Нова

***

- Доброе утро. - Добрый вечер. - По Гринвичу сейчас утро, Руби. - Я следую правилам хорошего тона и приветствую тебя по времени Арка. Иди сюда, - она подобрала свои одежды, пропуская его в черный коридор. - Руби! - Да? - она обернулась через левое плечо. - Я удивляюсь каждый раз, когда вижу тебя. Ты постоянно намекаешь на то, какая ты важная персона. Но ты блистаешь в тени, отбрасываемой Принсом. Много лет назад, когда мы разговаривали у Сены, меня поразила мысль: полюбить ее - словно бросить вызов. - До Парижа - миры и годы, Лок. - Принс управляет тобой. Это раздражает меня, но я, в конце концов, могу ему это простить. Ты никогда не высказываешь своего мнения, пока не услышишь его. Разве что единственный раз на Таафите под истощенным солнцем Другого Мира. Ты думала, что Принс мертв. Я знаю - ты это помнишь. Я думал об этом... Ты поцеловала меня. Но он застонал, и ты бросилась к нему. Руби, он пытается сокрушить Федерацию Плеяд! Все эти миры, кружащиеся вокруг трех сотен звезд... Но это мои миры. Не могу же я позволить им погибнуть! - Ты обрушишь колонну Дракона и заставишь Землю ползать в пыли, чтобы спасти их? Ты хочешь выбить экономическую опору из-под Земли и позволить ее осколкам падать в ночь? Ты хочешь швырнуть миры созвездия Дракона в эпоху хаоса, гражданской войны и лишений? Миры созвездия Дракона - это миры Принса. И ты полагаешь, что он любит свой миры меньше, чем ты - свои? - А что любишь ты, Руби? - Не у тебя одного есть тайны, Лок. У Принса и у меня они тоже есть. Когда ты поднимался по обожженному склону... Да, я думала, что Принс умер. У меня есть полый зуб, наполненный стрихнином. Я хотела дать тебе последний поцелуй. Я бы сделала это, если бы Принс не застонал. - Принс любит созвездие Дракона? - Лок резко обернулся, схватил ее поднятые руки и рванул к себе. Ее грудь вздымалась на его груди. Их лица с широко раскрытыми глазами сблизились. Его губы вступили в борьбу с ее губами, и она, в конце концов, сдалась. Ее нежные губы раскрылись, и его язык коснулся ее зубов. Ее пальцы вцепились в его жесткие волосы, она пыталась закричать. Едва только его руки ослабли, она сразу же вырвалась. Ярость полыхала в ее голубых глазах. - Ну? - спросил он, тяжело дыша. Она запахнула плащ. - Когда оружие отказывает мне, - голос ее был хриплым, как у Мышонка, - я выбрасываю его. Так или иначе, красивый пират, ты... Мы могли бы быть... Но теперь у меня другое оружие.

***

Холл "Черного какаду" был маленьким и голым. На скамейках сидели два киборга. Еще один стоял у двери своей рабочей каюты. Резкие черты лица, белая униформа... Они напомнили Локу другой экипаж, с которым он работал. На плече у каждого сияла алая эмблема Ред-шифт Лимитед. Они взглянули на Лока и Руби. Стоящий у двери шагнул внутрь, и удар дверной плиты долгим эхом отозвался в высоком помещении. Двое других поднялись, чтобы тоже уйти. - Принс спустится сюда? Руби кивнула в направлении железной лестницы. - Он встретится с тобой в капитанской каюте. Лок начал подниматься. Руби пошла следом. Дверь распахнулась, и Лок вошел. И в тот же миг ладонь из пластмассы и металла, прикрепленная к появившейся в потолке телескопической штанге, дважды хлестнула его по лицу. Лок ударил плечом в дверь так, что она загудела. - Это, - провозгласил труп, - за то, что тянул руки к моей сестре. Лок потер щеку и взглянул, на Руби. Она стояла у стены. - Ты думаешь, что я не могу видеть все то, что происходит на корабле? - спросил труп. - Вы, плеядские варвары, и впрямь неуклюжи, как это всегда говорит Аарон. В баке поднимались со дна пузыри, скользили по струпьям обнаженной ноги, задерживались и слипались в ссохшемся