Страница 5 из 21
Изматывающее чтение продолжалось. «Вот они, мои университеты», — тоскливо думал Павел, но в нем уже проснулся азарт охотника — он должен поймать, настигнуть, догнать ускользнувшее от него знание. И он устремлялся за ним, одуревая от терний, которыми, как известно, щедро усеян путь к познанию.
На третий вечер отсутствия мужа дома Маша забеспокоилась. На протяжении их супружеской жизни Павел редко давал повод усомниться в его верности. Но сейчас от смутной тревоги у нее разболелась голова. Она решила прибегнуть к старому испытанному средству, завещанному ей бабушкой. Способ хоть и казался с виду глуповатым и сомнительным, но действовал безотказно. На листке из тетрадки она написала, старательно выводя толстым синим фломастером: «Голова не задница! Завяжи и лежи!» — и повесила перед собой на шторке. Легла, как того требовал текст заклинания, и прикрыла глаза.
Перед ее мысленным взором, словно только и ждали своего часа, поплыли картины соблазнения Павла отвратительными жгучими брюнетками в количестве шести штук. Маша гнала наваждение, но брюнетки лишь становились блондинками, оставаясь при этом не менее отвратительными. Маша перевернулась на бок и попыталась думать о приятном. В дверь кто-то позвонил.
— Кого там еще принесло… — Мягкими шагами она прошла в прихожую и, как женщина осторожная, спросила: — Кто там?
— Слесаря вызывали? — раздался из-за двери мужской голос. Маша вспомнила, что вчера потек кран в ванной, чего прежде не случалось благодаря умелым рукам Павла, но тот который день задерживался, и деваться было некуда.
— Проходите, пожалуйста. — Маша впустила молодого человека в фирменном комбинезоне с эмблемой муниципальной жилищно-коммунальной службы. Сзади комбинезон был украшен изображением Петра Первого на коне, с разводным ключом в руке, на фоне металлопластикового окна. Надо было понимать — в Европу. Лицо Петра с выражением угрозы и морда коня с вывороченными ноздрями торчали в оконной раме, вглядываясь явно в сторону Швеции.
— Вот там, — показала Маша на ванную, — течет!
Слесарь начал возиться с краном. Маша уставилась на его склоненную спину, разглядывая впечатляющую эмблему.
— Господи! Какая банальщина! — заговорил в ней специалист-гуманитарий. Она вышла из ванной с намерением не мешать сантехнику и присела у телевизора. Шло повторение программы Елены Ханга.
«Правда ли, что у женатого мужчины количество сперматической жидкости, выбрасываемое при эякуляции с незнакомой женщиной, значительно превышает то, которое он выпускает со своей женой?» — спросила миловидная дама из зала. Ведущая задумалась, подсчитывая что-то про себя, и ответила утвердительно.
Машу накрыла волна подозрений. Она представила Павла, стоящего перед чужой женой с мерной емкостью в руке. Маша встала и забегала по комнате, не в силах отогнать наваждение. Неожиданно в дверях комнаты появился слесарь, на нем не было ничего, в руках он держал бутылочку, из которой кормят младенцев. Маша тихо ахнула…
— Кран я починил… — как ни в чем не бывало доложил слесарь и обворожительно улыбнулся.
— И что же вы от меня хотите? — холодно поинтересовалась Маша, кутаясь в халатик.
— Тридцать градусов! — бодро ответил молодой человек, но не ей, а миловидной пытливой даме из телевизора, которая желала знать угол наклона члена в момент наивысшего возбуждения. Красавец слесарь приставил транспортир к своему плоскому мускулистому животу, покрытому золотистым загаром, и глазами пригласил Машу убедиться. Сгорая от стыда, Маша присела возле него на корточки и сняла показания. Потом дрожащей рукой взяла бутылочку и, не отдавая отчета в своих действиях, начала эксперимент, который должен был подтвердить или опровергнуть то, что постулировалось в телевизионной программе. Постепенно она вошла во вкус и нашла свои действия вполне оправданными с точки зрения науки и ее возможного значения в жизни всего человечества.
