Страница 36 из 78
– Подожди. – Чародей остановился, шаря взглядом по развалинам.
Деян сел на поваленную ель, разминая ногу, и приготовился ждать; по правде, это было бы весьма кстати.
Но не успел он перевести дух, как Голем вдруг сорвался с места и двинул вперед по тропе едва не бегом.
– За нами что, кто-то гонится? – не сдержался Деян, когда сумел его догнать.
Сердце-гора торчала среди леса, точно надгробие на заросшей могиле.
– Нет, – хрипло откликнулся чародей. Глаза его лихорадочно блестели. – Это мы гонимся. За химерами!
Глава седьмая. Большой мир
– I –
Выглянуло солнце: косые послеполуденные лучи пробивались через поредевший ельник. Тропинка следов уводила вверх по склону. Деян выругался: оползень впереди перегородил дорогу на полста шагов, если не больше.
– Эй, князь! – окликнул он чародея. – Не соизволит ли твоя милость раздвинуть это как-нибудь?
– Зачем? Другие прошли – значит, и мы пройдем.
– По склону лезть небезопасно. И дальше, и тяжелее, и…
– Попроси Джибанда тебе помочь.
Чародей равнодушно взглянул на громоздящиеся впереди завалы и принялся карабкаться наверх.
– Да ты просто не можешь! – выкрикнул Деян ему в спину. Тот не обернулся.
– Мастер не хочет, – извиняющимся тоном сказал Джибанд.
– А шею себе свернуть твой мастер не хочет?
– Что?
– Ничего. Забудь, – вздохнул Деян. – Я пошутил.
– А-а.
– Он, по-твоему, все может, твой мастер?
– Все! – с глубокой убежденностью и гордостью в голосе ответил Джибанд.
– Почему же тогда ползает по земле, как паук, в чужой рваной куртке?
– Почему… – На лице великана появилось озадаченное выражение, но мгновением позже оно вновь сменилось простодушной улыбкой. – Он так хочет. Наверное.
– Странные у него предпочтения… Ох, мать!.. – Деян шарахнулся вбок и едва не напоролся глазом на ветку, когда в плечо ему ударил маленький, но увесистый камень. – Мрак небесный, Голем!!! Какого ты творишь?!
Чародей, остановившийся на каменистом уступе, отряхнул ладони:
– Почему вы двое до сих пор топчетесь внизу? Если ты не можешь тут подняться – так и скажи.
– Допустим, не могу. И что тогда?
– Тогда будем искать обход. Если не найдем…
– Если не найдем?
– Я попробую расчистить дорогу, – сказал чародей. – Но за успех не ручаюсь: великоват завал. К слову, такая помеха возам на пути по нынешним беспокойным временам для твоей Орыжи полезна.
Тут он был прав.
– Ладно уж, обойдусь, – проворчал Деян и осторожно начал подниматься наверх по отчетливо видимой в подсохшей грязи тропинке следов, ведущих в обратном направлении, к Орыжи.
Эта тропинка – который раз уже подсказывавшая, как обойти непроходимый с виду участок, – раздражала больше всего другого: больше усталости, больше боли в ногах, больше натершей ладонь палки. Умом Деян понимал, что придерживаться следов весьма разумно, – и все же это было все равно что пользоваться помощью Кенека и его подонков-сослуживцев.
Накануне было не до того: напряжение и усталость взяли свое, потому путь до придорожной охотничьей хижины Деян едва мог вспомнить, а ночевки не помнил вовсе. На рассвете чародей растолкал его, и он бездумно побрел дальше по дороге, на ходу давясь подсохшим хлебом и стараясь не слишком отставать. Но теперь, когда с часу выхода из Орыжи прошло порядочно времени, когда потеплело и развиднелось, – голова гудела от мыслей самого мрачного толка; словно выглянувшее солнце высветило всю нелепость положения, в котором он оказался.
Сверху вывороченные с корнем деревья выглядели еще внушительнее, чем с дороги. Голем уже спустился и ждал, присев на камень.
«Он сказал, что мог бы попытаться расчистить путь… Всерьез ведь сказал, не в шутку».
Деян поежился, взглянув вниз. Идея выяснить в точности, насколько велики возможности чародея, больше не представлялась такой уж хорошей.