паху, перекатывались по груди - сквозь почерневшие лохмотья кожи проступали ребра - и лопались у обожженной безволосой головы. В провале безгубого рта торчали обломки зубов. Носа не было. Трубки и провода обвивали треснутые разъемы. Трубки впивались в живот, бедро и плечо. Жидкость в баке медленно циркулировала, и единственная рука колыхалась из стороны в сторону - обожженные пальцы на ней были скрючены, словно когти. - Тебе никогда не говорили, что подглядывать нехорошо? А ты ведь именно подглядывал. Голос Принса доносился из динамика в стеклянной стене. - Боюсь, что на Другом Мире мне досталось гораздо больше, чем Руби. Две подвижные камеры над баком переместились, когда Лок шагнул вперед. - Для владельца Ред-шифт Лимитед поворот на параллельный курс был не очень-то... - банальность слов не могла скрыть изумления Лока. Кабели для управления кораблем были подключены к гнездам на стеклянной стене бака. Само стекло было частью стены. Кабели ложились кольцами на золотистый и черный кафель и исчезали в медной решетке, скрывающей панель компьютера. На стенах, полу и потолке, в многочисленных рамах и экранах была одна и та же картина вечной ночи. Серая тень "Руха" у края всего сущего. И в центре - звезда. - Увы, - сказал труп. - Я никогда не был спортсменом вроде тебя. Впрочем, ты хотел поговорить со мной. Что же ты имеешь сказать мне? Лок снова поглядел на Руби. - Я уже сказал большую часть Руби, Принс. Ты же все слышал. - Почему-то я сомневаюсь, что ты притащил нас сюда, где вот-вот произойдет звездная катастрофа, лишь для того, чтобы высказаться. Иллирион, Лок фон Рей! Ни ты, ни я не забыли основную цель, притянувшую тебя сюда. Ты не уйдешь, пока не скажешь, где ты собираешься взять... Звезда начала превращаться в Нову. Неожиданно и необратимо. В первую же секунду ее изображение из точки превратилось в мощный прожектор. И прожектор становился все ярче. Руби уткнулась в стену, закрыв глаза ладонями. - Слишком рано! - закричал труп. - Хотя бы еще несколько дней!.. Лок в три шага пересек комнату, вырвал из бака два штеккера и воткнул их в запястья. Третий он ввернул в спинное гнездо. Движение корабля передалось ему. Он включил сенсодатчики. Комната заслонилась ночью. И ночь была охвачена огнем. Преодолевая сопротивление киборгов, Лок развернул "Какаду" и направил его прямо в центр пламени. Корабль рванулся вперед. Камеры заметались, стараясь поймать его в фокус. - Лок, что ты делаешь? - вскрикнула Руби. - Останови его! - завопил труп. - Он ведет нас прямо на звезду! Руби прыгнула к Локу, схватила его. Оба они зашатались. Каюта и звезда стояли в глазах Лока, словно наложенные снимки. Руби схватила кольцо кабеля, набросила ему на шею, перекрутила и стала душить. Кабель сдавил ему горло. Одной рукой Лок обхватил ее сзади, а другой уперся ей в лицо. Она вскрикнула, голова ее откинулась. Ее волосы подались под его рукой, сдвинулись в сторону. Парик упал, открыв обнаженную кожу черепа. Медицина всего лишь вернула ей здоровье. Косметическая пластиковая кожа, восстановившая ее лицо, лопнула под его пальцами. Резиноподобная лента слезла с ее покрытых пятнами впалых щек. Лок отдернул руку. Ее изуродованное лицо закричало сквозь пламя. Он оторвал ее руки от своей шеи и оттолкнул от себя. Руби пошатнулась, наступив на свой плащ, и упала. Он обернулся как раз вовремя: механическая рука двигалась прямо на него. И она оказалась слабее его рук. Он легко удерживал ее на расстоянии, а ее пальцы тянулись к нему сквозь неистовствующее солнце. - Стой! - прорычал он и в тот же миг вырубил сенсодатчики по всему кораблю. Экраны стали серыми. Сенсодатчики были отключены у всех шести киборгов