Страница 3 из 16
– Привет, – через минуту Соколова открыла дверь кабинета, – у нас проблема.
– Привет, – встал из-за стола Антошин. В строгом темном костюме и дорогих туфлях он был похож на солидного бизнесмена, а не на начальника службы безопасности.
– Понимаешь, я специально пришла… Там же уже комиссия… – заговорила Александра.
– Это хорошо, что ты пришла. Я рад, что день начался тобой.
Соколова покраснела:
– Я тоже рада, но понимаешь…
– Понимаю. Ноль, один, один? – улыбнулся Антошин.
– Да, Лучиков. С папкой. Я успела посмотреть, у него бронь. Не понимаю, кто ему эту бронь сделал? На его фамилию запрещено резервировать что бы то ни было.
– Может, кто-то из новеньких?
– Но кто и почему именно сегодня? – Соколова подняла глаза на Антошина.
– Не волнуйся, сейчас попробуем что-нибудь узнать. Мы сначала узнаем, кто зарезервировал ему номер. А там…
– Может, ты спустишься в вестибюль? – спросила Александра.
– Конечно, пошли. – Антошин поправил галстук, пиджак, и они вышли из кабинета. В лифте они ехали молча, но это молчание было густым как сироп. Это молчание было побочным продуктом того удивительного и малоизвестного, несмотря на широкое распространение, явления под названием «любовь».
Задача службы безопасности любого отеля заключается в «защите гостей отеля от сотрудников отеля и защите сотрудников отеля от гостей отеля». Такую вот витиеватую формулу вывел Сергей Антошин через год работы в этой должности. Эта формула совершенно не изменилась и потом, когда появился опыт, собственные наработки и солидная репутация. Конечно, в первую очередь речь шла о банальном воровстве. Но каково же было удивление Антошина, когда он обнаружил, что воруют чаще не у гостей, а у отеля. И воруют не гости, а сами же сотрудники. Это открытие заставило его пересмотреть методы работы и даже потребовать технического переоснащения отеля. Антошин выехал в срочную командировку в Европу, посетил тематическую выставку и закупил специальную систему видео- и аудионаблюдения. Теперь, когда не было уголка, оставленного без присмотра, Антошин принялся за воспитание кадров. Беседы он вел длинные, занудные, персонал кривился. Но в отеле платили хорошо, так что приходилось терпеть, тем более что Антошин завел тесные связи в местном отделении полиции, и все знали, что пойманный на месте преступления просто увольнением может и не отделаться. Гости тоже иногда занимались хищениями – почему-то любили стащить, например, пододеяльник с вышитой монограммой отеля. Таких любителей он заносил в особый список. И тут у Антошина с Натальей возник конфликт. Северцева считала, что если человек оставляет в отеле баснословную сумму, ему можно простить мелкую кражу. Антошин возражал. Победила Северцева. В чем они сошлись, так это в необходимости черного списка клиентов-скандалистов. Одним из самых громких скандалов была история с поддельным мылом. Гость предстал перед дежурным администратором с лицом, покрытым красными пятнами, обвиняя отель в предоставлении недоброкачественной косметики. Отель извинялся, выплатил компенсацию за лечение, сделал подарок, но дело все равно закончилось иском о возмещении ущерба. И вот тут-то Антошин нашел древнего адвоката, который, ухмыляясь в усы, на суде быстро вывел жалобщика на чистую воду.
– Мы понимали, что он врет, но как доказать? – тряс руку адвокату благодарный Антошин.
– Извините, но этот трюк стар как мир. Потрите лицо жестким полотенцем, а в полупустой тюбик с кремом надавите что-то типа силикатного канцелярского клея, – махнул рукой мэтр. – Пройдет это быстро и без проблем, а выглядит впечатляюще.
Эта история произошла тоже в самом начале, так что на подобные уловки в «Гранд-Норде» больше не попадались.
Господин с маленькой папочкой, внесенный в черный список и проникший сегодня в отель неизвестно как, был существом зловредным. Его появление не сулило ничего хорошего. «Пока работает комиссия – никаких конфликтов!» – предупредила всех Северцева, и поэтому, вернувшись к ресепшену, Александра Соболева сменила дежурного администратора, взяв клиента на себя.
– Добрый день, рады приветствовать вас в нашем отеле! – произнесла она, ласково глядя на Лучикова.
