Алракцитовое сердце

Генерал Алнарон попытался проследовать за гроссмейстером - но тот повелительным жестом запретил ему входить.

Снаружи при неверном свете фонарей и факелов шатер выглядел богато и красочно, словно сошел с одной из тех разноцветных картинок, которые иногда попадали в Орыжь, потому и внутри Деян ожидал увидеть что-нибудь удивительное. Однако действительность, скрытая за вторым, внутренним пологом, оказалась обыденна и даже неказиста. Пол был укрыт очень толстой ворсистой тканью, витой орнамент на которой едва удавалось различить за грязными разводами; подвешенный к удерживавшей потолок треноге масляный фонарь давал тусклый желтый свет. Из мебели внутри было три составленных вместе стола, несколько табуретов и пара сундуков. Заднюю часть шатра отгораживала еще одна занавесь, неплотно задернутая, так что можно было различить скрывавшуюся за ней кровать и умывальник.

Самым необычным предметом в походном шатре Венжара ен'Гарбдада оказался большой стеклянный графин с налитой в нем до середины золотистой жидкостью и тонкие, на высоких ножках, очень прозрачные стаканы, стоящие на столе рядом с разложенной картой, какими-то бумагами и книгами.

Присмотревшись лучше к гроссмейстеру и к его чуть нетвердой походке, Деян с недоумением подумал, что тот, похоже, пьян.

Впрочем, вряд ли стоило удивляться: если Голем мог в неподходящий момент напиться вдрызг, то почему не мог поступить так же Венжар ен'Гарбдад? Причин искать забытья у него наверняка было не меньше, чем у Голема, и ответственность за целую армию вряд ли могла его остановить: если судить по Голему - чародеи вовсе не привыкли останавливаться и отказывать себе в исполнении желаний...

Деян украдкой вздохнул: от разговора двух великих колдунов прошлого определенно не стоило ждать в настоящем ничего хорошего.

Но беда пришла раньше и совсем не с той стороны.

- Невероятно, это и вправду ты, Бен! - сказал гроссмейстер, остановившись у стола. - В тот самый день, когда я окончательно разуверился в такой возможности...

- Почему же сейчас, а не на полтора столетия раньше? - спросил Голем насмешливо.

- Утром доставили донесение: Старожье разрушено, - буднично сказал гроссмейстер. - Мои рекрутеры надеялись добрать там бойцов, но баронские псы успели первыми. От села, в какое превратился Старож, остались одни угли.

Долгие мгновения до сознания Деяна доходило значение тех слов, что он услышал; охваченный паникой, он по привычке взглянул на Голема - и встретил ответный взгляд: растерянный, почти испуганный.

- Ты уверен, Венж? - переспросил у гроссмейстера Голем. - Тут нет ошибки?

- Вполне. - Гроссмейстер вытащил из горы бумаг на столе какой-то документ и протянул ему. Голем стал читать, все больше и больше хмурясь.

Деян подошел и заглянул чародею через плечо, но буквы расплывались перед глазами.

- Что такое, Бен? - обеспокоенно спросил гроссмейстер. - Только не говори мне, что Джеб остался там.

- Что такое?! - Голем швырнул бумагу на стол - Это моя земля, Венжар! И ты спрашиваешь, "что такое"?! Деян, мой проводник и помощник, оттуда родом...

- Не имею чести быть с вами знакомым, молодой человек, но сожалею, что Братство не сумело защитить ваш дом, - сухо, но без издевки сказал гроссмейстер ен'Гардбдад и снова повернулся к Голему. - Это была твоя земля, Рибен. Была - до тех пор, пока ты ее не бросил.

- Венжар, проклятый ты идиот, - прорычал Голем, не глядя на гроссмейстера: разложенная на столе карта захватила все его внимание. - Да как это вообще стало возможно?!

- Вот так, надо полагать. - Гроссмейстер передвинул вперед по карте какие-то фигурки. - Точно неизвестно. Информация всегда запаздывает, сам понимаешь... А поскольку Святейший Патриарх королевства Дарвенского намерен меня здесь похоронить, запаздывает сильнее обычного.

- Круг должен был давно остановить это безумие!

- Политика! - Гроссмейстер развел руками. - Любой, кто поддержит одну сторону, потеряет поддержку второй: чем вмешиваться, намного выгоднее дождаться, кто выйдет победителем. Если ты скажешь, что мы измельчали, Бен, то будешь прав... Даже наша сила - и та измельчала; ты заметил? Или тебя это не коснулась?