корабля. Огни в его глазах погасли. - Святые небеса, что ты пытаешься сделать, Лок? - Нырнуть в этот ад и зачерпнуть иллирион голыми руками! - Он сумасшедший! - завопил труп. - Руби, он сумасшедший! Он убьет нас. Руби! Все, чего он хочет, - это убить нас! - Да! Я убью вас! - Лок отбросил руку. Она метнулась к кабелю, свисавшему с запястья. Лок снова перехватил ее. Корабль тряхнуло. - Господи, Лок, вытащи нас отсюда! - закричал труп. - Вытащи нас! Корабль снова тряхнуло. Искусственная гравитация упала настолько, что жидкость коснулась крышки бака. Потом гравитация вернулась к норме, и жидкость опала, оставив капли на стекле. - Слишком поздно, - прошептал Лок. - Мы попали в гравитационную воронку! - Зачем ты это сделал? - Просто чтобы убить тебя, Принс! - ярость уступила место смеху. Вот и все, Принс! Это все, что я хочу сейчас сделать! - Я не хочу умирать снова! - пронзительно закричал труп. - Я не хочу сгореть, словно мошка! - Сгореть? - лицо Лока исказилось. - О, нет! Это произойдет медленно, медленней, чем тогда! Десять, а то и двадцать минут. Уже становится тепло, не так ли? А в последующие пять минут станет просто невыносимо жарко! лицо Лока потемнело. Судорога сводила губы на каждом слове. - Ты сваришься в своей клетке, как рыба... - он сунул руку под куртку и потер живот. Оглядел каюту. - Что здесь может гореть? Занавески? Эти доски - они из настоящего дерева? И все эти бумаги? Механическая рука вырвалась из рук Лока и метнулась через комнату. Пальцы сжали руку Руби. - Руби! Останови его! Не позволяй ему убивать нас! - Ты лежишь в жидкости, Принс, поэтому ты увидишь ее в огне прежде, чем загнешься сам. Руби, обгорелая кожа не может выделять пота. Поэтому ты умрешь первой. И у него будет возможность смотреть на тебя, пока его жидкость не начнет кипеть, резина - гореть, а пластик - плавиться... - Нет! - Рука отпрянула от Руби, метнулась через каюту и врезалась в крышку бака. - Преступник! Вор! Пират! Грабитель! Рука была слабее, чем тогда, в Таафите. Стекло - тоже. Брызнули осколки. Питательная жидкость плеснулась на сандалии отскочившего Лока. Труп ворочался в баке, запутавшись в трубках и проводах. Камеры дико раскачивались. Рука царапала мокрые изразцы. Пальцы замерли. Руби закричала. Закричала снова. Она метнулась к баку, пробралась через разбитое стекло, схватила труп, прижала его к себе, поцеловала, вскрикнула, поцеловала еще раз, раскачиваясь из стороны в сторону. Плащ потемнел, впитав разлившуюся жидкость. Крик оборвался. Она выронила тело, привалилась к стенке бака и схватилась руками за горло. Под ожогами и содранной косметической пленкой к лицу вдруг прилила кровь. Она медленно скользнула по стенке. Когда она коснулась пола, глаза ее уже были закрыты. - Руби?.. - порезалась она или нет, пробираясь через стекло, уже не имело значения. Причиной был поцелуй. После таких сильнейших ожогов прошло совсем немного времени, и она должна была находиться в сверхаллергенном состоянии. Чужеродные протеины проникли в ее тело и вызвали грандиозную гистаминовую реакцию. Она умерла в считанные секунды от анафилактического шока. Питательная жидкость из бака... И Лок засмеялся. Смех сначала был похож на грохот перекатывающихся внутри булыжников, потом зазвучал в полную силу, отражаясь от высоких стен капитанской каюты. Победа вызвала этот смех, и она была ужасна, и она была его победой! Он глубоко вобрал в себя воздух. Он держал корабль меж ладоней. Еще ничего не видя, он направил "Черного какаду" в центр взрывающейся звезды. Где-то внутри корабля плакал киборг... (Окраинные Колонии. Полет "Руха", 3172 г.) - Звезда! - закричал Мышонок. - Она превращается в Нову! Голос Тай отрывисто прозвучал по главной линии связи: - Отсюда уходим! Сейчас же! - Но капитан! - закричал Катин. - Погляди на "Черного какаду"! - "Какаду"! Боже мой, он... - ..