– Видимо, не очень рады, если столько продержали, не оформляя! – сварливо пробубнил гость.
«Молодец, Лена, сообразила притормозить оформление!» – одобрила про себя действия дежурной Соколова, а вслух сказала:
– Извините, мы проверяли готовность вашего номера.
– А что тут проверять, я бронировал за несколько дней… Времени у вас было достаточно.
Лучиков насупился еще больше. Большая морщина перерезала его лоб, и показалось, что мужчина сейчас заплачет.
– Конечно, но вы для нас особенный гость, – Александра поторопилась предотвратить вполне вероятную истерику, – поэтому мы сочли нужным еще раз убедиться, что все нормально. Пожалуйста, вот ключи от номера, желаем приятного отдыха в нашем отеле.
– Я работать приехал, а не отдыхать, – огрызнулся Лучиков и направился к лифту.
Соколова посмотрела ему вслед. Этого типа они знали хорошо. Это был вечно угрюмый, вечно недовольный, вечно цепляющийся к персоналу человек. Приезжал он, к сожалению, часто. Командировки его продолжались дней по десять, и к моменту его отъезда персонал был измотан до предела. По всему, именно его характер и был причиной его частых командировок – Лучиков, как потом выяснили, был советником одной корпорации из Нижнего Новгорода и занимался разрешением конфликтных ситуаций. Он приезжал в Москву настоять, исправить, подписать, выхлопотать, выбить, договориться. Характерные для Лучикова качества – въедливость, придирчивость, занудность и дотошность – помогали в его нелегком деле. Его компания платила за один из лучших номеров отеля, и, скорее всего, недостатка в деньгах Лучиков не испытывал. При этом одет был скромно, на многом экономил. С персоналом был разговорчив, общителен – если можно назвать общительностью едкие замечания. Впрочем, иногда Лучиков пропадал и на протяжении суток, а то и двух, его никто не видел. Персонал в эти дни вздыхал с облегчением. Поговаривали, что в Москве у него замужняя любовница, у нее он иногда остается. И предлагали всем отелем скинуться и предложить денег даме Лучикова: пусть разведется, и он тогда у нее будет останавливаться!
Впрочем, скорее всего, это были пустые слухи. Предположить, что Лучиков кому-то приглянется, было сложно. А его отсутствие объяснялось командировками в область.
В «черный список» его внесли после того, как он ночью устроил громкий скандал из-за паука в номере. Никаких пауков, как и других насекомых, в «Гранд-Норде» не было. Северцева требовала периодической дезинсекции номеров. А если и забрела какая-то несчастная летняя букашка через открытый балкон – ну что же, бывает. Лучиков тогда хлопаньем дверей и криками перебудил весь этаж. Паука не нашли, все закончилось извинениями и небольшим презентом от отеля.
– Я прошу сделать что угодно, но больше не размещать этого господина у нас! – потребовала тогда Северцева. – Я никогда не видела его в нормальном состоянии духа. Впрочем, душевное здоровье – это его дело. Но скандалы и придирки слышат другие гости.
И вот Лучиков опять здесь. Кто и когда забронировал на него номер, еще выяснится, но не пускать уже приехавшего гостя нельзя.
– Как ты думаешь, скандал будет? – спросила Саша у Антошина, который все это время находился неподалеку, внимательно наблюдая за Лучиковым и отдавая приказания по мини-рации.
– Черт его знает. Ребята посмотрели, машина та же, приехал один. Из вещей вот эта папка. Наверное, чемодан в багажнике. Он на сколько дней?
– На десять. И чего от него ждать – бог знает!
– В каком номере будет жить?
– В двести десятом. Это же «пожарный номер», – вздохнула Александра.
«Пожарный номер» придумала Северцева – это были апартаменты, которые держались в идеальном порядке на тот случай, если необходимо срочно переселить кого-то из гостей. Всякое бывает – форс-мажор в виде лопнувшей трубы, увы, никто не отменял. В «пожарном номере» всегда было больше подарков для гостей, обязательно стояло хорошее шампанское, шоколад. Отдавая распоряжение о содержании этого номера, Наталья понимала, что гостя, который был, например, разбужен среди ночи, надо окружить особым вниманием, предложить что-то такое, что как-то смягчит его недовольство.