, кроме меня.

Ну а как может радовать утро? Когда ты не выспался, отлежал себе тело на мерзлой земле, а солнечные лучи, попав в глаза, самым бесцеремонным образом, тебя разбудили.

Встав на карачки, я недовольно потянулся, растягивая ‘одеревеневшие’ конечности. И вдохнул в себя невероятно вкусный запах цветущих полевых цветов.

‘Какая необычная ‘вкуснота’!’ — думал я, все вдыхая и вдыхая этот свежий воздух. Ни тебе смрада, ни запаха дерьма, и крыс, ни особо ненавистных ароматов разлагающихся трупов и немытых тел. Хотя — принюхался я — мне бы тоже не мешало бы сполоснуться.

И как я вчера не чувствовал этого незабываемого запаха степи? Видимо не до того было. Жизнь свою спасал. Так что, несмотря на чудесные запахи, витающие в пространстве, не стоит забывать, что я во враждебном и небезопасном месте.

Обостряю слух, рядом никого, а вот где-то впереди слышатся едва различимые голоса.

Что ж, в таком случае можно и размяться.

Встаю, разминаю шею, таз, начинаю вращать руками, делать рывки.

Окончательно проснувшись, чувствую жажду.

Досадливо морщусь, очень плохо, что ночью, в шалаше, в моих руках была только фляга с водой.

Она была бы сейчас очень кстати.

‘И так, нужно решить в каком направлении мне двигаться — подумал я и, оглянувшись по сторонам, пришел к выводу, что никакой особой разницы то и нет, ведь я совсем не представляю, где нахожусь.

Жажда, она накатила на меня с новой силой.

Непроизвольно опустив голову, понимаю, что вот же она, вода! Прямо под ногами! На каждой травинке и цветочке!

Присев, я сложил ладони лодочкой, а между ними вставил несколько травинок. Движение вверх и вот в моих ладонях скапливаются капельки воды. Выпиваю получившуюся воду и двигаюсь дальше.