Лок падает прямо... - ..падает прямо в центр... - ..звезды! - Всем поднять паруса! Катин, твой парус поднимать, я сказала! - Боже... - выдохнул Катин. - Он, не... - Она слишком ярка, - решила Тай. - Выключить сенсоры надо! "Рух" стал удаляться. - О боже! Они.., они в самом деле... Они действительно падают! Она уже очень яркая! Они погибнут! Они сгорят, словно... Они падают! Лок, останови их! Сделайте же хоть что-нибудь! Там же капитан! Надо что-то сделать! - Катин! - крикнул Мышонок. - Выдерни эти чертовы сенсоры! Ты что, свихнулся? - Они опускаются! Нет!.. Это словно черная дыра в середине всего сущего. И они падают туда. Они падают.., падают... - Катин! - завопил Мышонок. - Катин, не смотри туда! - Она разрастается, она так ярка!.. Еще ярче! - Катин! Вспомни Дэна! Выдерни свои штеккеры! - Нет! Я должен это видеть! Что-то грохочет. Она прогнала ночь! Я чувствую, как пахнет горящая темнота. Мне их уже не видно... Нет, вот они! - Катин, перестань! - Мышонок перегнулся через "Ольгу". - Тай, отключи его входы! - Не могу. Я этот корабль против гравитации вести должна. Катин! Выключи сенсоры! Я тебе приказываю! - Ниже.., ниже... Я снова их потерял! Мне их больше не видно... Свет сделался красным... Я больше... Мышонок почувствовал, как корабль дернулся: парус Катина хлопнул. Катин испуганно закричал: - Я больше не вижу! - крик перешел в слезы. - Я ничего не вижу! Мышонок скорчился на койке, закрывая глаза руками, плечи его затряслись. - Мышонок! - рассердилась Тай. - Черт возьми, мы уже потеряли один парус! Отпусти немного свой! Мышонок, ничего не видя, приспустил свой парус. "Рух" удалялся от звезды, а "Черный какаду" падал на нее. И это была Нова. (Окраинные Колонии. Полет "Черного какаду". 3172 год) Ведущий свой род от пиратов, обгоревший в огне, называемый грабителем, убийцей, вором. Стерплю. Я возьму все призы одним махом и стану человеком, лишившим созвездие Дракона его будущего. То, что это будет сделано, чтобы спасти Федерацию Плеяд, не умаляет моего преступления. Сильные люди могут, в конце концов, совершать великие преступления. Здесь, на "Черном какаду", я навсегда потерял свою любовь. Я говорил ей однажды, что такие не приспособлены для осмысленной жизни. Ни для осмысленной смерти - это смерть, единственный смысл которой в том, чтобы предотвратить хаос. И они умерли... Такая жизнь и такая смерть уменьшает значимость, снимает вину с убийцы и ореол - с героя. Интересно, как другие преступники оправдывают свои преступления? Опустошенные миры порождают опустошенных сыновей, способных лишь к игре или драке. Достаточно ли этого для победы? Я разрушил одну треть Вселенной, чтобы поднялась другая, и еще одна балансировала на краю. И я не чувствую на себе греха. Может быть, оттого, что я свободен и зол. Ну, хорошо, я могу теперь оплакивать ее, смеясь... Мышонок, Катин, кто из вас теперь слепец, не могущий видеть меня победителем над этой звездой? Я чувствую, как огонь давит на меня. Как ты, Дэн, я буду балансировать между рассветом и вечером, но призом моим будет полдень! (Окраинные Колонии. Новая Бразилия - 2. 