– Помочь? – с готовностью спросил из-за спины Джибанд, по-своему истолковав его замешательство.
Великан передвигался по скользкому склону с прямо-таки звериной ловкостью. Скатка с одеялами и мешок ему нисколько не мешали, хотя тот и выглядел почему-то больше, чем должен был.
– Не надо.
Деян стал спускаться к дороге. Идти вниз оказалось сложнее, чем подниматься, но все же не настолько, чтобы принять помощь, без которой он твердо решил обходиться до последнего, – и хотя бы в этом решении чувствовал сам с собой полное согласие. Гордость требовала не показывать слабости, а голос рассудка твердил, что нет иного выбора, кроме как терпеть. «Хочешь заново научиться ходить – иди, иначе будешь и на двух ногах ковылять, как увечный. Хочешь ходить – иди, несмотря ни на что. Хочешь ходить – иди…». Фразу эту Деян повторял про себя беспрестанно: она хоть немного, но придавала сил.
«Проклятая погода!»
Деян уселся на землю напротив чародея и распустил ворот куртки. Дышалось тяжело; болело и требовало отдыха, казалось, все тело. Голем с задумчивым видом вертел в руках маленькую серебряную фляжку. Приглядевшись, Деян смог разглядеть отчеканенный на ней узор: если взглянуть прямо, тот походил на раскидистый куст, если чуть искоса – на оленьи рога.
– Что это?
– Яд. – Чародей спрятал фляжку во внутренний карман жилета. – Или лекарство: тут уж как посмотреть на проблему.
– А в чем проблема?
– В том, что его мало.
Подошел Джибанд, до того с нескрываемым интересом осматривавший и ощупывавший корни вывороченных деревьев.
– Мастер, а это… оно… всюду так это? – От избытка чувств он всегда терял способность к связной речи.
– Что?
– Ну… это.
Сообразив, что его не понимают, великан указал сперва на корни, затем на живую раскидистую елку.
– Да, всюду. «Это» называется корни: чтобы дерево жило, они должны быть укрыты в земле, – с видимой неохотой попытался объяснить чародей.
– Кор-ни. – Великан, старательно шевеля губами, повторил незнакомое слово. – В земле. Прячутся, как мышь, чтоб их не съели?
– Нет. Им нужна земля, чтобы питать дерево… Дерево так ест.
– А-а. – Великан уставился на свои руки, как часто делал, когда о чем-то задумывался. – Поэтому мертвых людей тоже зарывают в землю? Чтобы живые люди могли есть?
Чародей застонал.
– Мастер? – нерешительно окликнул великан.
– Нет! Нет, Джеб: люди здесь вообще ни при чем. Хватит пока вопросов: подумай лучше над тем, что тебе уже рассказывали раньше.
– Но…
– Хватит!!! – рявкнул чародей. – Сегодня больше никаких вопросов. Понял?
– Ладно, мастер.
Великан, насупившись, отошел в сторону.
Чародей достал флягу; уронил, выругался, поднял. Руки его дрожали так, что он едва смог отвинтить крышку. Остро пахнуло чем-то пряным.
– Пошли! – После пары глотков чародей заметно воспрял духом. – До темноты нужно уйти за большак.
Деян молча встал, посчитав за благо тоже пока воздержаться от вопросов.
– II –
Чародей шел впереди. Великан то догонял «мастера», то отставал, и постоянно оглядывался. Сперва Деян подумал, что Джибанд приглядывает за ним по приказу чародея, но, оказалось, у того был собственный интерес.
– Могу я спросить? – Великан дал чародею уйти вперед и пошел рядом, но все равно говорил шепотом. Впрочем, шепот его слышен был бы и за два десятка шагов.
– Спрашивай.
– Почему мастер не хочет со мной говорить?
– Почему твой мастер не хочет с тобой говорить? – в замешательстве переспросил Деян, ожидавший продолжения разговора о деревьях и похоронах – но никак не расспросов о Големе.
– Да. Почему он…
– Я понял, – оборвал его Деян. – Но…
Он взглянул на чародея: тот не подавал виду, однако наверняка все слышал.
– Честно признаться, я не знаю, Джибанд, – сказал Деян чистую правду. – Не имею ни малейшего понятия. А ты сам как думаешь?