Алракцитовое сердце

- Не вас. Но вы очень вовремя! - прочувствованно сказал Деян. - Сможете проводить до Птичьей улицы?

- Рад был бы услужить. - Капитан сдержанно улыбнулся. Чувствовалось, что он немало озадачен как самой встречей, так и той радостью, какую вызвало его появление. - Но мы на Птичьей и стоим, господин Химжич.

- Но разве... - Деян от изумления даже отступил на шаг. Оглянулся, втянул носом воздух: ошибки не было - рыбой воняло по-прежнему.

- "Рыба не птица: воды не боится", - со значением произнес капитан. - Один дурак назвал, а сто повторили: так и живут. Ежели вам птицу надо, то гусями и курами тут рядом торгуют, на Подвозной.

Деян представил себя, блуждающего по лабиринтам города с гусем под мышкой, и содрогнулся.

- Не надо мне птицу, упаси Господь! Да, по правде, мне и Птичьей не надо: на Птичьей спросить посоветовали. То есть, пройти на Птичью и там спросить. А так, мне бы лекаря. Ну, то есть не мне, а... - Отчаявшись объяснить по человечески, что и почему, Деян раздосадованно махнул рукой, надеясь, что капитан поймет сам: когда утром Альбут просил увольнения, он поднимался наверх и видел, что творится.

Меж тем дурацкая мысль о гусях навела еще на одно неочевидное и противное его нутру соображение: это в Орыжи никто в чужой хвори выгоды не искал, а городской лекарь, как и все здесь, мог пожелать немедленной платы за работу; но епископская бумага осталась на постоялом дворе.

- Причем лекаря не абы какого надо, а чтоб и дело знал, и помогать согласился по церковному указу или в долг. Прямо сейчас платить мне нечем, - мрачно закончил Деян.

Капитан Альбут молчал, пристально разглядывая его, и Деян запоздало испугался: не совершил ли он большой ошибки, обратившись к этому человеку за помощью. Он вспомнил, как сам наблюдал за Големом, обдумывая, получится ли убить его и не нужно ли попытаться, и почувствовал озноб.

Альбут был силен и опытен; в приятных чертах его лица проступала не заметная сразу жесткость, даже жестокость. Дать ему отпор ним голыми руками нечего было и думать... Но, так или иначе, бежать тоже было некуда: единственный выход из закутка загораживала широкая фигура капитана, а редкие прохожие - Деян мог видеть их через капитанскую голову, - едва взглянув в их сторону, ускоряли шаг.

Альбут, особенно в сравнении с Ритшофом, казался настроенным вполне миролюбиво; он источал спокойствие и уверенность и, может быть, оттого и нравился Деяну - но стоило признать: весомых причин для симпатии не было. А уж у капитана, вынужденного возвращаться в обреченную на поражение армию, точно не было причин для взаимности.

Деян украдкой огляделся, отыскивая взглядом какую-нибудь палку подлиннее. За время, проведенное в хижине, чародей, восстанавливавший утраченные за столетья сна умения в шуточных поединках с Джибандом, заодно попытался научить чему-нибудь и его. Занятия эти ему нравились ненамного больше колдовских, и хорошего бойца из него не вышло, но благодаря высокому росту и длинным рукам с посохом у него что-то худо-бедно получалось; хоть и недостаточно хорошо, чтоб надеяться отбиться - тем паче в узком проходе, где сложно было бы развернуться...

Жердь, прислоненная к стене, нашлась. Но не потребовалась: прежде, чем Деян успел накрутить сам себя до предела, капитан заговорил:

- Ну ладно. - Ранко Альбут улыбнулся с добродушием - очевидно, не вполне искренним, но не таящим угрозы. - Идемте со мной. Отведу вас к лучшей врачевательнице в этом городишке. Лицензии лекарской у нее нет, но умения - на десятерых.

Он развернулся и, широко ступая, пошел прочь.

Деян выдохнул и поспешил его догнать.

- Благодарю! Простите, если оторвал от дел.

- Не стоит: я и так задержался на час дольше обещанного. Давно блуждаете-то, господин Химжич?

- Порядочно. Только впредь давайте без "господ", Ранко, - припомнив имя капитана, попросил Деян. - Я не знатных кровей и к такому обращению не привык.

От постоянных "господ" и "выканий" - особенно из уст тех, кто был намного старше, - то и дело хотелось обернуться и посмотреть, что же за "господин Химжич" - Мажел? Нарех? Отец? - идет рядом.