3172 год) Темнота. Молчание. Ничто. Затем забрезжила мысль: "Я думаю... Так или иначе, я... Я - капитан Кроуфорд?" - он старался не думать об этом. Но мысль была им, он был мыслью. Не за что было уцепиться. Мерцание. Колокольчик. Аромат тмина. Это было начало. Нет! Он зарылся в темноту. В ушах еще стоял чей-то крик: "Вспомни Дэна!", в глазах - картина поплывшего оборудования. Слабый звук, запах, мерцание сквозь сомкнутые веки. Он подумал о бессознательном страхе, об огненном потоке ужаса. Но страх уже исчез из сердца, и участившийся пульс толкал его наверх, туда, где ждало его величие умирающей звезды. Сон был убит. Он задержал дыхание и открыл глаза. Перед ним мерцали пастельные краски. Мягко нанизывались друг на друга высокие аккорды. Тмин, мята, кунжут, анис. А позади красок - фигура. - Мышонок? - Катин прошептал это и удивился тому, как отчетливо он себя слышит. Мышонок убрал руки с сиринкса. Исчезли и краски, и аромат, и музыка. - Проснулся? - Мышонок сидел на подоконнике - плечи и левая половина лица залиты мягким медным светом. Небо над ним было фиолетовым. Катин закрыл глаза, вдавил голову в подушку и улыбнулся. Улыбка становилась шире и шире, обнажая зубы. - Да, - он расслабился и снова открыл глаза. - Да. Я проснулся. - Он резко сел. - Где мы? На обитаемой станции Института Алкэйна? - но тут же увидел в окно пейзаж. Мышонок слез с подоконника. - Спутник планеты, называемой Новой Бразилией. Катин вылез из гамака и подошел к окну. За атмосферным куполом, за низкими зданиями черно-серые горы иззубривали близкий горизонт. Он втянул прохладный воздух и повернулся к Мышонку. - Ох, Мышонок, я думал, что проснусь, как... - Дэн получил свое на пути к звезде, а ты - когда мы удалялись. Все частоты были сдвинуты в инфракрасную область. Это ультрафиолет разрушает сетчатку и приводит к таким вещам, как у Дэна. Тай все-таки улучшила момент и отключила твои входные датчики. Знаешь, ты действительно был какое-то время слепым. Мы засунули тебя в медицинский аппарат сразу же, как только очутились в безопасности. Катин задумался. - А что же мы делаем здесь? Что произошло потом? - Мы остановились около обитаемой станции наблюдали за всем этим фейерверком с безопасного расстояния. Ей понадобилось чуть больше трех часов, чтобы достичь максимальной светимости... Мы разговаривали с экипажем станции, когда поймали сигнал капитана с "Черного какаду". Мы покружились там, подобрали его и разрешили киборгам "Какаду" убираться восвояси. - Подобрали его? Ты хочешь сказать, что он выбрался оттуда? - Да. Он в соседней комнате. Он хочет поговорить с тобой. - Так это не вранье - насчет кораблей, входивших в Нову и оставшихся невредимыми? - они направились к двери. Катин забылся от восторга, созерцая великолепие щебня через огромное окно в коридоре, пока Мышонок не сказал ему: - Сюда. Они открыли дверь. Полоса света пересекла лицо Лока. - Кто здесь? Катин проговорил: - Капитан! - Что? - Капитан фон Рей! - Катин? - его пальцы вцепились в подлокотники кресла. Желтые глаза уставились в упор. - Капитан, что?.. - лицо Катина прорезали глубокие морщины. Он подавил панику и заставил лицевые мышцы расслабиться. - Я сказал Мышонку, чтобы он привел тебя посмотреть на меня, когда ты будешь в полном здравии. С тобой... С тобой все в порядке. Хорошо, - боль проступила на изуродованном лице и исчезла. Но это была именно боль. Катин перестал дышать. - Ты тоже старался увидеть. Я рад. Я всегда думал, что ты можешь понять. - Вы... Вы рухнули на звезду, капитан? Лок кивнул. - Но как вы выбрались? Лок вдавил голову в спинку кресла. Темная кожа, рыжие волосы, невидящие глаза - единственное в этой комнате, что имело цвет. - Что? Выбрались, ты сказал? - он коротко рассмеялся. - Это теперь раскрытая тайна. Как я выбрался? - было видно, как на его лице подрагивают желваки. - Звезда, - Лок поднял руку и согнул пальцы, поддерживая воображаемую сферу, - звезда вращается как планеты или спутники. Для тела, имеющего массу звезды, вращение означает наличие неимоверной центробежной силы, приложенной к экватору. К концу