- Я заметил, что ты потерял разум, Венжар, раз позволил загнать себя в такую дурацкую ловушку! - Голем хлопнул ладонью по карте. - И не ты один!

- А ты, я смотрю, по-прежнему ничуть не сомневаешься в собственном здравомыслии, - насмешливо сказал гроссмейстер ен'Гарбдад. - Точь-в-точь как нынешняя Председатель Круга: она приходится старине Марфусу двоюродной внучкой, но имеет со стариком прискорбно мало общего.

Голем, не спрашивая позволения, взял ближайший стакан и плеснул в него выпивки из графина. Пригубил, поморщился, но наполнил до краев.

- Твои речи так же слащавы и приторны, как твое вино, Венжар, - сказал он. - Ты знал, что я еще жив. Так почему же поспешил объявить меня мертвым, а затем вычеркнуть отовсюду мое имя?

- Твоего имени я не трогал, - возразил гроссмейстер ен'Гарбдад. - Но после того как один эгоистичный и самоуверенный чародей сделался для мира все равно что мертвым, Кругу для решения внутренних разногласий стал нужен еще один голос. Поэтому...

- Не Кругу, но тебе, чтобы сохранить власть - ведь так, Венжар? - перебил Голем

Чародеи продолжали обмен оскорблениями, называли какие-то имена, обвиняли друг друга в глупости. Затерянная в Медвежьем Спокоище Орыжь была для них точкой на карте, ее гибель - мимолетным мгновением в их вековом споре; событием досадным, но незначительным и уже свершившимся, а потому более не заслуживающим внимания.

Кем были они, великие чародеи прошлого, герои исторических хроник и легенд - и кем была кучка небогатых простолюдинов: землепашцев, охотников, шорников?

- Ты должен был отступить раньше, - доказывал Голем гроссмейстеру ен'Гарбдаду, двигая фигурки по карте. - Но ты...

- Рибен, я свободен? - потеряв терпение, перебил его Деян. - Ты здесь, и наш с тобой уговор закончен. Я могу уйти?

- Куда?.. - Голем взглянул с растерянностью и досадой. - Подожди. Нужно поговорить.

- Я достаточно слышал твоих разговоров, - сказал Деян, - и мне ничего от тебя не нужно: хватит и епископской грамоты. - Он хлопнул себя по карману, где лежала записка преподобного Андрия. - Так я могу идти?

Чародей молчал, глядя на него расширившимися глазами. Не дождавшись ответа, Деян пошел к выходу из шатра.

- Деян!.. - Голем удержал его за локоть и заставил обернуться.

- Что?.. - с фальшивым спокойствием спросил Деян. Никогда прежде он не испытывал такого желания ударить чародея, как сейчас; тот почувствовал его злость - и вздрогнул, убрал руку.

- Ничего. Ты свободен... Ты всегда был свободен. - Голем отступил назад; растерянность и отчаяние на его лице сменились гневом и обидой. - И можешь идти куда пожелаешь, конечно. Венжар, твои люди ведь не будут препятствовать?

- Не будут, - лаконично подтвердил гроссмейстер ен'Гарбдад.

- Тогда прощайте, милорды; рад был знакомству!

Деян отвесил короткий поклон и вышел вон.

Ступив в темную прихожую между внутренним и внешним пологом шатра, Деян подумал, что не желает служить мишенью для чьего-либо любопытства и по науке Голема попытался "прикинуться камнем", чтобы сделаться невидимым для чужих глаз. Получилось или нет - но, когда он вышел наружу, Алнарон не обратил на него ровным счетом никакого внимания: неподвижный, как статуя, генерал с застывшей на лице мрачной гримасой стоял у входа, а с ним еще четверо мужчин, тех самых, что сопровождали Голема к гроссмейстеру. Кроме них рядом никого не было; очевидно, Алнарон приказал всем разойтись.

Деян глубоко вдохнул смрадный воздух лагеря. Ничего, ровным счетом ничего не переменилось: так же воняло лошадьми, испражнениями и отсыревшим деревом, так же стучали в отдалении топоры, так же накрапывал дождь, - только Орыжи больше не было на свете. Давно уже не было; и пока он развлекался на постоялом дворе в Нелове, вороны и волки объедали кости...