- Как тебе будет угодно, - легко согласился капитан. - А занятные вы двое, господа. - Он скосил глаза на Деяна, проверяя его реакцию на сразу сделавшийся едва ли не свойским тон. Деян понимающе кивнул в ответ: "Занятные, что уж тут".

- Преподобный Скряга перед тем, как укатить, так расчувствовался, что вместо напутственной молитвы выдал нам тройное жалованье. Тройное, Господи, ты это видел?! - Капитан поднял три пальца к небу. - А Варк, наш полковник, мать его, Ритшоф отводил взгляд, как проштрафившаяся девица перед папашей. Все это больно смахивает на то, что они не сомневаются, что отправляют нас прямо к Владыке в пыточную. Твой друг не пожелал со мной говорить; но, может быть, ты разъяснишь, в чем причина?

- Он мне не друг.

- А кто? - тут же с любопытством спросил капитан, заставив Деяна пожалеть о своей запальчивости.

"А правда: кто?"

- Наниматель, - сказал Деян. - Я при нем вроде проводника.

- И оттого ты сам не свой бродишь по городу в поисках лекаря? Потому как боишься, кабы наниматель твой не помер, не заплатив? - протянул капитан с явным сомнением.

- Тебе бы все-таки с ним поговорить: у него язык лучше подвешен, - Деян криво усмехнулся. - Нет, не поэтому. Он мне услугу намного раньше оказал... Большую услугу, и не одну. Я перед ним в долгу. Вот, расплачиваюсь.

Капитан покосился на него недоверчиво, но расспрашивать дальше не стал.

- Епископ, думаю, из-за того, что вам назад ехать, раскошелился, - сказал Деян. - Он считает, это дело гиблое.

- Погибнуть за короля и Его Святейшество - дело богоугодное: за это Андрий и лишнего медяка не даст. Это он из-за вас двоих. А я вот все удивляюсь и гадаю - почему? Что с вами не так?

Капитан, резко остановившись, заглянул ему в глаза, и Деян не сдержал смеха:

- С нами все не так! Но дурак ваш епископ. Я ни к каким большим делам не причастен; считай, вообще не при чем. А Рибен... Он, можно сказать, из ваших, из вояк. Не без греха, но уж не хуже других будет.

Капитан, к удивлению Деяна, хмыкнул с удовлетворенным видом и зашагал дальше.

- Вот и мне так показалось: нормальный он малый, "наниматель" твой, даром что чародей. Не без придури, ясно дело, но кто нынче без нее.

Деян пожал плечами.

Капитан Альбут с виду как раз-таки был человеком безо всякой придури, простым, понятным и понимающим, спокойным, надежным - очень старался казаться таковым; так старался, что поначалу ему это удавалось, но по прошествии времени поневоле возникали сомнения.

- Ритшоф тоже ничего себе командир был, не злыдень, плохого про него не скажу, - продолжил разглагольствовать капитан. - А только увольнения у него было - не допросишься, и смотрел он на нас, как бык на куриц: не уважал...И не ценил. Посмотри-ка на эту лачугу. Хороша, а?

Деян пробурчал нечто неразборчивое, опасаясь показаться невежливым. В этой части города было много аккуратных домишек с высокими крышами, странных, но по-своему симпатичных, однако двухэтажный сарай, на который указывал капитан, к ним точно не относился.

- Внутри еще краше, чем снаружи! - Капитан хохотнул, давая понять, что шутит. - И с потолка в дождь так льет, что полные сапоги за ночь набираются. Было дело, мы три зимы подряд в городе стояли, и Ритшоф в этом курятнике квартиры для младших офицеров устроил - для экономии средств, значит. Скотина! Тут и сейчас почта нашего полка размещается, и комнаты есть для постоя. Но только я туда - ни ногой: лучше уж где-нибудь на конюшне. Или у друзей-приятелей... так-то.

- Лэш, хозяин постоялого двора, - тоже твой приятель? - наугад спросил Деян.

- Знакомы, - неопределенно ответил капитан. - Сам я издалека родом. Но в Нелове, если все вместе посчитать, прожил порядочно. Неказистый городок; а все-таки что-то в нем такое есть... Ну, пришли. - Капитан свернул в переулок и остановился перед широкой некрашеной дверью; единственная ступенька к ней до половины утопла в огромной луже.