синтеза тяжелых элементов на поверхности звезды, когда звезда становится Новой, все это проваливается внутрь, к центру, - пальцы его задрожали. - Вследствие вращения материя полюсов проваливается быстрее, чем материя экватора, - он снова вцепился в подлокотники. - В течение нескольких секунд после начала превращения сферы уже нет, а есть... - Тороид! На лице Лока обозначились складки. Он дернулся, словно отстраняясь от сильного света. - Ты говоришь - тороид? Тороид? Да. Звезда стала бубликом с дыркой, в которую без труда могли бы пролезть два Юпитера. - Но ведь Новы изучались Институтом Алкэйна почти столетие! Почему же там этого не знают? - Перемещение вещества идет исключительно внутрь звезды. Перемещение энергии - наружу. Гравитационный всплеск засасывает в дыру все, что оказывается поблизости. Перемещение энергии поддерживает температуру внутри отверстия равной температуре на поверхности некоторых красных гигантов: чуть менее пятисот градусов. Хотя в комнате и было прохладно. Катин увидел, как на лбу Лока выступил пот. - Хотя размеры отверстия и велики, но если сравнивать их с размерами разрастающейся сферы лучистой энергии, очевидно, что отыскать отверстие довольно трудно, если только не знаешь заранее, где оно находится.., или пока не упадешь в него, - пальцы на подлокотниках неожиданно разжались. Иллирион... - Вы.., вы взяли свой иллирион, капитан? Лок снова поднес руку к лицу, на этот раз сжатую в кулак. Он попытался сфокусировать на ней взгляд. Другой рукой он попробовал схватить кулак, промахнулся, схватил, попытался еще раз. Раскрытые пальцы схватили кулак. Руки его тряслись, словно у паралитика. - Семь тонн! Единственная материя, достаточно плотная, чтобы находиться в дыре, - это элементы тяжелее трехсотого номера. Иллирион! Он плавает там, ожидая того, кто нырнет туда и вытащит его на поверхность. Направьте свой корабль внутрь, поглядите, где он там есть, и черпайте его парусами. Иллирион почти без примесей, - руки разошлись в стороны. Только.., включите наружные сенсодатчики и посмотрите вокруг, чтобы увидеть, где он, - лицо его сделалось хмурым. - Она лежала там, и ее лицо... Ее лицо - словно великолепные развалины в центре ада... И я протянул все семь моих рук в ослепший день, чтобы отщипнуть несколько кусочков ада, плывущего рядом с... - он снова поднял голову. - Там, на Новой Бразилии, есть иллирионовый рудник... - За окном, высоко в небе, висела гигантская пестрая планета. - У них есть оборудование для производства иллирионовых ракетных двигателей. Поглядели бы вы на их лица, когда мы приволокли наши семь тонн! А, Мышонок? - он снова громко рассмеялся. - Ты говорил мне, как они глазели, а? Мышонок! - Все отлично, капитан. - Все отлично, Мышонок, - Лок кивнул, глубоко дыша. - Катин, Мышонок, ваша работа закончена. Забирайте ваши рекомендации. Корабли улетают отсюда регулярно. Вам не составит труда устроиться на них. - Капитан, - рискнул спросить Катин. - Что вы намерены делать? - На Новой Бразилии находится дом, в котором в детстве я провел немало приятных часов. Я вернусь туда.., чтобы ждать. - Может быть, вам надо что-нибудь сделать, капитан? Я ведь тоже смотрел и... - Что? Говори громче. - Я сказал, что со мной все в порядке, а я тоже смотрел, - голос Катина прервался. - Ты смотрел удаляясь. А я смотрел, приближаясь к звезде. Все нервные центры мозга разрушены. Неврологическая конгруэнтность, - Лок покачал головой. - Мышонок, Катин, Аштон Кларк с вами... - Но, капитан... - Аштон Кларк. Катин посмотрел на Мышонка, потом снова на капитана. Мышонок возился с ремнем своего футляра, потом он поднял голову. Они повернулись и покинули темную комнату.