Страница 83 из 108
Алексей впервые с Варей открыл для себя многообразие блюд из простой курицы, с которой его жена творила чудеса. Его скупую похвалу она воспринимала с таким ликованием и бурной постельной деятельностью, что он тут же решал хвалить ее пореже. Он был счастлив с ней по выходным. Варя, с обметанными за ночь полукружьями глаз, просыпалась, зарывалась к нему в объятия и вновь находила самую короткую дорогу к его желанию. Потом она неслась на кухню, гремела там посудой и тащила что-то скворчащее, шипящее, издававшее удивительный аромат. Иногда за выходные они так и не выбирались из постели. А в понедельник он шел на кафедру, где ему начинали с неудовольствием указывать на недостатки в его работе, высказывая мнение, что во всем виновата его жена, которая сама-то давно уже толком ничего не делает. Недовольство их женитьбой было так велико, что Варю, молодой руководитель хоздоговорной тематики выкинул из всех ведомостей на зарплату. И теперь Варя, нахмурив брови, долго соображала по вечерам, как она будет покупать на рынке продовольственные запасы для своего Лешика, рассчитывая только на аспирантскую стипендию в сто рублей.
***
Постепенно до Вари с большим опозданием начал доходить и смысл давних хуторских перепалок с бабушкой, которая утверждала, что порядочная девушка должна выходить замуж только с учетом мнения родителей. Варька тогда робко возражала про любовь и все такое. На ее попытки отстоять в этом вопросе самостоятельность бабка снисходительно цедила сквозь зубы: "Ты девка молодая, за мужем не жила, так откуда тебе знать, что хорошо, а что плохо? Только вдовые, да разведенки сами сходятся. А когда девушек выдают, то старухи всю родову молодых до седьмого колена ради их же пользы перебирают! Ты ведь не за парня замуж выходишь, а за его родителей! Что в ком заложено, то и скажется!" И Варя только теперь начала признавать правоту бабушки и в этом вопросе.
Иногда к ним приезжали свекор или свекровь. Свекор заезжал по служебным делам, непременно напиваясь до бесчувственности к концу рабочего дня. Варя никогда такого раньше не видела в своей семье. Диван в комнате был один, поэтому свекру ее пребывание в комнате мужа явно мешало. Не слушая ее ответы, с пьяным упорством он спрашивал каждый раз, не надо ли ей возвращаться назад, в общежитие. С явным неудовольствием оттого, что тупая невестка так и не понимает прямых намеков, он с ворчанием ложился на пол, на заботливо расстеленный Варей матрас. Переехать в другой город родители мужа были вынуждены именно из-за этой пагубной привычки отца семейства. Но и сменив обстановку, он не собирался ей изменять.
Свекровь, конечно, не пила, но в отношении ее к Варе со времени их спешной свадьбы наступила разительная перемена. Она заранее старалась поставить Варьку на какое-то не слишком высокое место в своей жизни и закрепить это место за Варькой навеки. Варя, еще до свадьбы настроившаяся на доверительное и уважительное отношение к свекрови, чувствовала, что ничто не спасет ее от мелких придирок, если только она допустит маму мужа в свою жизнь чуточку ближе. Она решила просто не реагировать на эту глубоко неудовлетворенную жизнью женщину, пытавшуюся в каждой фразе уколоть невестку за то, что она так счастлива с ее сыном. Родители Алеши не считали нужным заранее согласовывать с ними время своих визитов, за три часа добираясь до них речным трамваем, ломая все их совместные планы. Свекровь любила навещать своих старых знакомых, прихватив за компанию Варьку. В гостях она много шутила, громко смеялась. Демонстрируя свою невестку, она говорила о ней в третьем лице, как о не блещущем умом бедном родственнике. А, придя в их комнатку, становившуюся с ее приездом такой тесной, мрачно умолкала, погружаясь в свои невеселые думы.
Для Вари эти участившиеся весенние наезды родителей мужа, благодаря вскрывшейся ото льда реке, были тягостны тем, что она оказалась связанной с совершенно далекими от нее людьми. Еще до свадьбы, побывав в гостях у Вариных родителей, сваты решили, что те гораздо богаче их. Поэтому теперь они требовали, чтобы любую помощь молодой семье оказывали именно Ткачевы. Да и свадьба Вариным родителям была гораздо нужнее ихнего, ведь не их же сын был беременным. Родственные визиты были и достаточно накладными для молодых, поскольку гости являлись как подарки, с пустыми руками. Иногда свекровь бывала у них проездом, навещая старшего сына, давно уехавшего от них с женой и дочерью. Старший брат не был на свадьбе, с родителями у него были какие-то свои, непонятные для Вари отношения.
Свекровь показывала невестке приготовленные для внучки гостинцы, и Варя видела, что она делает это почему-то нарочно. До их свадьбы родители не слишком часто навещали Алексея, поэтому ему тоже было не по себе, но он все равно делал вид, что ничего особенно в таких участившихся вояжах не видит. О том, чтобы хотя бы в летнее время перед родами молодым можно было оставить работу в садике, теперь уже не было речи. И Варе казалось, что, сама того не желая, она вошла как в реку в чужую, очень несчастливую жизнь, только обострив возникшие до нее нелегкие отношения.
***
К началу лета у Вари неожиданно для всей кафедры появился живот. Мужики, обрадованные редким теперь ее появлением на кафедре, бросившиеся к ней, чтобы по давней привычке пошутить, потрепать по щечке, с оторопью увидели ее набухающее материнскими соками чрево и дурацкую блаженную улыбку, с которой она прислушивалась к чему-то внутри себя. Сразу же вспыхнули огнем все давние сплетни и скабрезные разговоры о ней. Варя проходила сквозь совершенно не касавшиеся теперь ее споры о том, в какие сроки она может родить и что, собственно, из этого следует. Ей было очень смешно, когда ее любимый, придя домой, нервно запретил ей показываться на кафедре, а потом зло допрашивал ее, что у ней было с аспирантом, которого она когда-то, так давно, что и не припомнить уже когда, спрашивала, умеет ли он целоваться. Она хохотала во весь голос, когда он коротко бросил ей в лицо гнусное слово, от которого ее смех высох сам собой.
Алексей решил, что в сложном процессе укрощения и управления своей совершенно, на его взгляд, неуправляемой и порывистой половиной, единственной методологической основой мог служить только секс. Он внимательно просмотрел всю имевшуюся по этому вопросу литературу, и сообщил Варваре дни, когда, по его мнению, они будут заниматься сексом. Остальные дни недели они должны были посвятить научной деятельности, творческому общению и самообразованию.