Теперь она начала понимать, что чувствуют исследователи, погружаясь в мир неизвестного, и какие удивительные ощущения ждут их на дороге познания. Кроме того, филолог в Маше помогал ей чем мог. Она вспомнила замечательного писателя Юза Алешковского, в частности его повесть под названием «Рука», и до нее начали доходить новые грани творчества автора.
Когда эксперимент подошел к концу, в комнате неожиданно появились Елена Ханга и любознательная дама из зала. Она выхватила из ослабевших Машиных рук бутылочку, наполовину заполненную горячей жидкостью, и торжествующе встряхнула ею перед лицом ведущей. Маша, ошалевшая от такого развития событий, помотала головой и… проснулась.
В дверь кто-то настойчиво звонил. Она вскочила, пригладила волосы и бросилась открывать.
— Кто там? — Губы ее сами растянулись в улыбке, она еще не отошла от сновидений. Неужели она сейчас увидит того парня с впечатляющими атрибутами…
— Маш, это я, — отозвался пришедший голосом ее мужа.
— Наконец-то! Паша, а где твой ключ?
— Да… потерял, — почему-то радостно объяснил супруг. Маша с подозрением на него посмотрела. Откуда ей было знать, что Павел счастлив сменить фантасмагорические библиотечные видения на созерцание ее, любимой и настоящей.
— Пашенька, я соскучилась, ей-богу! — отмахнувшись от подозрений, пробормотала Маша, прижалась к груди Павла и прикрыла глаза. Как же хорошо!
— Машка, ты войти-то мне дашь?
Маша отступила на шаг, все еще блаженно улыбаясь, но выражение ее лица тут же стало строгим. Не дав мужу раздеться, она спросила:
— Ну и где ты пропадаешь? Между прочим, третий день подряд.
— В библиотеке, Маш, в библиотеке, — честно ответил Павел. Врать было не в его правилах. — Нужно уточнить состав углеродистой стали для бурового инструмента и принять решение, закупать нам сталь за рубежом или обойтись отечественной…
За ужином Маша рассказала ему о своих видениях во время одинокой дремы и похвасталась, что голова совершенно прошла. Павел, держась за версию необходимости совершенствования бурового инструмента, в своем рассказе о проведенном без жены времени был более лаконичен:
— Новая стопка на старые дрожжи!
— О чем это ты? — уловив загадочность реплики, поинтересовалась Маша.
— Кран-то чинить будем? Вот только комбинезон с эмблемой… У меня ведь нет такого, — рассмеялся Павел.
— Зато у меня есть бутылочка для кормления младенцев! — хулигански прищурив глаза, выразительно проговорила Маша и, наклонив голову, медленно двинулась на него…
Следующий поход Павла в библиотеку носил рабочий характер. Он уже не ждал великих откровений от мировой сексуальной мысли. То ли подбор источников таковой в библиотеке оказался скудным, то ли он почувствовал, что простые народные рецепты подскажут ему больше, но он решил, что плодами просвещения он, можно сказать, вполне сыт. Окрыленный успехом, идя в библиотеку в последний раз, он переключился мыслями на иные технологии и зашел по пути в магазин бытовой техники. К его стыду, у них с Машей еще не было стиральной машины — правда, к чести его надо сказать, что исключительно из-за частых переездов.
Оплатив покупку и доставку, Павел порадовался исполнению долга — Маша явно будет довольна! — и с совсем легким сердцем продолжил путь.
В библиотеке Дарья встретила Павла очаровательной улыбкой.
— Кроме вас, Павел Леонидович, никто подобной тематики не спрашивает, — доверительно сказала она ему, как старому знакомому.
— Видимо, дела заедают или сами находят, — небрежно ответил Павел, чувствуя себя достаточно раскрепощенным.
— Вот все, что удалось отыскать, — положила перед ним Дарья новую стопку книг.
— А еще что-нибудь есть?
— Больше ничего нет. Сегодня поищу в Интернете.
Павел прошел в зал, сел под знакомый зеленый абажур. Итак, «Здоровье женщины».
— Строение груди, органы в разрезе… Хоть бы что-нибудь про душу?! — У него росло убеждение в том, что, кроме общеизвестных вещей и научных названий многообразных человеческих взаимоотношений, он здесь ничего не найдет.